Едва они поднялись на плато, как внизу загорелся брошенный флаер. Пламя было не сильным, черный дым разносился ветром. Пахнуло горелым пластиком.
— Он не взорвется? — спросил Степан.
— Вообще-то, не должен. Сейчас сработает система пожаротушения, если она исправна.
Они стояли на вершине, слегка запыхавшиеся от быстрого бега в гору и смотрели на обреченную летательную машину. И точно — флаер окутался белым облаком пара, и пламя погасло. Какое-то время машина еще дымила, потом ветер развеял пар и дым. Аппарат лежал разбитый, обгорелый, мертвый. А это означало, что они обречены, если останутся на месте. Но и до города пешком идти слишком далеко. Степана передернуло от холода и страха.
— Мы можем вызвать помощь? — с надеждой спросил он.
— Конечно, — сказала Фрея и достала из кармана узкую черную коробочку, по-видимому, коммуникатор.
Засветился экранчик, девушка нажала кнопку вызова одного из абонентов, который был в памяти её аппарата. Приложив коммуникатор к уху, Фрея застыла в напряженной позе ожидания, и когда ей, по-видимому, ответили, оживилась и стала говорить:
— Маркус! Мы обнаружили их. Примерно, в ста пятидесяти километрах на юго-восток. Численностью примерно несколько тысяч. Передвигаются со средней скоростью три-четыре километра в час. Если вы выслали других разведчиков, предупреди их, что среди драургов есть особи, способные совершать прыжки в высоту до десяти метров. Я этого не знала, и мы поплатились за это. Наш флаер разбит, сгорел и стал непригоден. Я и товарищ Одинокий целы и невредимы. Находимся в заброшенной деревне. Передаю координаты…
Фрея вытащила из коленного кармана сложенный в прямоугольник бумажную карту, развернула её. Ветер подхватил и стал трепать свободный конец карты. Степан поймал и придержал бумагу за угол. Девушка посветила экранчиком, просмотрела координатную сетку и сообщила нужные цифры невидимому Маркусу.
— Хорошо, — сказала Фрея, складывая и пряча карту обратно. — Мы будем ждать, скорее всего на смотровой площадке башни… да, здесь есть башня… Оружие есть. Ждем.
Фрея убрала коммуникатор.
— Ну, что он сказал? — Степану не терпелось узнать подробности.
— Помощь прибудет в течение часа.
— В течение часа! — взвился поэт. Почему так долго?!
— Мы пролетели слишком большое расстояние. Быстрее не получится…
— Да за час эти твари нас разорвут в клочья! Нужно уходить пешком. Зомби двигаются медленно, мы легко оторвемся от них. Встретим помощь по дороге.
— В тундре нас могут не найти. К тому же…
Голос девушки дрогнул.
— Что?
— Я вряд ли смогу идти. Сильно ушибла колено при посадке.
— Ты же сейчас только бежала…
— Да вроде сначала ничего было… а теперь не могу ногу согнуть.
Девушка шагнула и чуть не упала. Степан подхватил ее за локоть.
Этого только нам не хватало, пронеслась у него ужасная мысль.
— Что же нам теперь делать? — сказал он, скорее риторически. — Рыть окопы и держать оборону?
— Оборону лучше держать наверху башни, где мы и условились ждать помощи. Башня высокая, прыгуны туда не допрыгнут.
— Ну, тогда пошли, не будем терять время, — сказал Степан, — Обопрись на мое плечо, до башни доковыляем, а там я тебя подниму на закорках. Ты стройная, думаю, не тяжелая.
— Я легкая, как пушинка!
Девушка пыталась приободрить мужчину.
Они направились к башне. Фрея не так уж и хромала, но для похода в обратный путь сил у нее, конечно, не хватит. Проходя мимо амбара, Степан отметил его ветхость и заброшенность — полусгнившие доски, прорехи в стенах, выбитое стекло в маленьком оконце со сломанными перекладинами. Подумал со страхом, что если лестница в башне окажется такой же гнилой, как обшивка амбара, то это будет означать, что обороняться придется на земле. И никакое ружье им не поможет, ведь нежити, которая движется медленно, но неотвратимо, несть числа.
Они остановились передохнуть.
Башня возвышалась над ними двадцатиметровой громадиной, круглая в плане. Стены были глинобитные, побеленные известкой. Непогода изрядно попортила побелку, глиняные пятна там и сям придавали сооружению запущенный вид, как и всё здесь.
Вход преграждали высокие створки дверей сверху полукруглые. Замка не было, да и створки держались кое-как на проржавевших петлях. С ужасным скрипом дверь отворилась от легкого толчка рукой. Если снаружи хотя и было сумрачно, но все же вполне сносно различались предметы, строения и земля, то внутри башни царил абсолютный мрак.
Изнутри тянуло сыростью, плесенью, гнилью, но зверьем не пахло. И, по-видимому, можно было заходить без опаски. Однако, входить в такую тьму без фонаря надо осторожно. Иначе можно наткнуться на какую-нибудь острую палку, проволоку или вообще упасть в яму. Скажем, в подвальное помещение.
— Почему ты не взяла фонарик? — упрекнул спутницу Степан.
— Почему не взяла? Взяла…
Фрея вытащила из своих волшебных карманов небольшой фонарик, передала его ворчливому спутнику. Узкий яркий луч прорезал тьму и сразу уперся в перила, обрамляющие круглую яму в полу. В яму вели каменные ступени, по-видимому, в подвал, как и предполагал Степан.
Они обогнули ограждения и обнаружили другую лестницу, ведущую наверх. Лестница вилась вдоль стены и, к сожалению, была деревянной. Степан попробовал ступени на прочность. Они заскрипели, но выдержали его вес. Вроде, крепкие. Фрея, хромая, подошла и попыталась подняться самостоятельно. Это ей удалось. Держась за перила, девушка стала подниматься, слегка приволакивая ногу.
Степан хотел помочь ей, но вернулся к ограде. Взявшись за перила ограды, он потянул на себя и полусгнившее дерево сразу обломилось. Через пару минут он сломал всю ограду и разбросал подальше обломки.
— Зачем ты это делаешь? — спросила Фрея.
— Хочу, чтобы эта яма приютила хотя бы несколько тварей. Если только они не видят в темноте.
— Они вообще плохо видят. Угол зрения у них примерно 30 градусов. Если не поворачивают голову, могут пройти рядом и не заметят.
— Это хорошо, — отметил Степан. — Что вы еще про них знаете?
— Немного, — ответила Фрея, прицепила фонарик карабинчиком к верхнему кармашку комбинезона и стала подниматься по ступеням. Повисший на кольце фонарик освещал лестницу.
Степан воткнул ружье в полупустой рюкзак, закинул ношу за спину, догнал девушку, подставил плечо. Девушка крепко обняла мужчину за шею так, что он почувствовал ее упругую грудь. С его помощью подъем пошел заметно быстрее.
— Зомби могут атаковать сквозь заборы, стены, лестничные пролеты и потолки, а также успешно проходить сквозь эти препятствия, — продолжила Фрея.
— Это плохо, — выдохнул Степан, придерживая девушку за руку, чтобы та не соскальзывала с его плеча.
— Однако разрушать постройки они не стремятся. Зомби не имеют социальных связей, то есть если вас заметил один, то это еще не значит, что за вами пойдут все остальные.
Зомби ВСЕГДА начинают бежать за ближайшим движущимся живым объектом. Даже если они уже за кем-то гонятся, то могут переключиться на другого человека. Их можно отвлечь брошенной пустой банкой, бутылкой, камнем.
Максимальная дальность зрения у них сто метров. Они не мыслят и не говорят.
— Откуда они вообще взялись?
— Предположительно, это бывшие преступники, прошедшие через смертную казнь.
А еще обезьянолюди, предшествовавшие человеку.
— Неандертальцы что ли?
— Да, они.
— Так это они прогрызли кабину нашего флаера!
И тут ступенька под ними с треском обломилась. Они рухнули в пустоту. Но Степан успел зацепиться руками за боковину лестницы, а девушка — уцепиться за него. Нет ничего ужаснее, чувствовать под ногами пустоту. Пустоту высоты. Главное, не расслаблять руки на всю длину. Потом не подтянешься. Вися в таком напряженном состоянии, Степан подождал, пока Фрея забиралась на лестницу, потом с ее помощь, он залез сам.
