Губернатор вальяжно раскинулся в мягком кресле и не спеша пил виски. Его загородная резиденция находилась вдали от городской суеты, и, когда выдавалась свободная минутка, Виктор Сергеевич Полищук предпочитал проводить время именно здесь. Покрытый морщинами лоб и жесткий взгляд выдавали в нем человека властного, не склонного к компромиссам, а массивный живот, выступающий далеко вперед, и нос с горбинкой лишь усиливали это впечатление.

Отправив изрядно надоевшую жену в Европу, он предавался наслаждениям в своем трехэтажном особняке с множеством прислуги, мечтая хоть немного отдохнуть от политических интриг и игр с избирателями. В последнее время он немного устал от этой мышиной возни, и лишь здесь, в этом тихом и спокойном месте, мог расслабиться и на время забыть обо всем.

Впрочем, умом Виктор Сергеевич прекрасно понимал, что сейчас не лучший момент для веселья. Приближались выборы, и, хотя серьезных конкурентов на горизонте пока не наблюдалось, причин для волнения хватало, и самая главная из них — деньги. Они требовались буквально для всего. С их помощью покупались голоса и избирательные комиссии, благодаря им редакторы газет и журналов становились покорными ягнятами, а PR-компании превращались в масштабные празднества на территории всей области. Несколько недель назад эмиссары Виктора Сергеевича занялись поиском потенциальных инвесторов, и со дня на день действующий губернатор надеялся получить первые результаты.

Он почти не сомневался, что большинство обеспеченных людей покорно склонят перед ним свои головы и пожертвуют необходимые средства. Полищук не забывал добро, но вместе с тем терпеть не мог, когда кто–то начинал ему перечить или, не дай Бог, вставлять палки в колеса. С такими людьми действующий губернатор расправлялся быстро и жестоко, и бизнесмены, прекрасно зная вздорный характер этого человека, были готовы исполнить любой его каприз.

Лишь Валентин Бархатов, самый обеспеченный человек в их области и посему самый желанный инвестор, не желал идти на поводу. Нет, он платил положенную мзду за обещание не лезть в его бизнес, но Виктор Сергеевич предполагал, что Бархатов может платить в десять, нет, в двадцать раз больше. Валентин не лебезил перед ним в отличие от остальных бизнесменов, не предлагал услуги, а выделяемые средства бросал, будто кость своему изголодавшему псу. Губернатор терпел подобное обращение довольно долго, но некоторое время назад через своих эмиссаров велел стребовать с Бархатова ни много ни мало — два миллиона долларов — неслыханную сумму для их области. Виктор Сергеевич прекрасно знал, что Бархатов располагает подобными средствами, вопрос заключался лишь в том, захочет ли он их отдать. Впрочем, деваться ему было некуда. По крайней мере, чиновник думал именно так.

— Виктор Сергеевич, к вам гости, — сказал подошедший охранник.

— Кто?

— Лазаров.

— Пропусти, Витя.

Дмитрий Лазаров был личным помощником губернатора, и вся предвыборная кампания лежала по сути на его плечах. Именно он занимался изысканием материальных ресурсов, а затем решал, куда их лучше направить. Виктор Сергеевич доверял помощнику даже больше, чем кровным родственникам, и почти всегда прислушивался к его советам, убеждаясь впоследствии в их грамотности и тонком расчете.

— Ну что, Дима, чем порадуешь? — обратился к нему губернатор.

— Да новости у меня не слишком хорошие, Виктор Сергеевич.

— Не понял?

— Бархатов отказался платить два миллиона. Более того, он даже не стал общаться с моим человеком, выставив вместо себя какого–то заместителя.

— Вот как! Ну и сколько он согласен платить?

— Ничего.

— Ничего! — взревел губернатор. — Да что он о себе возомнил?

— Это еще не все, Виктор Сергеевич. По моим данным, Бархатов будет спонсировать вашего конкурента Митрохина.

— Что?! И ты так спокойно об этом говоришь? Что ты намерен делать? Это же, черт возьми, ни в какие ворота не лезет!

— Будем его гасить, Виктор Сергеевич. Другого варианта нет. Натравим на него прессу, налоговую. Все, как обычно.

— Нет, Дима. Меня не устраивает, как обычно! Эта тварь бросила мне вызов. Насмеялась надо мной. А я этого не потерплю. Я его разорю. Я возьму не два миллиона — я возьму у него все! Ты слышишь меня? Все! Напрягай кого хочешь, звони кому угодно, но чтобы через пару дней Бархатов превратился в бомжа и собирал милостыню на вокзале!

— Конечно, Виктор Сергеевич, я все сделаю.

— Вот и отлично. А теперь иди, не теряй времени.

«Ах, какая скотина, — терзал себя губернатор, — деньги пожалел, значит. Ну ничего. Я отниму все до копейки. Неуязвимым себя почувствовал? Ладненько… Я тебя изведу. Под самый корешок! Даже памяти от тебя никакой не останется! Сопляк!»

Выйдя на улицу, Дмитриев отправился в телецентр. Работа здесь не прекращалась ни на минуту. Люди входили и выходили из здания в любое время дня и ночи, а охрана блюла вахту круглые сутки, тщательно проверяя пропуска. Вообще, местная служба безопасности заслуживала особого внимания, ведь по своему формализму и эдакой совковой показухе практически не знала себе равных. Например, после трагических событий на Рижской и взрывов в московском метро, возле входа появились новые металлоискатели. По слухам, самой последней модели. И на подступах к ним порой выстраивались довольно длинные очереди.

Впрочем, спустя пару месяцев после терактов, милиционеры несколько утратили бдительность: перестали досматривать портфели и сумки, а заодно и проверять «звенящих». И действительно, опасность ведь благополучно миновала, и авторы «показухи», успешно отчитавшись о проделанной работе и получив дополнительные премии или отпуска, могли перевести дух. Но даже сверхнадежная охрана не смогла решить главную останкинскую проблему — воровство. А тырили здесь много и часто, начиная от шариковых ручек и заканчивая жидкокристаллическими мониторами. А у одной крупной телекомпании прямо из студии, опять же по слухам, выкрали два рояля. Бывает. Не хрена, как говорится, разбрасывать где попало музыкальные инструменты.

Оказавшись в новостийной комнате, Алексей поздоровался с коллегами и сел за свободное кресло. Перекинувшись с друзьями парой слов, он узнал, что дневные новости вышли в эфир с текучкой, без громких событий. Одним словом, день начался спокойно. Но по опыту Дмитриев знал, что это еще ни о чем не говорит и, вполне возможно, аврал поджидает именно их, вечернюю бригаду. Так бывало уже не раз. Полазив по Интернету и проверив личную почту, Алексей хотел было отправиться на перекур, но в этот момент неожиданно запищал мобильник. Судя по определителю номера, это был Соловьев.

— Леша, только что передали. Крупная авария на Ленинградском шоссе, в двадцати километрах от Москвы. Восемь или девять машин, есть жертвы. То ли бензовоз там перевернулся, то ли еще что–то. В общем, пока менты все не перекрыли, лети туда пулей.

— Понял, Михалыч, выезжаю.

Через пять минут съемочная бригада ЛТН, куда входил оператор Сергей Валуев, специалист по технической части Василий Носов и Алексей Дмитриев, выбежала из Останкино и оказалась на улице.

На самом выходе из телецентра Алексей совершенно неожиданно наткнулся на Володьку.

— О, а ты здесь какими судьбами? — удивился Дмитриев. — Но молодец, что раньше приехал. Чутье — одна из главных составляющих хорошего журналиста. Короче, со мной поедешь. Бегом к машине.

— А что стряслось?

— По дороге объясню.

Игорек, сидевший за рулем микроавтобуса, был парень не промах. Такими ребятами дорожили и порой платили в два, а то и в три раза больше, чем им полагалось по статусу. Карту Москвы и ее окрестностей он знал лучше таблицы умножения и, лавируя по встречке, игнорируя сигналы светофора вместе с предупредительными знаками, мчал, как залихватский гонщик, умудряясь при этом не создавать аварийных ситуаций на дорогах. Помятую о том, что Ленинградка наверняка перекрыта, он гнал машину по Пятницкому шоссе, надеясь свернуть с нее ближе к месту аварии.