Веселая конница будущих лет Займет помещенья собора. Он ступал по мостовым этих городов вместе с воображаемым палачом, который рубил головы призракам императоров, и насмехался над черно-красно-золотым флагом: Огромное знамя, расписано всё По золоту черным и красным [248]. Но вот и теперь, восемьдесят лет спустя, все осталось по-прежнему. И сегодня таможенники на прусской границе. Обнюхали все, раскидали кругом Белье, платки, манишки, Ища драгоценности, кружева И нелегальные книжки. Глупцы, вам ничего не найти, И труд ваш безнадежен! Я контрабанду везу в голове, Не опасаясь таможен. Я вспомнил Гейне (у которого до сих пор нет памятника), припомнил бесконечно ведущиеся в немецкой политической жизни споры за и против черно-красно-золотого флага, все еще актуальные и по сей день, и мне стало скучно и грустно. Таможенники остались, границы остались, люди, системы — все осталось без изменений, а ведь сколько разных индивидуумов проехало по этим городам и растаяло, как соломонов дым на ветру. О, суета сует! — Это касается только субъективного взгляда. Великое время ожиданий в интервале с июля тысяча восемьсот тридцатого до февраля и марта сорок восьмого — светлый романтический период мечтаний и надежд, когда европейские индивидуумы были убеждены, что расстояние между замыслом и его реализацией гораздо короче, чем оно оказалось на самом деле. Придуманная ими баллистика революции обнаружила свою несостоятельность. Ведь крепости, под стенами которых гремели пушки революционеров сорок восьмого года, не сдались до сих пор. Гейне в то время дружил с Марксом, и влиянию Маркса можно приписать следующие стихи: Мы новую песнь, мы лучшую песнь Теперь, друзья, начинаем! Мы в небо землю превратим, Земля нам будет раем. В то время Бакунин[249] жил в Дрездене под фамилией Элизар (Жюль Элизар), и под этим псевдонимом он писал следующее: «В самой России, в этой бескрайней занесенной снегами стране, которую мы так мало знаем, но которой предстоит великое будущее, в самой России собираются тяжелые черные тучи, и это предвещает бурю. Душно, и в воздухе висит гроза». В это время Достоевский был бунтовщиком, а Шопенгауэр страшно переживал по поводу успехов Гегеля. Тогда прокладывались первые железные дороги, и никто (за исключением, может быть, лирических поэтов) не догадывался, что появление этих железных рельсов означает огромный шаг вперед в экономической революции. Либих организовал первую химическую лабораторию, Гумбольдт толковал законы природы, а Бёрне, Фрейлиграт, Лаубе, Бюхнер[250] и многие другие подрывали авторитет феодальной, а вместе с тем и буржуазной, власти. Это было время Маркса, Штирнера, Фейербаха, Штрауса, время светлой «Молодой Германии»[251], и с тех пор сменились носители власти, но напряженность между противостоящими общественными силами осталась все такой же обостренной, безумной и анархичной. Ни порядка, ни координации. Всюду хаос, насилие, все туманно и болезненно. Моими попутчиками были два профсоюзных деятеля, чиновника социал-демократического партийного аппарата Шейдемана — Носке[252], и мы с ними проговорили всю ночь, а под утро они заснули и стали храпеть, усталые и измученные, как апостолы в Гефсиманском саду. Они возвращались из Вены, с большого международного профсоюзного съезда Амстердамского Интернационала[253], и были под впечатлением города, речей, огромной демонстрации масс перед парламентом, когда более ста тысяч зонтиков продефилировали перед делегатами съезда, стоявшими на лестнице австрийского парламента. Всю ночь мы говорили о политике, о социализме, о захвате власти. Мне, человеку импульсивному, был непонятен их тезис о том, что класс, который растапливает тысячи и тысячи паровых котлов, который держит в своих руках все средства сообщения, производство, пароходы, электростанции, товары, заводы, — то есть все основание государственной машины, — что такой класс все еще не готов взять в свои руки и кормило самой машины. Говорили между прочим и о судебном процессе Николаи против Виламовиц-Моллендорфа[254], и я сообщил моим спутникам новый для них факт, что Николаи хотел во время войны стать профессором медицинского факультета Загребского университета, но его кандидатура была отклонена.
Доктор, профессор Николаи, известный пацифист, издавший по призыву немецких интеллектуалов в начале войны антивоенный манифест, был лишен всех гражданских прав и брошен в тюрьму, где написал свой антимилитаристский труд о биологии войны. Офицер генерального штаба Виламовиц-Моллендорф, уже после войны, обозвал профессора Николаи в газете «Берлинер цайтунг ам миттаг» подлецом и негодяем, предавшим свое отечество. Николаи подал на него в суд за оскорбление личности, но суд решил дело в пользу Виламовица. Все связанное с этим процессом, в ходе которого было признано право офицера генерального штаба называть пацифиста Николаи подлецом и негодяем, было во время моей поездки еще актуально. В дебатах с профсоюзниками и их демократическими принципами я пытался на примере процесса Николаи — Виламовиц-Моллендорф доказать им, что они совершенно не правы. — Каков менталитет Виламовиц-Моллендорфа? Кто такой этот фон Виламовиц? Прусский гвардейский доломан, ордена, монокль, кавалерийский палаш, генеральный штаб, Фридрих Великий, Клаузевиц, Людендорф, «Deutschland, Deutschland über alles» — вот его менталитет[255]. Красно-белый флаг, «Берлинер цайтунг ам миттаг», юнкерство, гаубицы, ручные гранаты, противогазы, штурмовые отряды — вот его мировоззрение[256]. Эполеты, сабли, никель, орудия, ордена, императорский патент[257] — таков Виламовиц, который выиграл процесс через пять лет после войны. А по другую сторону — доктор Николаи, штатский, который ощущает абсурд войны своими нервами и мозгом. Он — миротворец по природе, представитель гуманизма как такового. Для него главный аргумент — кантовский императив[258]. Короче: профессор Николаи — белая ворона. И тут возникает момент, приобретающий чрезвычайное, роковое значение. Публика, масса, народ, пресловутый Михель, наблюдающий схватку между генеральным штабом и штатским человеком (это может быть мельник при немецкой ветряной мельнице или лесничий с тремя упитанными таксами, который живет в своем охотничьем домике и пьет пиво в своем трактире), — так вот, достопочтенный Михель не способен проникнуть в схоластическую суть спора между Виламовицем и Николаи. Он играет в футбол, он ездит на велосипедные прогулки и, не думая, бросает бюллетень в одну из урн на выборах. Почему идеи Ромена Роллана — воздухоплавание, а русский марксизм — реальность? Почему «Labour» ничего не сделает, почему немецкая социал-демократия ничего не предприняла, хотя все отношения в этой драме предельно ясны? Процесс, проигранный Николаи, говорит о том, что не было сделано ровно ничего! вернуться Бакунин, Михаил Александрович (1814–1876) — теоретик анархизма, один из идеологов народничества. вернуться Бёрне (Börne), Людвиг (1786–1837) — немецкий публицист и литературный критик. Автор антинационалистических памфлетов. Один из идеологов литературного движения «Молодая Германия». Вдохновлялось Июльской революцией 1830 г. во Франции и идеями самого Л. Бёрне. Фрейлиграт (Freiligrath), Фердинанд (1810–1876) — немецкий поэт. Лаубе (Laube), Генрих (1806–1884) — журналист, публицист, в 1849–1867 гг. — директор венского Бургтеатра. В молодости — приверженец «Молодой Германии». Бюхнер (Büchner), Георг (1813–1837) — немецкий писатель. Автор прокламации, начинающейся со слов «Мир хижинам, война дворцам!». вернуться Маркс (Marx), Карл (1818–1883) — мыслитель и общественный деятель. Разработал принципы т. наз. «материалистического понимания истории». Выдвинул предположение о неизбежности гибели капитализма и перехода к коммунизму в результате пролетарской революции; Штирнер (Stirner), Макс (наст. имя Шмидт, Каспар) (1806–1856) — немецкий философ-младогегельянец, теоретик анархизма; Фейербах (Feuerbach), Людвиг (1804–1872) — немецкий философ. Рассматривал религию как отчуждение человеческого духа, источник которого — чувство зависимости от стихийных сил природы и общества. Основу нравственности усматривал в стремлении человека к счастью; Штраус (Strauß), Давид Фридрих (1808–1874) — немецкий философ-младогегельянец и теолог. вернуться Шейдеман (Scheidemann), Филипп (1865–1939) — один из лидеров СДП Германии. В феврале — июне 1919 г. — глава правительства; Носке (Noske), Густав (1868–1946) — рабочий — деревообделочник, впоследствии деятель правого крыла СДПГ. Сыграл значительную роль в подавлении революции в Германии в 1918 г. Несет ответственность за убийство К. Либкнехта и Р. Люксембург. В феврале 1919 — марте 1920 гг. — военный министр. После организованного правыми Капповского путча был вынужден уйти в отставку. вернуться Амстердамский Интернационал — Амстердамский Интернационал профсоюзов, образован в 1919 г., куда советские профсоюзы приняты не были. В отечественной литературе 1919–1991 г. назывался исключительно «реформистским». В противовес ему в 1921 г. в Москве был создан Красный Интернационал профсоюзов (Профинтерн). Несмотря на жесткую полемику, в 1922–1924 гг. руководство РКП (б) и Коминтерна предпринимало усилия по объединению различных международных рабочих организаций. В частности, 2–5 апреля 1922 г. в Берлине состоялась конференция трех Интернационалов — воссозданного в феврале 1919 г. II Интернационала (Э. Вандервельде, Р. Макдональд, Т. Стаунинг и др.), 2 ½ (Международного рабочего объединения социалистических партий — Ф. Адлер, О. Бауэр, Ю. Мартов и др.), основанного в феврале 1921 г. в Вене, и Коммунистического Интернационала. На III конгрессе Профинтерна (8–22 июля 1924 г.) обосновывалась мысль о проведении объединительного международного конгресса профсоюзов. В октябре 1924 г. И. Сталин отмечал: «Не следует забывать, что Амстердам объединяет не менее четырнадцати миллионов профессионально организованных рабочих. Думать о том, что можно будет добиться в Европе диктатуры пролетариата против воли этих миллионов рабочих — значит жестоко заблуждаться… Поэтому задача состоит в том, чтобы завоевать эти миллионные массы на сторону революции и коммунизма, освободить из-под влияния реакционной профсоюзной бюрократии или, по крайней мере, добиться того, чтобы они заняли в отношении коммунизма позицию благожелательного нейтралитета». вернуться Николаи (Nicolai), Георг Фридрих (1874–1964) — ученый, кардиолог и социолог, один из самых известных германских пацифистов. Автор книги «Биология войны». В октябре 1914 г. вместе с А. Эйнштейном написал манифест, призывающий ученых Европы выступить против (Первой мировой) войны — «Aufruf an die Europäer» («Воззвание к европейцам», продиктованный 93 угнетенными деятелями культуры). Их противниками был опубликован другой манифест — «Aufruf an die Kulturwelt» («Воззвание к культурному миру»). После окончания войны — один из создателей «Союза мира против участников войны» (1919–1926), а также более широкого движения «Войне — „нет“ — навсегда!» (1919). Первоначально эти организации пользовалась значительной поддержкой. Настаивал на признании полной и исключительной вины Германии за развязывание Первой мировой войны. Виламовиц-Моллендорф (Wilamowitz-Moellendorf) был ректором Берлинского университета и принадлежал к многочисленным и влиятельным кругам, недовольным Версальским мирным договором. Берлинский сенат выразил недовольство «политическим поведением» Г. Ф. Николаи, который сблизился с левыми социал-демократами и коммунистами. вернуться Фридрих (Friedrich) II, Великий (1712–1786) — прусский король из династии Гогенцоллернов. В результате его завоевательной политики территория Пруссии почти удвоилась; Клаузевиц (Clauzewitz), Карл фон (1780–1831) — немецкий военный теоретик, генерал-майор прусской армии. В сочинении «О войне» сформулировал положение о войне как продолжении политики; Людендорф (Ludendorf), Эрих (1865–1937) — немецкий генерал, один из идеологов германского милитаризма. В 1924–1928 гг. депутат Рейхстага от Национал-социалистической партии. Автор концепции «тотальной войны». «Deutschland, Deutschland über alles» («Германия, Германия превыше всего!») — строка из стихотворения «Германская песня» Августа Хофмана (псевд. X. фон Валлерслебен) в 1841 г., положенного на музыку Ф. Й. Гайдном. В 1848 г. было гимном революции, призывавшим к единению нации и борьбу за свободу отечества. Впоследствии, особенно в годы Первой мировой войны, стало националистическим гимном. С 1922 г. — гимн Веймарской республики. После прихода А. Гитлера к власти в 1933 г. стихотворение «соединили» с гимном фашистов «Хорст Вессель» и сделали гимном Третьего рейха. В 1952 г. третья строфа со слов «Согласие, правда и свобода» была объявлена гимном ФРГ. вернуться «Берлинер цайтунг ам миттаг» («Berliner zeitung am Mittag») — берлинская городская газета. В данном контексте, вероятно, ее название использовано М. Крлежей как символ настроений среднего бюргера. вернуться В кайзеровской Германии императорский патент выдавался на занятие определенной должности, прежде всего офицерам. вернуться Категорический императив И. Канта — центральное понятие его этики — безусловное общеобязательное формальное правило поведения всех людей. Иными словами, требование всегда поступать в соответствии с принципом, который в любое время мог бы стать всеобщим нравственным законом, и относиться ко всякому человеку как к цели, а не как к средству. |
