Потом откуда-то слышатся звуки польки «Штефания», польки эрцгерцогини Штефании[233], написанной королевским императорским полковым барабанщиком фон Цибулкой, и графиня, затянутая в старомодный корсет, принявшая ванну, напудренная (о, дивная графиня), заставляет своего чистокровного арабского скакуна сделать пируэт. Затем конь выполняет кабриоль, потом лансаду — все это на посыпанной опилками круглой арене провинциального цирка, где за зеленым занавесом смешиваются ароматы ацетиленовых светильников, конских яблок и сосисок. Графиня направляется на рандеву с бароном в свой охотничий загородный замок, по пути на нее нападают разбойники. Начинается беспорядочная стрельба, запах пороха, дым от ружейных выстрелов, безумный галоп по арене — и все переходит в восторг королевской цирковой пантомимы, в аплодисменты и оскал белой клоунской маски, неуместным символом маячащей посреди пыли и дыма. Весь Берлин представлялся мне такой ирреальной цирковой пантомимой при свете торжественных придворных менцелевских огней: первоклассные испанские школы верховой езды, красные фраки, сцены охоты, раззолоченные гвардейские офицеры, липовая аллея «Унтер ден Линден», украшенная разноцветными немецкими штандартами, кучера в старомодных цилиндрах с кокардами, бурная радость народа по поводу начала войны, поскольку германский дух восстал из могилы и пробудились призраки Вотана и Барбароссы: «Фридрих Вильгельм Первый отправляется на позиции своих войск в 1871 году»[234].
Когда же изображенный Менцелем кайзеровский и императорский придворный цирк во всем своем великолепии, под звуки польки барабанщика Цибулки, грозной кавалькадой направился в четырнадцатый год, управление цирковым оркестром незаметно перешло в руки оскаленного скелета, и зазвучали иные мотивы. Благопристойные пируэты и пассажи влево и вправо, отрепетированные высшей испанской школой, под эту музыку перешли в бешеный галоп, парики и цилиндры попадали с голов, осатаневшие лошади сбросили наземь графинь и баронесс, вспыхнули навощенные чехлы, и все исчезло в пороховом дыму и смраде пожара, а в центре арены под похоронные марши продолжал щериться белый клоун, теперь уже с оторванной гранатой нижней челюстью и залитым кровью воротником a-la Мария Стюарт. Когда Вильгельм Второй отправился на фронт в 1914 году, Берлин занял свое место в моих подавленных предчувствиях, и с тех пор в течение десяти лет не было дня, чтобы я не думал об этом странном, далеком и незнакомом городе. Избитые газетные фразы о багдадской железной дороге, о «Drang nach Osten», о проникновении Германии в регион Ливана и Малой Азии, о всем нам известной политике «divide et impera»[235][236], — все это были фразы, которые мы читали ежедневно в кофейнях, попивая утренний кофе; но никто, кроме покойного Франа Супило, не придавал им особого значения. Паническая взрывная сила этих журналистских фраз, ставших орудием высших политических сил, явилась в нашем городе в виде мобилизации по повелению Его Величества австрийского императора и чудовищного погрома на улицах. Я четко помню, что при виде разодранных мешков с мукой, валяющихся в грязи бомбоньерок, разлитого керосина, уксуса, печенья, медного купороса, смешанных в жуткое ризотто с солеными огурцами и шоколадом, мне почудилось, что откуда-то с высоты поднялась роковая, закованная в железные латы нога гигантского средневекового германского рыцаря. И эта нога растоптала картонные башни и крепости тогдашнего мещанского быта нашего народа. Мы, славяне, не прочь изобразить себя этакими добродушными длинноволосыми мужиками, красноносыми пьяницами, веселящимися под пение частушек (вспомним Мусоргского), и часто морочим голову несведущим людям тем, как мы пьем медовуху, играем на волынках и воспеваем в лесах нашего миролюбивого бога Перуна (вспомним все, начиная с иллиризма и кончая Крашевским[237]). Нас воодушевляет тот неоспоримый факт, что от города Сень до Владивостока нас, славян, довольно много (это называется численным самосознанием), и по этому поводу мы рифмуем экзальтированные оды, как Коллар и Мицкевич[238], или, снявши шапки, сами себе кланяемся до самой матушки сырой земли, как Прерадович[239]. Германские же народы, с нашей точки зрения, — это жестокие рыцари — тамплиеры, бароны-колонизаторы, вонзающие свои копья и мечи в наше «невинное и миролюбивое» славянское тело, прогнавшие нас из нашей полабской прародины[240]. После чего их великие магистры и командоры сели нам на шею и надели на нас ярмо, эти пресловутые рыцари-драконы, начиная с битвы при Танненберге 1410 года под командой Ульриха фон Юнгингена и кончая битвой при Танненберге 1914 года под командой фон Гинденбурга[241]. Война мышей и лягушек в виде германских и славянских символов продолжалась целых пятьсот лет. Невероятно, но факт, что великий князь Николай Николаевич в своей военной прокламации 1914 года, написанной от имени белого царя и черносотенцев, чей символ — мертвая голова, использовал именно эту панславистскую фразеологию и с упоением разглагольствовал о нашем «патриархальном миролюбии»[242]. Поскольку великий магистр рыцарей-драконов Ульрих фон Юнгинген в 1410 году под Танненбергом был побит до крови и оставил на поле боя несколько сотен своих рыцарей, то гордый лютеранин, славный германский император Вильгельм Второй, не в силах пережить былое поражение, воздал нам, миролюбивым славянам, с опозданием ровно на пятьсот четыре года. Лучше поздно, чем никогда! Я имел честь наблюдать в качестве скромного статиста доблестный реванш славянам Вильгельма Второго. Волею судьбы я оказался посреди леса командорских копий и знамен с черным немецким крестом. Прислушиваясь к реву германских орудий, как Ницше под Мецем[243], несмотря на глубокую уверенность, что война есть следствие недоразумений в нормальном течении человеческого миропорядка, я тем не менее ощутил, что мы все еще живем в шекспировское время обнаженных мечей и кровавых ран, и продолжаем разыгрывать драму, сопровождающуюся звоном доспехов и рапир. Это было в начале августа 1916 года, ближе к вечеру, где-то на железнодорожной линии между Станиславом и Делятином, близ деревни Грабовец, расположенной над широкой, обросшей ивняком поймой Бистрицы. Были панические дни наступления Брусилова[244], русского генерала, который, как самый настоящий дилетант и недотепа, в самый решающий момент вдруг остановился и стал окапываться, вместо того чтобы продолжить свой прорыв до Карпат. С Австрией в те дни было покончено[245]. В австро-венгерских королевско-императорских частях распространилась уверенность, что игра окончательно проиграна, что нет смысла продолжать бороться за очевидную глупость. Люди бросали амуницию и оружие, проклинали и возмущались и потихоньку, и вслух, и начали проявляться признаки массового протеста, как всегда бывает, если усталые и голодные войска движутся, повернувшись спиной к неприятелю. Германское верховное командование стало заполнять огромные прорехи в разваливающемся австрийском фронте немецкими формированиями с тем, чтобы поднять боевой дух, заполнить пустоты и предотвратить очевидно надвигавшуюся катастрофу. вернуться Эрцгерцогиня Штефания — жена кронпринца Рудольфа, покончившего с собой в 1889 г. в имении Майерлинг. вернуться В 1840–1842 гг. А. Менцель создал боле 4000 графических иллюстраций к «Истории Фридриха Великого» Куглера. В 1840–60-е гг. и в дальнейшем работал над сюжетами из истории Фридриха Великого. «Фридрих Вильгельм Первый выступает на позиции своих войск в 1871 году» — картина, написанная Менцелем. вернуться Divide et impera (лат.) — Разделяй и властвуй. (Прим. перев.). вернуться Багдадская железная дорога, проникновение Германии в регион Ливана и Малой Азии — железнодорожная линия, соединяющая Босфор с Персидским заливом. В конце XIX — начале XX в. велась острая борьба за концессию на ее строительство. Германия стремилась с помощью дороги поставить под контроль Османскую империю и угрожать британским интересам в Индии и Египте. В 1899 г. Германия получила концессию. Россия предприняла ряд ходов, чтобы нейтрализовать германское влияние на Кавказе и в Персии. К началу Первой мировой войны дорога осталась недостроенной. Строительство дороги было завершено в 1931–1941 гг. частными британскими и французскими компаниями. «Drang nach Osten» («Натиск на Восток» — нем.) — политика правящих кругов Германии в Восточной и Юго-Восточной Европе, а также система лозунгов и историко-политических концепций, ее оправдывающих. вернуться Крашевский. (Kraszewski), Юзеф Игнацы (1812–1887) — польский писатель, автор романов об историческом прошлом Польши, начиная с языческих времен. вернуться Сень — город в Хорватии на берегу Адриатического моря; Коллар (Kollár), Ян (1793–1852) — деятель словацкого и чешского национального Возрождения, поэт, ученый. В поэмах «Дочь Славы» (1824) и статьях выступал с программой культурного сближения славян. Мицкевич (Mickiewicz), Адам (1798–1855) — польский поэт, участник польского национально-освободительного движения. После высылки в 1824 г. из Литвы жил в России, где сблизился с декабристами и А. С. Пушкиным. После 1829 г. жил в эмиграции. вернуться Прерадович (Preradović), Петар (1818–1872) — хорватский поэт, представитель иллиризма. вернуться В данном случае, вероятно, автор, иронизируя над националистическими мифами, использует название «тамплиер» как образ «рыцаря-завоевателя». Тамплиеры (храмовники) — католический орден, созданный французскими рыцарями в Иерусалиме около 1116 или 1119 г. Его «провинции» существовали в Англии, Франции, Италии, Испании, Чехии, Венгрии и др. государствах. К вытеснению славян этот орден отношения не имел. Тевтонский (германский) орден возник в 1190 г. в Палестине во время крестовых походов. В 1237 г. объединился с остатками Ордена меченосцев, который стал (под названием Ливонский орден) отделением Т. о. К вытеснению собственно хорватов Тевтонский орден отношения не имел. Вероятно, автор имеет в виду факт, что славяне постепенно вытеснялись германцами. В массовом сознании «приход семи или восьми знатных племен из Тевтонии и Полонии» в «землю Хорватию», отмеченное в «Истории Архиепископов Салоны и Сплита» Фомы Сплитского (Toma Splićanin — Tommaso Arcidiacono — хорв.−итал.) и произошедшее в первой половине VII в., мог отождествляться с вытеснением славян в результате политики Тевтонского ордена в XIV–XV вв. Происходило смешение географического названия (Тевтония) с названием военно-политического объединения более позднего периода (Тевтонский орден). вернуться Танненберг — имеются в виду две битвы. В 1410 г. Польша и Литва, вместе с отрядами русских (Смоленский полк) и татар, напали на владения Тевтонского ордена, расширявшиеся на Восток. 15 (24) июля 1410 г. (в отечеств. литературе — Грюнвальдская битва) польско-литовско-русские войска нанесли поражение Тевтонскому ордену, после чего начался его упадок. Юнгинген, Ульрих фон (Ulrich von Jungingen) — великий магистр Тевтонского ордена в 1407–1410 гг. Погиб в Грюнвальдской битве. 4(17) августа — 1(14) сентября 1914 г. проходила неудачная для русской армии Восточно-Прусская наступательная операция войск Северо-Западного фронта против германских войск. 13(26) — 15 (28) августа произошло Танненбергское сражение. В то же время с 5 (18) августа по 8(21) сентября проходила удачная для русской армии Галицийская операция Юго-Западного фронта с занятием городов Львов и, после осады, Перемышль. Гинденбург (Hindenburg), Пауль фон (1847–1934) — с ноября 1914 г. командовал войсками на Восточном фронте, с августа 1916 г. — начальник Полевого Генерального штаба, фактически главнокомандующий. В апреле 1925 г. голосами избирателей правых партий избран президентом Германии. В 1933 г. поручил А. Гитлеру формирование правительства. вернуться В обращении главнокомандующего русской армией великого князя Николая Николаевича от 5(19) августа такие слова отсутствуют. Нет их и высочайшем манифесте императора Николая II от 20 июля (2 августа) об объявлении войны Австро-Венгрии. Только в манифесте от 26 июля (8 августа) об объявлении войны Германии содержится упоминание о «справедливом гневе мирных народов». Австро-Венгрия объявила войну России 24 июля (6 августа) 1914 г. вернуться Ницше (Nietzsche), Фридрих (1844–1900) — немецкий философ, поэт, представитель «философии жизни». По свидетельству хорватских ученых, — кумир М. Крлежи в 1910-е годы. Его идея о «вечном возвращении» подготовила идею культурных циклов О. Шпенглера. Во время франко-прусской войны 1870–1871 гг. в г. Мец (Лотарингия) была блокирована французская армия, капитулировавшая 27 октября 1870 г. из-за предательства главнокомандующего. По Франкфуртскому договору 1871 г. Мец отошел к Германии, по Версальскому договору 1919 г. возвращен Франции. Франко-прусская война, закончившаяся победой Пруссии, завершила национальное объединение Германии под эгидой прусской монархии. Ницше под Мецем — Крлежа, вероятно, ошибся. Находясь в Швейцарии, Ф. Ницше в августе 1870 г. добивается права на вступление в санитарный отряд и принимает участие в военных действиях. Он проезжает через завоеванные немцами Эльзас и Лотарингию, принимает участие в битве под Седаном (1–2 сентября 1870 г.), в которой прусские войска также одержали полную победу. После этого он заражается дифтеритом и дизентерией и, согласно его биографам, весь октябрь и часть ноября проводит в Наумбурге у родных, где работает над своими произведениями. Под влиянием увиденного и пережитого он восхваляет войну, приходит к мысли о необходимости идти за вождем, о том, что только война способна преобразить человечество. Сам же М. Крлежа после пребывания на фронте стал сторонником совершенно иной — антивоенной — позиции. вернуться Брусилов, Александр Алексеевич (1853–1926) — русский генерал от кавалерии. В Первую мировую войну командовал 8-й армией в Галицийской битве, с 1916 г. главком войсками Юго-Западного фронта. Провел относительно успешное наступление против австро-венгерской армии («Брусиловский прорыв»). вернуться М. Крлежа описывает настроения в австро-венгерской армии во время наступления войск Юго-Западного фронта под командованием генерала А. А. Брусилова 22 мая (4 июня) — 31 июля (13 августа) 1916 г. Однако оно не было поддержано другими фронтами. В итоге русская армия закрепилась на линии Станислав — Делятин — Кымполунг. Австрийская армия потеряла за лето 1915 г. до 800 000 человек. Сам М. Крлежа в этот момент служил прапорщиком под Мукачево в составе 25-й пехотной дивизии хорватского ополчения. Согласно хорватско-венгерскому соглашению 1868 г., вопросы обороны были отнесены к компетенции «общего» венгерско-хорватского военного министерства в Будапеште, в котором существовал отдел хорватского ополчения. Но в ополчении службу проходила лишь часть хорватов, а большинство служило в так называемой общей австро-венгерской армии. В рамках ополчения были образованы четыре пехотных полка, один из которых — 25-й, находился в Загребе, а также один гусарский и один артиллерийский. В военное время все эти полки образовывали 42-ю дивизию. Командовали хорватским ополчением генерал Р. Грба, вице-маршал С. Бороевич фон Бойна (1907–1912) и барон Стьепан (Стефан) Саркотич (Sarkotić von Lovčen, 1912–1914). Саркотич после начала войны в 1914 г. из частей округа сформировал 42-ю дивизию, которую и возглавил. В 1914 г. эта дивизия была переброшена на сербский фронт в составе XIII Загребского корпуса, в составе которого находилось больше всего хорватов. Во время наступления на Сербию в августе — ноябре 1914 г. под командованием Оскара Потиорека (О. Potiorek) корпус служил связующим звеном между двумя флангами. После поражения в декабре 1914 г. корпус был переброшен на Восточный фронт, в Буковину и Галицию, где поддерживал действия германской Юго-Восточной армии. Впоследствии 42-я дивизия под командованием С. Саркотича отличилась в боях 1915 г. в Черногории. В 1916 г. XIII корпус находился на Восточном — русском — фронте, где вместе с другими австро-венгерскими частями потерпел поражение во время наступления русских войск под командованием А. А. Брусилова. Оценка М. Крлежей действий русской армии под командованием А. А. Брусилова при всех личных ошибках и недостатках русского генерала, а также ошибках и недостатках русского командования в целом носит скорее эмоционально-полемический, чем профессиональный — исторический и военный, характер. Споры о значении и качестве исполнении «Брусиловского прорыва» в военно-исторической литературе ведутся до сих пор и охватывают широкий диапазон — от панегириков до обвинений в бездарности и желании выслужиться. |
