— Это какие-то сектанты?

— Возможно. Но мне известно только то, что они называют себя изгоями.

— Может это какое-то племя туземцев? — предположил Артём.

— Не думаю.

— Что ещё ты знаешь?

— Больше ничего, абсолютно.

— Да, неважная инфа. И за кого они, тоже не знаешь?

— В каком смысле?

— За Красных они, или за Республику? — уточнил Борис.

— Этого я не знаю.

— Зачем они взорвали поезд, мы выяснили, — заговорил Артём, — некая акция устрашения, о которой, я так понимаю, мы ещё узнаем.

— Надеюсь, к нам они никакого отношения не имеют, — молчавший, до этого Захар, заговорил.

— Имеют. Эти, так называемые, изгои, знают про предметы, и начали их искать раньше Республики, — ответил Тельцов, — Юрий сказал, отдавая мне монету, что придёт время, и появятся люди, которым я должен её передать.

— Это могли быть как НОРовцы, так и Красные, — рассудил Артём.

Борис сразу же вспомнил про майора Ушкова, который завербовал его в тюрьме, и у парня дрожь пошла.

— И к тому же, Генгис знал, куда идёт со своими людьми, не зря он попал именно в наше купе, я даже заметил, как некоторые подрывники рылись в наших вещах, — Продолжил Грачёв.

— Вот значит как. Выходит, они пришли за нами? — обратился ко всем одновременно Ефрем.

— И только поэтому взорвали поезд? Не клеится.

— А может они на нашей стороне? — снова выдвинул теорию Артём, — Не просто же так они охотятся на предметы, и подрывают поезда Красных?

— Ты думаешь, что сектанты с возгласом: «Здесь не исправить уже ничего, Господь, жги!», станут препятствовать уничтожению планеты?

— Красные же не уничтожают планету, они просто заражают людей ГПД, так ведь?

— Что может значить этот девиз? — вновь спросил Ефрем.

— Ну, думаю, тут всё очевидно. Сектанты считают, что мир разрушен, что хорошо уже не будет, такие они утописты, и просят Бога стереть с лица Земли всё.

— Не называй их сектантами, пусть будут изгоями, как есть, — попросил Артём.

— Ты видел, что сделал с собой пленный? Я не знаю, что такого надо внушить человеку, что бы он собственно вольно подорвался, или раскусил капсулу с ядом.

— В принципе, я согласен с девизом изгоев, — подумав, решил Артём, — Мир и вправду развалился, и дальше будет только хуже.

— С такими мыслями и застрелиться не долго, — хмыкнул Борис.

— А я пробовал. Не вышло, — серьезно заявил Грачёв, и поёжился, вспомнив «весёлую» рулетку у туземцев.

— И как будем действовать дальше? — обратился к Дерягину Борис.

— Пока не узнаем, кто такие изгои, продолжим работать по плану. Завтра дойдём до Нового ключа, свяжусь с нашими агентами, потом направимся в Новгород, как получим паспорта и транспорт.

— Отлично.

— Ефрем, давай я осмотрю тебя, — предложил Артём, глядя, как держится за живот командир.

— Не стоит, я в порядке.

— Может быть рёбра сломаны, ты нехило приложился, когда выпал из вагона.

— Всё, в порядке, — утвердительно заверил капитан.

— Ты лучше мне пластырь наклей на бровь, а то до сих пор кровоточит, — попросил Борис.

«Ловушка!» — пронеслась паническая мысль в голове Леонида, когда он заметил снайпера на крыше многоэтажки. Другие агенты, которыми буквально кишит парк аттракционов, тоже не особенно скрывались, и выдавали себя, чересчур пристальными взглядами. Заболодский не сбавляя хода, продолжал идти навстречу своей судьбе, окончание которой, возможно вскоре и произойдёт. Удивительно, что страха диверсант не испытывал, после той ночи, когда он учинил пожар в полицейском участке, он уже ничего не опасался, хотя стоило бы. Его огорчал только тот факт, что любимая девушка, Камилла предала его. Вчера на полу в своём кабинете он нашёл письмо, которое было подсунуто под дверь. «Я буду ждать тебя завтра в час дня в парке аттракционов, где мы с тобой встречались.» — так гласила надпись на листочке бумаги. Никаких имён, никаких доказательств, зато Леонид сразу догадался от кого послание.

Он готов был поставить причастность Нежновой под сомнение, если бы не увидел девушку, сидящую на лавочке с равнодушным видом. Красивая, аккуратная, впрочем, как и всегда, волосы, заплетённые в простой хвостик, чёрная, обтягивающая юбка до колен, белая блузка, и простой, без излишек пиджак, с небольшой брошью. Красота в простоте.

— Камилла! — окликнул девушку Леонид.

Одет он был по погоде, так сказать, в стильном плаще, с высоким воротом, чёрной кепке, низко опущенной на глаза, и в брюках.

— О Боже, что у тебя с лицом?! — Нежнова подбежала к диверсанту, посмотрела на левую часть его лица, поправила элегантные очки, в чёрной оправе. Выглядела она всерьёз взволнованной.

Спрятать от внимательного взора сильные ожоги на половину лица, Леониду не удалось.

— Откуда это? — Камилла осторожно погладила поражённую кожу.

— Шашлыки жарил, обжегся.

— Ага, на половину лица? Лёня, я знаю всё. Это ты поджёг полицейский участок.

Диверсанта словно молнией пронзило, несмотря на то, что он подобного разговора ждал.

— О чем ты?

— Лёня, нельзя быть таким наивным. Ты считаешь, что человек на такой должности, как я может быть такой глупой? Я, между прочим, биолог, и у меня есть микроскоп, который позволяет разглядеть частицы пластилина на собственных ключах. К тому же, я могу сделать и собственный анализ крови, с точностью узнав, что ты мне подмешал.

Она сделала паузу, давая Леониду возможность обдумать свои провалы.

— Конечно, я догадалась, что ты навестишь кабинет, от которого получил отпечаток ключа. И у меня было достаточно времени, что бы подсунуть тебе «левые» документы.

— Камилла, милая, с тобой всё в порядке? О чём ты говоришь?

Но девушка не растерялась ни на секунду, из чего Заболодский сделал вывод, что у неё есть неопровержимые доказательства его причастности.

— Лёня, давай будем говорить, как взрослые люди, это очень важно. Я позвала тебя сюда, потому что доверяю тебе.

— Настолько, что не удержалась и пригласила снайпера, с группой агентов? — лицо Леонида переменилось, он, словно снял маску «дурачка» под которого старательно косил, заменив серьёзным выражением.

Его маленькие внимательные глаза приняли осознанный, цепкий вид.

— Я ведь, не сдала тебя им, они ничего не знают. Просто попросила контролировать ситуацию.

— Потому что не доверяешь мне?

— Я же знаю, как убирают свидетелей.

— Но… Я же тебя, никогда…

— Сейчас не об этом.

Леонид постарался откинуть личное, и попытаться выяснить самое главное, и если выйдет, как-то передать информацию группе «Мозг», связь с которой, кстати, недавно пропала.

— Ты сказала, что документы «левые», то есть, все, что в них сказано, неправда? И ГПД не существует?

— Нет, документы верные, но они не отображают всей картины того, что делает ГПД. Я хотела, что бы ты понял, как серьёзна ситуация, и как опасно это оружие.

— Я это прекрасно понимаю.

— Этот газ, гораздо сильнее. То во что он превращает людей, не поддаётся никаким сравнениям. Заражение происходит быстро, от нескольких часов до нескольких дней, зависит от психической устойчивости пациента. Те муки, которые испытывают подопытные не с чем не сравняться. Галлюцинации, головокружения, фобии, страхи, которых раньше не было, неоправданная агрессия, не рациональные действия, это лишь первые признаки заражения. Следующая стадия развития этой болезни, это видоизменение структуры организма. В несколько раз увеличивается реакция, рефлексы, скорость движения тела, мышления, улучшается зрение, слух, за счёт повышенного сердцебиения, пациент почти постоянно находиться в состоянии аффекта, частые выбросы адреналина, свойственны в экстренных ситуациях. Мышечная масса растёт быстрее, костный скелет укрепляется. Находясь в постоянном состоянии стресса, организм стремиться запасать как можно больше питательных веществ для подпитки энергией всех систем органов, то есть из пищи добывается больше необходимых углеводов, белков, и прочего. Но. Из-за этого «но» и портиться весь эффект. Ничего в мире не бывает безвозмездно. Всё это не очень значительное усиление организма пациента, приводит к, в разы ускоренному разрушению органов, в том числе сердце.