Особенно горькой обида должна была быть потому, что и «Медный всадник», и П. Н. Краснов были теснейшим образом связаны с деятельностью Братства Русской Правды, таинственной организации, ведшей, если верить многим описаниям, не только активную, но и чрезвычайно существенную работу по организации народного сопротивления в СССР. Кречетов стоял у ее истоков, был «Братом № 1», и не случайно герой Братства носил подозрительное имя атаман Кречет, которое, как нам кажется, и стало четвертым именем С. А. Соколова.
О деятельности Братства существует достаточно обширная литература. Наиболее выразительна она на некоторых сайтах в интернете. Вот, например, выдержки из неподписанной статьи, помещенной на сайте «Русская православная церковь за границей. Приход новомучеников и исповедников российских»:
БРП было создано в 1921 г. в Берлине по инициативе белого казачьего генерала, донского атамана, монархиста, неутомимого борца с мировым жидовством и великого русского писателя (до сих пор не признанного в постсоветской эрефии) Петра Николаевича Краснова, а также герцога Лейхтенбергского и талантливого поэта и журналиста Соколова-Кречетова. Братство вошло в историю русского освободительного движения не только как наиболее выдающееся и боеспособное военно-террористическое объединение, не прекращавшее войну с юдобольшевизмом (оно продолжало «гражданскую» вернее религиозно-расовую русско-советскую войну) даже в период видимого затишья 1920-х и 1930-х гг., но и как крайне правое, наиболее фашиствующее из всех белоэмигрантских организаций того времени. Всем русским патриотам была хорошо известна крылатая фраза Краснова: «Нам нужен наш – русский православный Гитлер!». Наверное, не было в белой эмиграции другого такого же борца с юдокоммунизмом, как генерал П. Н. Краснов, который, несмотря на свой преклонный возраст, не покладая рук, без устали отчаянно и беззаветно боролся с врагами Христа и России, не боясь прослыть коллаборационистом или германофилом. […] Краснов и все соратники БРП были крайне правыми националистами и монархофашистами. В целом белоэмигрантские настроения той поры, связанные с надеждой освобождения Родины от красной заразы, можно было охарактеризовать словами другого царского генерала А. В. Туркула: «Наш идеал – фашистская монархия»[571].
Еще более выразительна характеристика, данная Кириллом Каменцом (вероятно, псевдоним) для сайта «Спутник и погром». Она исполнена путаницы и намеренной лжи, но прекрасно характеризует нынешнее восприятие некоторыми кругами деятельности Братства:
Кем были эти люди, действующие с одобрения Великого Князя Николая Николаевича и благословения первоиерарха РПЦЗ митрополита Антония (Храповицкого)? Донской атаман, неутомимый борец с большевизмом Петр Николаевич Краснов и гениальный писатель-пропагандист Соколов-Кречетов («Брат № 1») в 1921 году положили начало самой непримиримой боевой организации русской эмиграции. […] Штаб Братства находился в Париже, где его возглавлял племянник последнего Императора – Никита Александрович Романов. Каждому брату был выдан т. н. «братский номер», под которым его знали остальные члены организации. Каждый воин-террорист был в курсе только про своего непосредственного начальника. Сеть ячеек Братства покрывала всю Европу; везде, где были воинствующие русские националисты-эмигранты, существовали местные отделения БРП. Финляндия, Латвия, Польша, Франция, Югославия, Англия, Маньчжурия, Япония, Корея… […] Братство также имело собственные террористические школы, рядом с которыми отдыхали примитивные лагеря Аль-Каиды. Кадры диверсантов-террористов обучались в лагерях всему, от рукопашного боя до изготовления ядов. Помимо прямой задачи ликвидации коммунистов, члены БРП несли в СССР антисоветские листовки с подстрекательствами к погромам, публиковали адреса и имена коммунистических деятелей с призывами к убийствам. Местное население содействовало Братству, случаи доносов на братьев были очень редки. Слишком ненавистны были обывателю еврей-комиссар и латыш из продотряда, к тому же основные лозунги Братства были простыми и понятными для народа. […] Волна расправ над коммунистами катилась по всей России; в сводках БРП перечислялись практически все области России. Самые жестокие подпольные бои велись в Белоруссии и Сибири; там массово убивали комиссаров. Часто братья, с их великолепной контрразведкой, перехватывали поезда с чекистами, которые направлялись в Европу для борьбы с русскими национальными организациями. Особенно интересным чтением оказываются списки ликвидированных ГПУшников. «Шиман, Бинер, Финкельштейн, Файн». […] К 30-м годам основную массу боевиков составляли крестьянские партизанские подразделения, которыми руководили белые офицеры. Даже до трудовых масс начало доходить, что русская национальная власть являлась единственной альтернативой безумному коммунистическому интернационалу голода и унижений. Установился канон прямых действий Братства: остановка и «проверка» поездов (т. е. обыск и расстрел чекистов / партийных), взрывы объектов (военные склады, партийные учреждения). В определенные моменты БРП устанавливало свою власть в целых районах западной части СССР[572].
Среди серьезных историков, изучавших и изучающих деятельность Братства, нет единства относительно его реальной деятельности. П. Н. Базанов в заключении своей книги говорит: «…для русской зарубежной организации и 100 членов – это много, а уж 1000 сторонников – это просто массовая, огромная общеэмигрантская сила»[573]. В противоположность ему О. В. Будницкий в первопроходческой статье доказывал (присоединяясь к мнению одного из высших «братьев» А. В. Амфитеатрова, в конце концов отказавшегося от своей веры), что все сводки о деятельности Братства внутри СССР основываются на вымыслах Кречетова[574]. Но в любом случае деятельность Кречетова оказывается одним из самых противоречивых моментов, определяющих историю этого Братства.
В кратком виде ее можно изложить так. Сначала рассказ самого Кречетова: «… в истории нашего дела есть две фазы. Когда оно возникло летом 22 года, то первые два года оно было лишь чисто пропагандным начинанием на Россию, ведомым очень небольшой группой, где на одних ложилась литерат[урная] часть, на других – техника распространения. В той фазе это дело, ведомое на месте его выполнения автономно, финансировалось из высших “белых” наших источников. После двух первых лет оно было прекращено “за сокращением бюджета”. […] После 4-месячного перерыва в дело вступила новая группа, […] поставившая себе целью […] развернуть из накопившегося людского “сочувственного” материала уже настоящую организацию не только с пропагандными, но и с активистскими целями»[575]. В 1927 г., после широкой полемики на страницах эмигрантской печати, «публично в поддержку БРП высказались митрополит Антоний (Храповицкий), генералы П. Н. Краснов и Д. Л. Хорват, странно выглядевший в подобной компании В. Л. Бурцев, лидер правых кругов русской эмиграции в Югославии С. Н. Палеолог, литератор А. В. Амфитеатров, “полупризнал” в конечном счете БРП генерал П. Н. Врангель»[576]. На волне такого успеха и получив в свое распоряжение значительные средства, Кречетов продержался до 1932 г., когда скандал с секретарем Братства Кольбергом заставил его постепенно отойти от дел.
Но, отошедши, он счел нужным поделиться своими соображениями с писателями. Сохранились два его письма на эту тему к Бунину. Одно, датированное 10 ноября 1933 г., было написано как приложение к поздравлению с Нобелевской премией и помечено: «Лично, доверительно»:
Некогда, в бытность мою в Париже, я доверительно открыл Вам, какому делу я служу. Тогда это дело было еще малое дело (в прошлом нелегальный журнал для России, в тогдашнем настоящем лишь начинавшая свою работу активная организация «Братство Русской Правды»). С тех пор это дело, мною созданное и мною ведомое, развернулось в огромную многоэтажную организацию, оцепившую со всех сторон пределы СССР и глубоко проникшую ТУДА сетью своих Отделов, дружин и террористических групп. Ныне все это достигло уже степени целого внутрирусского народного ДВИЖЕНИЯ, являясь наиболее крупной и активной из всех действующих в России и на Россию антибольшевицких сил. Пишу это Вам по чистой совести, так, как оно есть, ибо конспиративная работа (по самому существу анонимная) давно уничтожила во мне всякое внешнее славолюбие, даже самое законное – писательское. Лишь сам я знаю (да те немногие, кому хочу это открыть), что литератор во мне не умер и что пишу я много и для большой аудитории. Ибо вся решительно Бр[атская] литература (73 №№ журнала «Русская Правда» и бесконечное количество Бр[атских] летучек, листовок и воззваний), будь то в стихах или в прозе, за немногими исключениями создавалась и создается мною.
Братству РП я отдал всю душу: – Братскому и вместе РУССКОМУ делу. […]
Служу, как и Вы, БОГУ И РОССИИ. Вы своим путем, я своим. Но цель одна. На моем пути ЧЕСТНО горю, как свеча перед иконой. На Вашем пути, знаю, так же ЧЕСТНО горите и Вы.
