— Скажем так, они буду не против, если мы это сделаем.

— Но человек, который возьмется за такой материал, очень рискует.

— Возможно. Но нам нужно его найти. Не пропадать же такому компромату. Я подумал и могу назвать только одного корреспондента, который взялся бы за такую работу.

— Да? Очень любопытно узнать, кто же этот безумец.

— Твой стажер.

— Володька?! — вскричал Алексей. — Прекрати. Это же подстава!

— Но он ведь может и отказаться.

— Ты же знаешь, что он не откажется. Он еще молодой дурак. У него один ветер в голове.

— Молодость — это его козырь. Он не задумывается о последствиях, как мы с тобой, и ничего не боится. К тому же, не забывай, Кремль дал добро. А это что–то да значит.

— Сегодня дал, а завтра взял. Ты же не хуже меня знаешь, как это обычно бывает. Нельзя Володьке такое поручать!

— Не справится?

— Не об этом речь. Он думает, что ему море по колено. Володька бросится в это дело очертя голову и очень рискует сломать себе шею!

— Послушай! Мы выделим ему аналитическую программу в субботу. Представляешь, целых полчаса и только он один. А? Да кто в его возрасте добивается такого успеха? Парень с ума сойдет от радости!

— Но ведь это мерзко, Михалыч! Давай лучше избавимся от папки раз и навсегда. Незачем связываться с этой чернухой. Оставь стажера в покое, я тебя очень прошу.

— После такого выпуска он станет звездой. Его никто и пальцем тронуть не посмеет, ведь всем будет ясно, кто это замыслил. Губернатор не такой дурак. Чего ты боишься за своего стажера? Он что тебе, сын родной? Его ждет слава, которая нам с тобой и не снилась.

— Ага… Слава с пулей в голове.

— У тебя есть другие варианты?

— Нет.

— Тогда о чем разговор? Предложи ему. Я же не собираюсь силой к этому принуждать, на нет и суда нет.

— Получасовая программа! — закричал Володька, когда Алексей сообщил ему новость. — Не может быть! Вот это да! Целых полчаса в кадре буду я один! Фантастика!

— Погоди радоваться. Ты даже не выслушал меня до конца.

— Да чего там слушать! Тут же и так все ясно! Это ведь настоящий прорыв! Только попал на канал, как мне тут же доверили такое дело!

— А ты подумай, почему его доверили именно тебе.

— Ну и почему же?

— Да потому, что от него отказались все остальные.

— Ну и что? Это их проблемы, какое мне до них дело?

— Володька, очнись! Думаешь, ты один хочешь оказаться в кадре на полчаса? Да на телевидении таких желающих полным полно. Но никто не захотел рисковать своей шкурой и подставляться. Умные люди, проработавшие здесь не один год, знающие, что такое бросить вызов чиновнику столь высокого ранга, взяли самоотвод.

— Ну если они трусы, кто ж в этом виноват?

— То есть все трусы, а ты эдакий смельчак. Герой, да?

— Ты что, мне завидуешь?

— Я?! Боже упаси. Я тебе сочувствую. И хочу предостеречь тебя от большой беды. Не суйся в это дело. Давай я скажу Соловьеву, что ты отказался.

— Не вздумай даже! Я берусь за это дело и доведу его до ума. Это мой шанс, как ты не понимаешь!

— Хорошо. Я больше не буду уговаривать. Ты взрослый человек, сам и решай, что делать. Но учти: я тебя предупредил. Можешь зайти к Соловьеву и сказать, что ты согласен, а я поеду домой.

— Договорились, Лешка. Спасибо огромное!

— Эх, как бы ты потом об этом не пожалел…

Алексей прекрасно знал возможную реакцию Володьки и, к сожалению, не ошибся. Когда фортуна улыбается тебе, хочется вдоволь насладиться триумфом. Познать его от начала и до конца, купаться в его лучах, нежиться в жарких объятиях. Зачем идти к этому поэтапно, шаг за шагом, когда есть возможность взять все прямо сейчас, в один момент. Кто устоит перед таким соблазном? Кто скажет «нет», отринув путь на самые вершины? Молоденький мальчишка, едва успевший попасть на канал и не знающий этой сволочной жизни? Нет, только не он…

Губернатор собирался ужинать, когда ему доложили о приходе Лазарова. Спешно встав из–за стола, Полищук вышел на веранду и поприветствовал своего помощника.

— Ну, чем порадуешь? — спросил он.

— Виктор Сергеевич, мы перехватили всех гонцов Бархатова. Материал заблокирован. Газеты, которые должны были опубликовать компромат, сейчас заново верстают полосы. Правда, есть и плохие новости.

— Какие?

— Мы не сумели перехватить оригинал документов. По нашей информации он попал к некоему Лебедеву из «Вечерней зари». Сейчас его усиленно разыскивают мои люди.

— Найди его! Во что бы то ни стало! Понял?!

— Не волнуйтесь, Виктор Сергеевич, мы все сделаем.

— Когда найдете Лебедева, выясните, передавал ли он кому–нибудь документы. А потом уберите. Только аккуратно.

Дмитриев не находил себе места. Прошел уже целый день с тех пор, как он вручил Володьке все документы, хранившиеся в папке, и стажер, хотя, почему стажер, уже полноправный корреспондент ЛТН, работал над ними, не покладая рук. Через четыре дня он должен будет выйти в эфир с убойным материалом и оборвать политическую карьеру губернатора на самой вершине. А такие вещи в их среде не прощались. Кремль забудет про наивного мальчишку на следующий день, а вот Виктор Сергеевич будет помнить всю свою жизнь и не успокоится, пока не отомстит. А что такое месть чиновника, потерявшего в один день абсолютно все, Алексей боялся даже себе представить…

Телефонный звонок прозвучал, как гром среди ясного неба. Схватив трубку, Дмитриев услышал абсолютно незнакомый голос:

— Это Алексей с ЛТН, верно?

— Да, это я.

— Так вот, Алексей. Я хочу уберечь вас от опрометчивых шагов. Либо вы передаете мне папку с документами, либо с вами случится несчастье.

— Не понимаю, о каких документах идет речь? — с дрожью в голосе произнес Дмитриев.

— Все ты знаешь. Рекомендую войти сейчас в интернет. У тебя ведь есть такая возможность?

— Есть.

— Вот и прекрасно. Загляни на сайт «Вечерней зари» и посмотри, что случилось с Лебедевым. Мне бы не хотелось, чтоб тебя постигла та же печальная участь.

— Что вы с ним сделали? — закричал Алексей.

Но незнакомец уже положил трубку.

Отбросив от себя телефон, Дмитриев тут же вошел в интернет. Сайт «Вечерней зари» он нашел довольно быстро. На главной странице крупными буквами было написано следующее: «Сегодня в автомобильной катастрофе погиб один из наших лучших корреспондентов Дмитрий Лебедев. Это невосполнимая утрата для всего творческого коллектива и…»

Алексей не стал читать дальше. Он медленно сполз со стула и сжал кулаки. «Суки! — закричал он. — Какие же вы суки! За что? За какие–то паршивые бумажки»…

Как легко они вышли на него, как легко узнали телефон. Теперь он станет козлом отпущения, ведь Димка передал компромат именно ему. Они даже не станут разбираться. Просто убьют и все. Им это ничего не стоит. «Боже! — подумал Алексей. — Куда я влез! Почему я не уничтожил эту проклятую папку! Сколько людей еще погибнет из–за нее…»

Что же делать? Спрятаться? Бежать? Это только кажется, что Москва — огромный город, на самом деле найти здесь человека не составляет труда. Это Дмитриев, как журналист с солидным опытом работы, знал наверняка. А может, передать им эту чертову папку? Но что это изменит? Материал все равно выйдет в эфир. Это лишь способ потянуть время, хотя какой в этом смысл? Что решат лишние дни или часы? По сути ничего. Его все равно найдут, если захотят. А они непременно захотят. Люди губернатора теперь не оставят его в покое…

Минуточку…. А откуда они узнали его телефон, как выяснили, что в доме есть интернет? Лебедев? Нет, он этого не знал. Тогда кто? Неужели на ЛТН завелся предатель…

Соловьев никак не мог избавиться от щемящего чувства одиночества. Зловещая тоска преследовала его буквально по пятам. Возможно, виной тому стало предательство отца Димитрия, возможно, нелепая ссора с Дашкой и ее бегство к Красницкому, а скорее всего, и то и другое вместе. Попытка с головой погрузиться в работу не дала никакого результата, и даже острый материал, который принес ему Алексей, не смог вернуть Соловьева к жизни. Он на автомате пролистал папку, затем сходил к Ладыгину, затем сделал что–то еще. Какая разница, что именно? В этом все равно не было никакого смысла. Ну выдаст ЛТН сегодня выпуск новостей, а затем еще и еще… Дело, поставленное на поток. Бездушный конвейер, перемалывающий одних людей и возносящий на вершину других. Какая справедливость? Какая правда? Какая там четвертая власть? Боже мой! Они с коллегами, словно волы, тянут груз, который кладут в повозку их хозяева. У них нет своих мыслей, желаний и воли. Их используют только для того, чтобы тащить телегу. А не будет их — так им без труда найдут замену, и бездушный конвейер заработает вновь.