Лекарь оглядел хлюпающую носами команду, поморщился и сердито рявкнул:

– Быстро прекратили! И сопли утёрли! Нечего себя жалеть! Молодые, здоровые, слёзы льёте! Всем спать! Завтра рано поднимемся… Тван, ты первым сторожишь.

Ребята, всхлипывая, быстро улеглись, стараясь тесней прижаться друг к другу. Через четверть часа все уже спали, мечтая увидеть во сне любимые, но теперь уже такие далёкие лица.

Бракар, стараясь не тревожить постоянно напоминающую о себе дёргающей болью руку, долго ещё смотрел на тёмную струящуюся воду.

Никита вздрогнул, открыл глаза и прислушался. Вокруг было темно, их небольшой костерок давно погас. Ночной ветер шелестел в верхушках высоких сосен, но не эти звуки разбудили Ника. Он полежал ещё немного, чувствуя, как болотная сырость пробирается под поношенный шерстяной плащ, и, перевернувшись на другой бок, уже собрался досмотреть любопытный сон, как услышал хриплый голос:

– Да, Хортон, ты прав… Нет, нет, они давно ждали… А наш мальчик? Я же говорил, что они… помнишь… Улаф и не знал… Я постараюсь, постараюсь… Если он мне поможет… Огонь, как же он горит… больно… как мне больно… Наш мальчик…

«Опять бредит… Уже вторую ночь… Вчера Мерк едва смог его напоить… Во хрень, чё делать то… Пацан какой-то… Интересно, о ком это он… Ладно, утром перетру с Мерком…»

Утро встретило их серым мутным небом, с которого безрадостно срывался редкий сеющий дождик. Из-под плащей вылезать не хотелось, но Тван, взявший на себя руководство их маленьким отрядом после того, как Бракар впал в полузабытье, быстро всех растормошил.

– Встаем и быстро собираемся. Костер разводить не будем, нужно идти. Бракару ночью совсем плохо стало… боюсь, не дотащим мы его…

Собрались быстро и, подхватив небогатую поклажу, выстроились один за другим. Тропа, петлявшая по болотистой равнине между трясин и маленьких болотцев со стоячей водой, была неширокой, и идти по ней можно было только друг за другом, внимательно глядя себе под ноги.

Иногда тропа вдруг пропадала, и идущий первым должен был длинной палкой ощупывать перед собой неустойчивую почву. Пока он искал, весь остальной отряд терпеливо ждал, опустив на землю самодельные носилки с мечущимся в бреду Бракаром.

Лекаря несли по очереди. Ник с Дартом сменяли Мерка с Тваном каждые четверть часа. Но, несмотря на то, что Дарт обладал силой взрослого мужчины и старался максимально взвалить на себя ношу, Ник безумно устал. Болели плечи, спина, а руки, судорожно вцепившиеся в толстые палки, служившие ручками носилок, были готовы разжаться в любую секунду. Он тупо плёлся за Дартом, едва перебирая ногами и спотыкаясь на каждом шагу.

Девушки, как могли, старались облегчить жизнь сильной половины. На стоянках, когда уставшие парни валились на землю, они споро носились по окрестностям, собирая сухие ветки, разводили костерок и пытались приготовить хоть какую-то еду из имевшихся продуктов.

Тана и Мелеста по очереди шагали впереди отряда с длинным шестом в руках. Мелеста быстро уставала, но закусив губу, старалась не подавать виду, из последних сил втыкая шест в подозрительные кочки и ямки. Едва зажившие руки опять потрескались и, даже обмотанные полосками ткани, постоянно ныли и кровоточили.

Они шли по болотам уже четвёртый день, а этим проклятым пустошам не было видно конца. Ноги хлюпали в болотной жиже, их сапоги давно промокли, и чудо, что ещё не разваливались прямо на ходу. Редкие участки твёрдой почвы, поросшие негустым кустарником и чахлыми невысокими деревьями, быстро заканчивались, и опять их окружало только болото.

Первые два дня Бракар ещё мог идти, опираясь на кого-нибудь из парней и с трудом передвигая ноги. Но после второй ночёвки на заросшем пригорке уже не смог подняться. Ребята из двух жердей, верёвки и пары плащей соорудили носилки, на которых теперь и тащили лекаря, выбиваясь из сил.

Впереди показался очередной островок, и ребята, как по команде, рванули к нему. Носилки опустили на землю, и все повалились вокруг. Первым поднялся Мерк. Он подошёл к стонавшему лекарю и, достав из-под плаща бутылку, помочил водой запёкшиеся губы Бракара. Тот приоткрыл глаза, сделал пару глотков и снова затих. Мерк оглянулся на лежащих вповалку друзей, поставил бутылку на землю и пошёл вдоль кромки островка, собирая сухие ветки для костра.

Веток в этом месте было совсем мало, и ему пришлось отойти от стоянки довольно далеко. На противоположном конце островка нашлось более сухое место, вокруг было полно валежника. Мерк уже собрался пойти за ребятами, но тут его внимание привлёк участок необыкновенно зелёной ровной травы, в середине которой на невысокой кочке ярко алели сочные спелые ягоды.

«Авика! Это же прекрасное средство от жара и воспаления!» – Мерк жутко обрадовался этой находке. Капли, прихваченные Бракаром ещё в Гудвуде, давно закончились, а что-то равноценное на дороге не попадалось. Перепрыгивая с кочки на кочку, Мерк начал приближаться к болотному сокровищу. До ягоды оставалось каких-нибудь полметра, когда его нога сорвалась с очередной кочки, и он плюхнулся в жижу.

Сначала он не испугался. Бродя по болотам, все они частенько падали в жижу и, побарахтавшись в ней, мокрые и злые, выбирались на твёрдое место. Вот и сейчас Мерк начал потихоньку тянуться к предательской кочке, собираясь ухватиться за траву, но вода вдруг выпустила из себя огромный пузырь вонючего газа, обдавший его брызгами. Мальчик дёрнулся от неожиданности и отступил на шаг назад, чувствуя, как зыбкая почва под ногами начала расползаться. Внезапно он потерял опору.

Мерк резко шарахнулся к кочке, забив по жиже руками и пытаясь выдернуть из облепившего его ила хотя бы одну ногу. Он хотел закричать, но от страха горло перехватил спазм, и вместо громкого крика прозвучал какой-то жалкий писк.

Руки бешено молотили по воде, но он ни на палец не придвинулся к такой близкой, как ему недавно казалось, кочке. Мерк запоздало вспомнил, как Бракар строго настрого запрещал им любые передвижения по болоту без толстой палки в руках. Но что толку было сейчас об этом думать…

Он увяз уже по пояс, и с каждой секундой трясина засасывала его всё сильней. Мерк стащил куртку и, ухватив за концы рукавов, попытался набросить эту петлю на кочку. Со второй попытки это ему удалось, и он начал медленно подтягивать себя к краю трясины. И ведь почти получилось!

Ноги чуть-чуть сдвинулись, и болото сразу же выпустило новый пузырь газа, освобождая внутри себя место для барахтающегося тела. Топь чавкнула, кочка дернулась и подло сбросила с себя надоевшую удавку. Мерк ухнул в воду, сразу скрывшую его по грудь. И тут он закричал.

Никита ничком лежал на жёсткой траве. От навалившейся жуткой усталости не хотелось даже думать. День только-только перевалил за середину – до ночного отдыха было очень далеко. А значит, ещё несколько часов им предстоит идти по ужасному болоту по колено в холодной мерзкой жиже. Ладони горели и саднили, но хуже всего было то, что в спину как будто забили кол, и она нестерпимо болела.

Тётка Таны, прощаясь с ними ранним утром на краю берёзовой рощицы, за которой начинались земли болотного лана, долго стояла, глядя, как их небольшой отряд двинулся в путь к столице Болотных Пустошей. Она заверила, что этой тропинкой ходили многие, и что путь туда занимает не больше пяти дней. Но это если налегке, а не с больным лекарем, которого нужно было нести. Ладно, хорошо хоть дали с собой хлеба, немного сухого сыра, вяленого мяса и пшена, да приодели в старые, но вполне крепкие вещи.

Тана накануне весь вечер и полночи потратила на уговоры своей родни, но те категорически отказались приютить беглецов даже на несколько дней, требовавшихся для лечения Бракара. За день до их появления в этой Богами забытой деревушке, к старшине поселения прискакали пять пёстро одетых мужчин, вооружённых мечами. Грязно ругаясь, они ткнули в лицо быстро моргавшему от страха старшине, сроду не умевшему читать, приказ о поимке преступников – лекаря Бракара и его помощника Мерка Утопленника, убивших достойного и мирного жителя Сентории Выгу.