В 1925 г. как политическая альтернатива Всемирной сионистской организации возникает партия сионистов-ревизионистов во главе с В. Жаботинским, к созданию которой Берхин приложил немало усилий. Незадолго до этого, в декабре 1924 г., как было сказано, из Берлина в Париж перебрался РАС, превратившийся в главный печатный орган ревизионистов на русском языке. Берхин (наряду с В. Жаботинским и И. Шехтманом) стал одним из его редакторов. И вот что в особенности интересно: несмотря на то что еврей-сионист Берхин «половину дня» проводил как русский журналист Бенедиктов, который ни в малой степени не пересекался с еврейскими темами (или, скажем так, еврейские темы не становились в данном случае чем-то особенным, основным, не отличались от любых других), это «параллельное существование» в русском мире было для него в высшей степени органичным и естественным. Более того, профессиональный газетчик Бенедиктов, будь то глубоко аналитический политический фельетон, публицистический памфлет или реакция на события в литературном или театральном мире, не только ни в чем «не изменял» еврейским интересам, но и в другой своей ипостаси – как еврейский журналист и общественный деятель – давал ясное представление о глобальном мировом контексте, в который теснейшим образом вплетались собственно еврейские проблемы.
На участие Берхина в двух разнородных по целям печатных органах, причем на положении в одном случае («Последние новости») крайне значимой, а в другом (РАС) – просто ключевой фигуры, отреагировал русско-еврейский поэт Довид Кнут, посвятивший всеуспевающему Михаилу Юрьевичу такую эпиграмму:
На этом черном, мрачном свете,
Как гость незваный на банкете,
Во всем испытываем страх…
Как незаконную комету,
Мы новостей ждем из «Рассвета»,
Рассвет встречаем в «Новостях»
[137].
После вторжения нацистов во Францию Берхины, покинувшие Париж, жили в неоккупированной зоне (Montpellier). По крайней мере до 5 мая 1941 г. они еще находились там – именно этим днем датировано письмо Н. В. Милюковой (урожд. Григорьева; в 1-м браке Лаврова; 1881–1959? 1960?), второй жены П. Н. Милюкова, адресованное жене Берхина и сохранившееся в его архиве. Перебравшись осенью 1941 г. в США и поселившись в Нью-Йорке, Берхин до 1948 г. активно занимался проблемами, связанными с деятельностью ЭЦЕЛ (Иргун Цва Леуми) – еврейской подпольной вооруженной организации, возникшей в 1931 г. в подмандатной Палестине. В 1943 г. вместе с И. Френкелем и при участии Ю. Бруцкуса, М. Вишницера и С. Полякова-Литовцева он редактировал журнал «Заря», посвященный еврейским интересам. Вместе с Элияху Бен-Хорин издал книгу «The Red Army» (New York, 1942).
Зимой 1948–1949 гг. Берхин принял совет своего близкого друга М. Бегина, будущего премьер-министра Государства Израиль, переехать в Святую Землю и войти в Комитет партии Херут. Он становится одним из ведущих политических обозревателей одноименного партийного органа. Его обзор политической жизни в Израиле («La vie politique dans L’État d’Israël»), написанный в соавторстве с приемным сыном, Ж. Готтманом, был опубликован в журнале «Revue française de science politique» (1952. Vol. 1. № 1–2. Р. 156–166).
В 1952 г. Берхина не стало: он умер в Тель-Авиве после операции по удалению раковой опухоли.
В РАС Берхин пользовался рядом псевдонимов, под которыми выступал и в других органах печати: М. Б., М. Бенедиктов или, соединяя вместе подлинную фамилию и основной псевдоним, М. Берхин-Бенедиктов – так, например, подписаны некрологи М. Винавера[138] или С. Юшкевича[139]. При этом следует подчеркнуть, что в рефлексиях на выбор того или другого псевдонима у Берхина заметны своего рода «жанровые перегородки», пусть прозрачно-проницаемые и не всегда строго соблюдавшиеся. Бросается в глаза, что в большинстве своем статьи и заметки, связанные с культурно-художественной тематикой, включая рецензионные отклики и библиографическую информацию, он чаще всего подписывал инициалами М. Б.[140] (реже эти материалы шли под его подлинной фамилией[141]), а политические материалы – Берхиным или Бенедиктовым, как, например, «Ответ М. П. Арцыбашеву». Суть этого ответа заключалась в следующем. М. Арцыбашев решил проявить интерес к еврейскому вопросу в Советском Союзе и в рижской газете «Слово» опубликовал большую статью «Колонизация Крыма». В своем отрицательном отношении к этому проекту он неожиданным образом нашел единомышленников в… сионистах, для кого такая колонизация была явлением противоестественным. Сионизм, в представлении русского писателя, стал едва ли не попыткой очистить еврейский народ от «греха большевизма». В ответ на это Бенедиктов-Берхин писал:
Сионисты считают, что евреям не в чем оправдываться перед русским народом. Не евреи виноваты в русской трагедии. И если евреи принимают активное участие в разных антибольшевистских партиях и организациях, то отнюдь не для того, чтобы что-нибудь кому-нибудь доказать. Еврейство, как и русский народ, как и все другие народы, населяющие Россию, – пестро по своему социальному составу. В его среде имеются и большевики, и ярые противники последних. Да если бы евреи и последовали совету г. Арцыбашева и создали бы некую особую антибольшевистскую организацию, это мало убедило бы тех, которые взваливают на еврейский народ ответственность за события, имеющие свое естественное историческое объяснение. Нет, комплимент г. Арцыбашева – не по адресу[142].
Деятельность Берхина в РАС прибавляет к группе уже выявленных псевдонимов, которыми он пользовался (Б.; М. Бенедиктов; М. Берхин-Бенедиктов; М. Б – ов; М. Б.; М. Ю.; М. Ю. Б.; М. Ю. Б – ов; М. Юрьев; в ЕТ, переводившейся на французский язык: М. Benediktoff [М. Benedictov]; M. B.), несколько новых. Так, с высокой долей вероятности можно предположить, что ему принадлежат материалы, подписанные «М – ъ», как, например, беседа с гостившим в Париже главным режиссером тель-авивской оперы М. Голинкиным[143] – завзятый театрал Берхин, водивший дружбу со многими известными эмигрантскими деятелями искусства, отвечал в РАС за художественный отдел (театр, музыка, живопись, литература, концерты, артистическая жизнь). Есть также основание полагать, что Берхин пользовался в РАС еще одним псевдонимом – Зар (др. – евр. «чужой»). Трудно сказать, какой смысловой оттенок хотел акцентировать Берхин в этом своеобразном «негатониме» (если в самом деле он принадлежал ему): «близкий» и «свой» в РАС, он, возможно, делал упор на объективность материалов, подписанных им, как бы дистанцируясь от описываемых событий, глядя на них извне, «чужими глазами». В подчеркнутом противоречии избранному псевдониму на статьях и репортажах Зар’а лежит печать такой степени осведомленности и принадлежности к кругам РАС, которую человек, находящийся вовне, за пределами самого тесного и доверительного круга сотрудников этого еженедельника, едва ли мог иметь. Складывается впечатление, что псевдоним «Зар» избран именно для создания игрового контраста между именем и реальным лицом, облаченным доверием самой ревизионистской верхушки, членом которой являлся Берхин. На Берхина, кроме того, может указывать интерес Зар’а к освещению художественной жизни; см. подписанный им отклик на концерт еврейской актрисы Ш. Авивит[144], при том что в этом номере уже имеется материал М. Б. – беседа с главным режиссером театра «Габима» Н. Цемахом[145] – и политическое обозрение «Политика и “тактика” (Уроки сионистской конференции в Варшаве)» за его подлинной фамилией[146]; через несколько месяцев в РАС опубликовано новое интервью М. Б. с Н. Цемахом[147], а Зар в том же номере представлен политическим фельетоном «Кампания Ватикана»[148].
