— Вы доверяете нам столь редкий и дорогой экземпляр?

— А у меня нет выбора, главное сделайте всё быстро.

Машина — в этом новом для людей мире и вправду была дорогим, даже очень дорогим удовольствием. И доверять её наёмнику, пускай и не совсем наёмнику, а капитану госбезопасности, такую редкую ласточку, было тяжело. Но дело того требовало, и Гавриил это понимал, сейчас операция вступила в активную фазу и появились действующие лица, а не информация. Пора было действовать, и очень быстро.

Мы уже два дня слоняемся по этим лесам, по — моему мы бродим кругами, но Карп — это наш следопыт и одноглазый Петька — пятнадцатилетний мальчишка, которому глаз выкололи туземцы, он вызвался быть проводником, вот они утверждают, что напали на след крупной банды. Мне вот как — то не верится. Я очень устал, распорядок у охотников очень строгий, подъём в пять утра, быстрый завтрак и идёи до темноты, пока Карп перестаёт следы видеть. А идти вы бы знали как тяжело. Дикий виноградник, какие — то плетущиеся колючие растения, поваленные пожарами и бурями деревья, острые сучья, хватающие за кожу и одежду, как всё это надоело. Хорошо, что хоть рука перестала ныть. А ночевать приходится, Господи… На траве, рюкзак под голову, в плащ завернувшись, а ночами холод, до костей пробирает, прошлой ночью несмотря на усталость, пришлось встать и разминку делать, что бы согреться. Да и коллектив я вам скажу, не из лучших. Все меня задевают, «зелёным» называют, ну ничего, я вам ещё покажу, хоть я молодой, но сильный.

Ещё стоит упомянуть, что есть и приятное в нашем походе, это то, что к счастью Антон мой давний друг, здесь в отряде, среди новобранце. Он сглаживает трудную дорогу своими рассказами, я представить не мог, как у парня на всего три года старше меня, может быть такая насыщенная и интересная жизнь.

Командует нашим отрядом в двадцать пять человек, лейтенант Олег Черненко, которого ветераны зовут Шерханом.

— Эй, стенографист недоделанный, жрать идёшь, или как? — крикнул кто — то из компании возле костра.

— Культура, на высшем уровне, будто на зоне мы все, хотя чего от них ждать, отбросы одним словом.

— Чё ты там бормочешь?

— Да так, о своём.

— Вот и иди, молча тогда, а то в глаз дам. Хочешь в глаз? — как оказалось, это говорил Карп.

— Себе в глаз дай.

— Вот поем и надеру тебе зад, ясно? — блаженно зачерпнув варево из котелка, проговорил охотник.

Артем, убрав дневник в рюкзак, достал ложку, и быстро подсел к костру. Все ели с пяти общих котелков, довольно крупных, но не настолько, что бы мешать при ходьбе. На ужин и завтрак всё та же каша, правда, сейчас добавили туда тушёнку.

Тьма сгустилась вокруг, повеяло вечерним холодом и влагой. Кто — то из охотников подбросил в костёр дров, пламя заиграло веселее. Антон достал небольшую балалайку и стал петь заводные частушки. Короткие зэковские песенки наполненные матом и пошлостью, мучили Грачёву слух. Наконец, когда самоучка — бард замолк, и жадно приложился к фляге, которую пустили по кругу, Шерхан начал травить байки, про туземцев — людоедов и их ручных волков. Артёма и эти истории не особо интересовали, но уходить от костра во тьму и холод не хотелось.

— Чего загрустил, браток? На выпей подними настроение. — Антон протянул другу флягу.

— Да, не спасибо.

— На, пей ночи холодные, а так согреешься.

Грачёв выпил, как говорится в лечебных целях.

— Ну как пошла?

— Ну, тебя, Антоха, в баню, со своей водкой.

— В баньку, да с водкой, я бы с радостью! Вот подзаработаю, поеду в Киев, там говорят, целый квартал казино открыли. Ох, как же здорово будет!

— Скажи, ты только из — за денег сюда пришёл, или тебе правда охотником быть по душе?

— А почему бы и нет? Вот ты не знаешь, а я уже разок на туземцев ходил, а какие сейчас цены на рабов, мама не горюй! Я тогда сам пять голов взял.

То, что туземцев считали по головам, как скот, молодой Грачёв уже привык, но всё ещё это резало слух.

— Вот, ты Тёма, сам лучше скажи, зачем тут с нами сидишь? Учился ведь хорошо, когда я тебя с обозом видел, радостный ты был, полный надеж, а тут потух. Почему в город не поехал? А с бывшими зэками и ворами ошиваешься?

— Да тут такая сложная ситуация, понимаешь…

— Говори, не бойся, мне — то можно.

— В общем, когда предлагают, стать походным врачом в отряде охотников или якобы диверсантом Красных, тут не выбирают.

— Ты диверсант? Ха! Не смеши Тёма! Какой из тебя диверсант?

— Ну, спасибо, блин!

— Да ладно не обижайся, так за что тебя во враги народа записали?

— У меня же клейма нет.

— А, помню. — помню, и всё?

— Ты же знаешь у нас тут быстро с этим делом.

— Да, не повезло тебе.

— Ничего, прорвёмся! Как в город приеду сразу отпишусь.

— А с документами, если надо могу помочь, есть у меня тут знакомые.

Охотники начали потихоньку замолкать, многие уже усыпали, самые стойкие продолжали травить байки.

— Антоха, а ты случаем не знаешь, Наташа Белова в город не возвращалась?

— А тебе до неё какое дело? — внезапно захмелевший рассеянный взгляд собеседника, сменился суровым, ревнивым и собранным.

— Я же это, того… Документы ей отдать забыл?

— А — а, тогда ладно, я — то уж подумал…

— Что ты подумал?

— А то будто ты к Наташке подкатываешь, ты мне гляди, ни — ни, она девка справная, на тебя и не посмотрит.

— А с чего ты взял?

— А с того! Моя она, и точка! Мы с ней две недели встречались! Тебе ясно?

— Яснее некуда.

— Вот и закрыли тему, давай спать ложиться.

— Ты, дружище не ершись, Наташу я не трогаю.

— Проехали уже, не бери в голову! — Артём снова узнал своего задорного и весёлого друга, а не ревнивого самца.

Двое охотников тихо болтали в сторонке, часовые медленно прохаживались по периметру, когда засопел и Антон, Артём достал свой потрёпанный дневник.

То, что у Антона с Наташей роман меня более чем поразило. Я в шоке, она такая хорошая, такая приличная, культурная, такая… Она лучшая! А он… Кто собственно Антон? Бандит, мелкий вор, гопник, если выражаться на их языке, он плохой, однозначно отрицательный человек, его Наташа не может полюбить. Хотя… Нет! Нет, не может. Какой же я дурак, надо было раньше прийти к ней, а я трус, вон Антон, он не побоялся, предложил встречаться, у них, наверное, всё серьёзно, а я так… Шахтёр трусливый…

Маленькая капля упала на страничку дневника, но это была не слеза, а дождевая капля. Будто её ещё не хватало. Вслед за одной каплей упала ещё одна и ещё. Листва неплохо спасала от моросящего дождя, но от этого веселее не было.

Закутавшись в плащ, и придвинувшись ближе к костру, Артём попытался уснуть, не вышло. Даже дикой усталости не удалось, усыпить заполонённое мыслями о любимой девушке сознание. Вскоре вокруг стало совсем тихо, если не считать зверского храпа двух десятков мужиков. Не спал только Грачёв, и ещё четыре часовых, хотя их шагов слышно не было, скорее всего, тоже отдыхают. Молодой врач глядел в звёздное небо, на котором уже расходились тучи, и дождь угомонился. Полная луна выкатилась на тёмно — синее полотно космоса. Её воем встретили волки, они были так далеко — далеко, что даже не пугали. «Интересно как там, в космосе?» — решил отвлечься от мыслей о даме сердца Артём. «Там, наверное, совсем не так, как у нас, может люди покорят когда — ни будь таинственный космос? Было бы хорошо, и скорее бы, а то человечество уже единожды, чуть не вымерло, хотя я слышал, что выжили космонавты на спутниках, и что многих на ракетах отправили, умерли они, наверное. А если живы? И сидят там, на какой — то планете, над нами смеются. А самые высокие точки на Земле? Эверест, Аконкагуа в Америке, Мак-Кинли в Северной Америке, африканская Килиманджаро, Эльбрус, да мало ли какие ещё. Их, возможно, минуло затопление, а значит, там спаслись люди, и технологии, и множество ценных вещей, которые сейчас безвозвратно утрачены.» — размышления прервал звон котелка. «Кто — то за добавкой полез» — усмехнулся Грачёв, и вернулся к мыслям насущным: «А хорошо, что я всё же с Антоном отношения не порвал, а ведь хотелось, за даму сердца биться надо, но потом, тут я на войне, пускай и маленькой, но ещё одного врага себе наживать я не хочу. А то ведь, тот задира, против которого я за девушку заступился в лагере, по иронии судьбы со мной в одном отряде. Его Колей зовут, однако, а пока он агрессии не проявляет, и хорошо, но внимательным быть надо всегда, а то рано или поздно…»