Хейджен был не в силах в это поверить.

– Хорошенькую нам устроили проказу! – сказал он.

Проказникам – и устроили Проказу.

Начать с того, что при таком развитии событий слово «проказа» приобретало свой первоначальный смысл. Жертвы проказы сумели, в конце концов, добраться до рассыпающегося в прах «Сан-Суси», где выяснилось, что Бэббс и компания съехали и оттуда, прихватив с собой все деньги и еду. Бэббс оставил записку, в которой сообщал, что они, ядро группы, отправляются проводить свой собственный Тест и вновь присоединятся к своей свите перед Кислотным Тестом в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, намеченным на 19 марта. «Нас все еще объединяла великая идея», – и Норман, Кэсседи, Хейджен, Пол Фостер, Рой Себёрн, Мардж и еще несколько человек попытались заняться подготовкой к университетскому Тесту. Однако университет нарушил договор изза дурной славы, преследовавшей их после уоттсовского Теста, и это довершило дело. Все стали разъезжаться кто куда. В этот странный период всеми владело странное чувство. Никто не мог уразуметь, почему Бэббс устроил проказу Кэсседи; ну ладно всем остальным хотя весьма странно было и то, что жертвой проказы оказался Хейджен, – но Кэсседи – это просто невероятно.

Кэсседи заявил, что ему все поебать, и направился в Сан-Франциско. Норман с Полом Фостером решили пожить у Хью Ромни. Несколько позднее у Нормана появилась возможность уехать вместе с Мардж Баржей и Ивэном Энгбером в Нью-Йорк, они сели в машину и направились на восток.

«Едва Лео нас покинул, как вере и единомыслию в нашем кругу пришел конец, словно красная кровь жизни покидала нас, вытекая из невидимой раны».

В один прекрасный день Пол Фостер под воздействием великого Бога Ротора сел и принялся мастерить весьма замысловатую красивую вывеску. Когда он закончил, там оказалась затейливая траурная рамка и внутри слова

выполненные вычурным староанглийским шрифтом, а внизу: 23 января 1966 года, день, когда исчез Кизи. Больше ничего, только «In Memoriam» и дата. Он повесил ее на стену.

Хватит, Кизи, сиднем сидеть. Отрывай задницу. Улепетывай. Вали уноси ног и скройся исчезни растворись. Короче, беги.

Газзззззззуйгазуйгазуйгазуй – или мы хотим устроить последний мексиканский прогон сцены, отрепетированной еще на крыше в Сан-Франциско, и сидеть здесь с запущенным мотором, зачарованно глядя, как копы вновь карабкаются наверх, чтобы схватить тебя… ОНИ ТОЛЬКО ЧТО ОТКРЫЛИ ДВЕРЬ ВНИЗУ, ЗАСТЫВШИЙ РОТОР, И У ТЕБЯ ЕСТЬ ЕЩЕ СЕКУНД СОРОК ПЯТЬ, ЕСЛИ ДОПУСТИТЬ, ЧТО ОНИ НЕТОРОПЛИВЫ, СКРЫТНЫ И УВЕРЕНЫ В СЕБЕ…

Кизи сидит в тесной комнатенке на верхнем этаже крайнего на взморье дома, восемьдесят долларов в месяц, на берегу райски голубого залива Бандариас в Пуэрта-Валларте, на западном побережье Мексики, в штате Халиско, в двух шагах от вялой зеленой листвы джунглей, где пышным цветом расцветает всепроникающая неотвязно-бабуиновая паранойя, – Кизи сидит в этой верхней комнатенке покосившегося дома, уперев локоть в стол и поставив вертикально руку с маленьким зеркальцем в ладони, так что предплечье и зеркальце образуют нечто вроде бокового зеркала заднего обзора, прикрепленного к кабине грузовика, и таким образом он может смотреть в окно и видеть их, а им его не видно…

ШЕВЕЛИСЬ, СТАРИНА, НЕУЖЕЛИ ТЕБЕ НУЖЕН ЭКЗЕМПЛЯР СЦЕНАРИЯ, ЧТОБЫ УЗНАТЬ, ЧТО БУДЕТ В ЭТОМ ФИЛЬМЕ ДАЛЬШЕ? У ТЕБЯ ЕЩЕ ЕСТЬ СЕКУНД СОРОК, А ПОТОМ ОНИ ВОЙДУТ И СХВАТЯТ ТЕБЯ…

…по улице без всякой видимой причины безостановочно курсирует «фольксваген», разве что он явно действует заодно с подставным монтером-телефонистом, который стоит под окном и насвистывает…

…насвистывает что-то, как типичный разбитной и туповатый мексиканец-поденщик в гуарачах, насвистывает без всякой видимой причины, разве что он явно синхронизирован, шпионизирован с «фольксвагеном». А вот по улице едет коричневый седан, без номерного знака, зато с белым трафаретным номером – написанным явно по тюремному трафарету, – полиция, и в машине двое без пиджаков, они в белых рубашках, значит, не арестанты…

ОДИН ОБЕРНУЛСЯ И ПОСМОТРЕЛ НАЗАД! ЕСЛИ БЫ ВСЕ ЭТО ПРОИСХОДИЛО НА ЭКРАНЕ, ИЗВЕСТНО, ЧТО БЫ ТЫ ПРОМЫЧАЛ, СИДЯ В ТРЕТЬЕМ РЯДУ С НАБИТЫМ ВОЗДУШНОЙ КУКУРУЗОЙ РТОМ: «ЧТО ТЕБЕ ЕЩЕ НУЖНО, БОЛВАН! ВАЛИ ОТСЮДА, ДА ПОСКОРЕЙ»…

…Однако он проглотил пяток таблеток декседрина, и старый двигатель набирает обороты, и он сидит в стремительном натиске сладкой и чарующей эйфории – никому не под силу сдвинуться с этой чудесной, восемьдесят долларов в месяц, уютной мертвой точки на берегу райски голубого залива Бандариас, пока в русле вен бурлит прохладная река винтового натиска. Такая крошечная она, эта сцена из шпионского фильма, если смотреть в ручное зеркальце. Он может повернуть зеркальце и увидеть собственное, искаженное от напряжения лицо, а потом повернуть его – знамение! – воробей, жирный, откормленный, бросается вниз сквозь тускнеющий солнечный свет и исчезает в дыре, в одном из фонарных столбов: домой.

НОВЫЕ ГРУЗОВИКИ ТЕЛЕФОНИСТОВ! НА ЭТОТ РАЗ ДВА ГРОМКИХ НАСВИСТЫВАНИЯ БЕЗ ВСЯКОЙ ВИДИМОЙ ПРИЧИНЫ. РАЗВЕ ЧТО С ЦЕЛЬЮ ВОЙТИ И СХВАТИТЬ. У ТЕБЯ ОСТАЛОСЬ СЕКУНД ТРИДЦАТЬ ПЯТЬ

…На стене у Кизи висит наготове Куртка Беглеца в стиле Корнела Уайлда, джим-джунглевая вельветовая куртка, где заныканы деньги, рыболовная леска, нож, ДДТ, блокнот, шариковые стержни, фонарик и трава. С помощью испытательных побегов уже установлено, что он может выскочить в окно, пролезть через дыру в расположенной ниже крыше, спуститься по сточной трубе, перелезть через стену и скрыться в непроходимых джунглях за 45 секунд – правда, осталось 35 секунд, но необходима лишь фора на старте, нужен элемент неожиданности. К тому же так очаровательно сидеть здесь в подзвездной проекции с бурлящим в венах прохладным декседрином, синхронизированным с и х сознанием, как и с его собственным, средь всех этих волн, притоков и спиральных витков, сворачивающихся то в одну сторону, то в другую, сидеть и в сотый раз за считанные доли секунды анализировать ситуацию, к примеру: если их здесь уже так много – псевдотелефонисты, копы в коричневой машине, копы в «фольксвагене», – так чего они ждут? Почему они до сих пор не ворвались, почему не снесли с петель слабые двери этого крысиного домика?… Но сигнал он получает прежде, чем успевает закончить вопрос:

ЖДУТ! ИДИОТ, ОНИ ЗНАЮТ, ЧТО УЖЕ СХВАТИЛИ ТЕБЯ, ЗНАЮТ ЭТО УЖЕ НЕ ОДНУ НЕДЕЛЮ. НО ОНИ УВЕРЕНЫ, ЧТО ТЫ СВЯЗАН СО ВСЕЙ ЛСД, КОНТРАБАНДОЙ, ВЫВОЗИМОЙ ИЗ МЕКСИКИ, И ХОТЯТ, ЧТОБЫ, КОГДА ЛОВУШКА ЗАХЛОПНЕТСЯ, УЛОВ ТАМ ОКАЗАЛСЯ КАК МОЖНО БОГАЧЕ. К ПРИМЕРУ, ЛИРИ: НАВЕРНЯКА ОНИ ВЫЖИДАЛИ БОГ ЗНАЕТ СКОЛЬКО ВРЕМЕНИ, ПОКА НЕ УБЕДИЛИСЬ, ЧТО В РУКИ К НИМ ПОПАЛА ФИГУРА НЕ МЕНЕЕ КРУПНАЯ. ЛЕТ ТРИДЦАТЬ ПОДЖИДАЛИ ГАРВАРДСКОГО ДОКТОРА С ТРАВОЙ. ВОТ КАК СИЛЬНО ИМ ХОТЕЛОСЬ УПРЯТАТЬ ВСЕ ЭТО ПОД ЗАМОК. ВОТ КАКИМ ОПАСНЫМ ОНИ ВСЕ ЭТО СЧИТАЮТ. И ОНИ СОВЕРШЕННО ПРАВЫ ЕСЛИ НЕ В СВОЕЙ ФАНТАЗИИ, ТАК, ПО КРАЙНЕЙ МЕРЕ, В ОЦЕНКЕ СУЩЕСТВУЮЩЕЙ И ПОСТОЯННО РАСТУЩЕЙ ПСИХОДЕЛИЧЕСКОЙ УГРОЗЫ. ВНИЗУ КАКОЙ-ТО ШУМ. ОНИ? ОСТАЛОСЬ 3 °CЕКУНД?

…может, это Черная Мария возвращается с чем-нибудь вкусненьким и вещами для новой маскировки… Стив Лэмб, кроткий репортеришка и всесторонне одаренный зануда…

…Тссссссс! На лице Черной Марии будет такая безмятежная и загадочная улыбка.

Газззззуйгазуйгазуйгазуй… А ведь как все могло быть тихо да мирно лишь он, Чума да Черная Мария на этом восьмидесятидолларовом берегу райски голубого залива Бандариас в Пуэрто-Валларте. Если бы только выгорела затея с самоубийством и все прочее, что входило в удивительную фантазию о Беглеце.

Путешествие в Мексику оказалось легким, потому что легким оказывалось все, за что ни брался Бойс. Бойс всегда знал. В Лос-Анджелесе они взяли с собой Чуму, а потом и Джима Фиша и в Тихуане без особого труда пересекли границу. Никаких препятствий при въезде в Мексику. Пограничный пункт в Тихуане напоминает пост, где взимается дорожный сбор за проезд по скоростной автостраде, – просторная бетонированная стоянка и десять-пятнадцать таможенных будок в ряд, для всех машин, непрерывным потоком идущих в Тихуану из Сан-Диего, а к северу – полицейские посты, сплошь из зеленого пластика и бетона, в качестве неотъемлемой части пригородной сверхскоростной Америки. Короче, они перекатили через границу с Кизи, притаившимся в кузове старенького бортового грузовика Бойса, и даже сердце не ёкнуло. Настроение приподнятое, неистребимый жизненный пыл Проказников вновь стал частицей всеобщей гармонии. В лучшем стиле Проказников они истратили треть своей денежной заначки на автомобильную стереосистему «Безумец Мунц» и дальше помчались, оснащенные всем необходимым: и магнитофонами, и множеством записей.