В том же номере была напечатана информация «Ревизионистский митинг в Париже» (С. 21), но уже под другим псевдонимом – «Бен-Таврия», который впоследствии станет основным.

Без малого через два месяца в РАС начали печататься отрывки из романа Бен-Таврии «Саша Левин»[198], рассказывающего о детстве подростка; роман, по всей видимости, носил автобиографический характер.

Как можно заключить из прямых и косвенных свидетельств, Бен-Таврия был не лишен острого сатирического чувства и отличался склонностью к шутке, проявляя то и другое в «капустническом» жанре, в частности во время традиционных «чаев», устраиваемых редакцией РАС. В одной из информационных заметок о таких посиделках сообщалось, что

Фамилия З. Равич (Бен-Таврия) стоит на обложке сборника стихов «То, что открылось на миг» (Париж: Парабола, 1935), посвященного И. М. и В. Е. Жаботинским[200]. Если исключить обилие печатавшихся в РАС его материалов, в которых заметны хороший вкус и крепкая профессиональная рука, – упомянутые отрывки из романа, политические статьи на злобу дня, путевые очерки, обзоры картинных галерей, театральных спектаклей, интервью с артистами, музыкантами, живописцами, статьи-портреты русско-еврейских литературных деятелей и рецензии на их произведения – это, пожалуй, все, что осталось от небесталанного русско-еврейского литератора.[201]

Александр Эммануилович Евзеров (после репатриации в Эрец-Исраэль: Алекс Эйзер; 1895–1974) в 20–30-е гг. был одним из самых умелых и энергичных организаторов торгового и промышленного хозяйства в Эрец-Исраэль. Родом из Петербурга, он окончил в российской столице гимназию, затем учился в Психоневрологическом институте и на юридическом отделении Петербургского университета, но получение высшего образования завершал уже в Томске, куда перебрался в 1915 г. Там же началась его сионистская деятельность: в 1916 г. он возглавлял местное отделение студенческой сионистской организации «Гехавер». После февраля 1917 г. входил в сионистские комитеты евреев Сибири и Урала. С октября 1917 г. редактировал «Известия временного Западно-Сибирского районного комитета Сионистской организации» (с ноября – «Известия Западно-Сибирского Райкома Сионистской организации») и до февраля 1918 г. – журнал «Сионистская мысль». В 1919–1920 гг. входил в состав редколлегии еженедельника «Еврейская жизнь», издававшегося в Иркутске[202]. В 1920 г. Евзеров решил перебраться в Эрец-Исраэль, куда добирался кружным путем – через Монголию и Китай. Какое-то время жил в Китае как представитель международного профсоюза сионистов, основал там (вместе с инженером М. А. Новомейским) и редактировал (сначала в Шанхае, затем в Харбине) еженедельник известий Палестинского информационного бюро на русском языке «Сибирь – Палестина». В 1921 г. прибыл в Эрец-Исраэль и первое время работал в составе группы «Сибирь» на строительстве дорог и посадке цитрусовых деревьев. Однако после перенесенной болезни был вынужден оставить физический труд и в 1923 г. поселился в Тель-Авиве. Принимал участие в создании журнала «Mishar ve-ta’asiia» (Торговля и промышленность) и в организации различных торговых и промышленных компаний. По его инициативе и при его неизменном участии прошло свыше 40 выставок продукции Эрец-Исраэль в 17 странах мира. Евзеров явился одним из главных устроителей в Тель-Авиве т. н. восточных ярмарок-выставок, которые приобрели международный размах – в них участвовало около 40 стран. Он же придумал упоминавшуюся выше (см. примеч. 107) эмблему этих ярмарок – крылатого верблюда. В 1949 г. по его инициативе в Иерусалиме развернулось строительство Дворца наций (Binyanei ha-uma). С конца 1950-х гг. занимался в основном журналистикой, в том числе радиожурналистикой – был редактором и ведущим передач на русском языке, транслировавшихся радиостанцией Kol Israel (Голос Израиля) на Советский Союз. В 1959–1963 гг. Евзеров редактировал ежемесячник «Вестник Израиля» (с 1959 г. – член редколлегии, с 1960 г. – главный редактор), а в 1963–1967 гг. – двухмесячник «Шалом» (оба журнала на русском языке). В дальнейшем являлся руководителем службы информации в экономическом отделе Еврейского агентства и занимался организацией экспорта израильской продукции за рубеж.

Евзеров, который сам писал стихи и имел обширную личную библиотеку, был хорошо знаком с целым рядом живших в Париже русских литераторов-эмигрантов, например с А. П. Ладинским, преподнесшим ему сборник своих стихов «Черное и голубое» со следующей дарственной надписью: «Дорогому Александру Эмма[нуило]вичу Эвзерову за палестинское гостеприимство. Ант. Ладинский. 1936»[203] (экземпляр хранится в Национальной библиотеке Израиля, Иерусалим).

Другой «русский парижанин», поэт Д. Кнут, который посетил Эрец-Исраэль через год после Ант. Ладинского, летом – осенью 1937 г., был потрясен коллекцией книг в библиотеке Евзерова, в особенности собранием русской поэзии, о чем имеется запись в его дневнике[204]. Согласно этой записи, Кнут спросил Евзерова, почему тот не печатается в русских изданиях, хотя бы как критик-рецензент, имея в виду, естественно, эмигрантские газеты и журналы, на что тот заявил о своей полной готовности и просил кнутовской поддержки. Кнут пообещал Евзерова порекомендовать «кому надо» и, судя по всему, слово свое сдержал. В № 5 и 7 журнала «Русские записки» за 1938 г. появился кнутовский «Альбом путешественника» – рассказ о поездке в Эрец-Исраэль, а в № 11 за тот же год – рецензия на книгу англичанки Е. Monroe «The Mediterranean in Politics» (London, 1938), посвященную политике Великобритании в Средиземноморском регионе, где среди других стран – Сирия, Турция, Греция, Кипр и пр. – целая глава была уделена Палестине. Рецензия подписана Ал. Э. Как мы полагаем, за этой подписью и скрывается Александр Евзеров – Алекс Эйзер. Другие его материалы в русской эмигрантской печати (если таковые были) нам неизвестны.

Становление и развитие русской религиозной и церковной периодической печати в эмиграции являются, в определенной мере отголоском бурного развития религиозной печати, наблюдавшегося в России еще до революции, на рубеже XIX и XX вв. Огромную роль сыграло также появление на Западе ряда выдающихся религиозных философов, высланных из Советской России. В эмиграции оказались и многие представители высшего духовенства, создавшие уже к началу 1920-х гг. организационную структуру Русской православной церкви за границей.

Довоенная Чехословакия не являлась религиозным центром русского зарубежья, однако в силу определенных исторических обстоятельств именно здесь были основаны периодические издания, которые, перебравшись позднее в Западную Европу и в США, продолжали издаваться еще в течение многих лет.