— Есть идеи? — приступил к решению главного вопроса Леонид, меняя магазин своего автомата.

— Сейчас бы нам очень пригодилась помощь Захара, — с надеждой произнёс Артём.

— А я тебе говорил, что он не появится, хватит мечтать. Не думай, что каждый встречный — хороший человек, — с раздражением произнёс Тельцов.

— Хватит! — крикнул Заболодский, предотвратив нарастающую ссору, — надо решать, пока наши не побежали.

Артём поглядел на свою группу, которая почти в полном составе забилась в коридоре. Судя по их лицам, они уже не верили в успех предприятия.

— Они могу побежать, — подвёл итог Артём, — тогда надо шевелиться. Сделаем так: кидаем дымовые гранаты вдоль стены, я пробегу, за их баррикаду и перестреляю всех. Годится?

— А мы?

— Прикроете меня.

— Я пойду, — вдруг решительно заявил Борис.

— Нет, так не идёт, — возразил Артём, — Это должен сделать я.

— Ты — командир, а я — воин. Ясно? — сказано это было так, что никакие аргументы были не способны разрушить решение Тельцова.

— Лёня, давай свой пистолет-пулемёт, мне нужно скорострельное оружие.

— Ладно, Боря, только будь осторожен, — по лицу Артёма было видно, что он волнуется за друга, и это решение остаётся на его совести вместе с последствиями.

Тельцов снял с себя куртку, дробовик, взял «Борз» и «Каштан». Артём крепко сжимал дымовые гранаты.

— Готов? — спросил Грачёв.

— Не промахивайтесь, — усмехнулся Борис.

И вдруг Артём понял, что эту усмешку он видит в последний раз. Добрую, беззаботную и беспечную, на его грубом и сильном лице, с жёсткой щетиной, и чаще всего угрюмой.

— С Богом, — с этими словами, Артём выдернул чеку из первой гранаты, и следом из второй.

Длинной очередью Леонид заставил Красных залечь, а пулемётчик только отстрелялся и спешил перезарядить своё орудие. Три гранаты друг за другом полетели к стене, и после негромких хлопков стали окружать себя белым дымом. Ловко преодолев препятствия вроде столов и стульев, Борис нырнул в белую дымку.

Артём высунулся из-за укрытия и точным выстрелом в голову убил неопытного Красного. Видимо, дела совсем плохи, раз даже у президента солдаты-новички. Леонид расходовал один магазин за другим, не давая Красным выцелить Бориса.

В белом дыму, естественна, Тельцов ничего не видел, не имея ни тепловизора, ни других устройств, зато у него была стена — верная опора, вдоль которой он и шёл. Немного пригнувшись, и выставив пистолет-пулемёты вперёд себя он торопился, как мог, чтобы успеть раньше момента, когда дым рассеется.

Судя по огневым точкам, Красные были готовы к обороне президентского дворца, потому что, помимо заранее приготовленных баррикад из нагромождения столов, были ещё и стены из мешков с песком, за которыми в обоих углах сидели пулемётчики.

Борис появился из тумана, словно чёрт, чумазый от гари и пыли, взъерошенный, и перепачканный кровью, он встретил пулемётчика ураганом пуль из двух пистолет-пулемётов. Красные сразу разгадали хитрость штурмовиков, и уже развернулись к незваному гостю, когда с другой стороны в атаку пошли остатки группы Артёма во главе со своим командиром. Уже не Борис, а Хел, тот человек, который бился на арене в роли гладиатора, тот человек, который способен на ужасающую жестокость. Это чувство Борис тщательно в себе подавлял, до сего дня. Сейчас он был неимоверно зол на Ушкова, который отдал такой страшный приказ, как убийство Артёма, и вот те, на ком он может выместить свою злобу.

Оружия с опустошёнными магазинами полетели прочь, у руках Бориса появилась верная «беретта». В порыве ярости Тельцов не забывал и об осторожности, но это уже было на втором месте. Солдаты врага падали один за другим, не в силах противостоять отъявленному головорезу, который, то исчезал за баррикадой, то появлялся вновь, но на этот раз, что бы забрать очередного врага.

Леонид ловко перескочил через стол, его автомат лежал в стороне с пустым рожком. Вот-вот Красный выстрелит в Бориса, который увлёкся и в пылу схватки не видит угрозы. Леонид должен успеть, просто обязан, иначе его друг умрёт. Заболодский споткнулся, упал, закричал от боли, ведь раны ещё не зажили до конца, а обезболивающее уже начинало переставать работать. Должен успеть! Леонид рывком поднялся, и… Снайпер заметил его раньше, и со всей силы ударил прикладом Заболодского в голову. Разведчик рухнул, схватился за рассечённую бровь, и через его пальцы начала сочиться кровь. Снайпер не ограничился этим, и просто застрелить Леонида ему показалось слишком гуманным, потому он со всей силы ударил поверженного в живот. Тяжёлый армейский ботинок с хрустом врезался под рёбра. И без того сломанные кости дали о себе знать, старые раны открылись, и Леонид заорал не своим голосом.

Патроны в Винторезе кончились совсем не вовремя, и Грачёв схватил дробовик Бориса. Он увидел, как снайпер поднял Леонида, и собирался ударить его головой о бетонную колонну, но прицелиться хорошенько ему не удалось. Не самый привычный для Артёма вид оружия, не внушал уверенности в точности выстрела, и потому парень решил не рисковать. Отбросив «Бенелли», он побежал на помощь своему товарищу.

Офицер, а погоны указывали именно на это, лежал перед Борисом на полу. Он боязливо озирался на трупы своих подчинённых, и с ужасом косился на здорового громилу, который готов был его порвать. Тельцов скинул пустой магазин своего пистолета, поднял с пола железную ножку стула, и со всей силы ударил ею по ноге офицера. Красный закричал не своим голосом.

— Что, тварь, больно? А всем людям, которых вы убьёте ГПД, не больно?! — озверевший Хел схватил врага за горло, — На меня смотри, гнида! — новый удар ножки стула сломал Красному руку.

Хел уже замахнулся для нового удара, когда офицер выстрелил ему в живот из Макарова, который вытащил здоровой рукой из кобуры. Разведчик отшатнулся, схватился за живот. Красный выстрелил снова, со страху дважды в грудь. Хел покачнулся, упал на одно колено…

Снайпер крепко держал Леонида за горло и бил второй рукой по лицу. Во рту чувствовался соленый вкус крови, но это только заводила Заболодского, вот немного напрячься и он высвободится, тогда-то снайпер получит по заслугам. Но сил почему-то не было, и он продолжал лежать на полу бессильной куклой.

Артём налету запрыгнул на последнее препятствие, стол, который разделял его и друга, и всей массой ударился в снайпера. Грачёв не был уверен, что сможет нокаутировать противника одним ударом, поэтому решил не рисковать. Парень сбил снайпера с ног, и сам отлетел в сторону под стол. Красный поднялся быстро, схватил нож, эдакий здоровый тесак. Леонид, сплёвывая кровь со рта, потянулся к СВД, которая лежала рядом, но враг был уже перед Артёмом. Стол, словно пушинка отлетел в сторону, и тяжёлая нога упёрлась Грачёву в грудь. Стало тяжело дышать, рёбра жалобно трещали. Разведчик успел заметить разъярённое лицо снайпера. Этот заядлый вояка, про таких говорят, что с автоматом родились. Подобные ему, будут ломать руку младенцу и ухмыляться. А ухмылка у врага была противная и ужасающая. Ещё секунда, и нож обрушился бы на Артёма, но благо, что чутьё у солдата было отменным.

Каким органом чувств Красный определил угрозу, вряд ли кто-нибудь знает, но он резко обернулся к Леониду, и замахнулся ножом, который уже держал за лезвие. Заболодский так и замер, лёжа на животе, и держась за лямку винтовки, которую не успел к себе подтянуть. Артём успел за долю секунды. Два выстрела в упор из «Питона» опрокинули крепкого снайпера. Оба разведчика облегчённо вздохнули.

— Лёня ты как? — пошатываясь, Артём подошёл к другу.

— Честно? — прошипел Заболодский.

— Не отвечай, вижу, что хреново, полежи, я найду Бориса.

— Ага, иди, я отдохну чуть-чуть и догоню, — с трудом ответил Леонид, опираясь спиной на колонну, и держась за живот.

Кивнув, Грачёв помчался за баррикады Красных. Картина, которую он застал, закрепилась в памяти навсегда. Борис сидел на бездыханном теле, и с диким воплем бил мертвеца ножом в грудь. Он держал свой армейский нож двумя руками, и заносил его высоко над головой для каждого следующего удара.