Наконец возвращается Кизи вместе с последней из тех, кто нуждался в спасении, – Мэри Микрограмм, с виду напоминающей сельскую местность после затяжной и жестокой войны, и Кизи говорит: «Поднимаем задницы и уносим ноги». Бэббс заводит мотор, и они трогают, медленно пробиваясь к свободе.

Рак! Мы его видели. Он там был. Все говорят: «Скверные флюиды». Бесконечные клетки. Все трясутся и раскачиваются, одурев от кислоты.

«Черт возьми, – думает Горянка. – Надо было прийти сюда в компании стариков, которые ни разу не видели рок-н-ролльного концерта».

На обратном пути они вновь включили запись «Битлз» из альбома «На помощь!», но это было бесполезно. Слишком все были подавлены. Кроме Горянки и Чумы. Горянка сказала, что ей хотелось остаться и досмотреть представление до конца. Ну и какого черта… Чума расплывался в улыбке в предвкушении приезда «Битлз». А как же – ведь он всему миру об этом поведал. Да и куда еще им было оттуда ехать? На самом-то деле сегодняшняя фантазия – неминуемый приезд «Битлз» – вряд ли хоть раз за последний час пришла кому-нибудь в голову, даже Кизи. Свалить оттуда ко всем чертям – вот что было главное. Где были в это время «Битлз»? Да какая разница, черт подери! Может, эти виниловые куколки попали со своим жеманничаньем и деланными улыбками в искривленное время… В любом случае, было не так уж много шансов на то, что они направляются в Ла-Хонду.

Наконец автобус со скрежетом одолевает последний, огибающий гору вираж, поворачивает к дому Кизи, проезжает мост, фары освещают двор зрелище одновременно и ужасное, и комичное. Оно походит на супервариант кошмара, привидевшегося человеку, который только и хочет, что добраться домой и улечься спать. У Проказников гости. Мало того, у них три или четыре сотни гостей. Все они набились в большой двор между главным домом и надворной постройкой, все страшно таращат расширенные глаза. Похоже, в одном месте собрались все торчки, приколыцики, бродяги и психи Запада первое общее собрание, куда для пущего кворума пригласили сотню-другую подростков-фанатов. Половина сидит на корточках, закатив свои расширенные вытаращенные глаза, точно кто-то шмякнул их о стену дома и они сползли на землю, как слизняки. Ясно, что все они явились на грандиозную гулянку с Битлами. На пикник. Чума выполнил свою задачу в лучших традициях Проказников. Плакат на воротах еще висит:

Кизи не расположен ни к какой треклятой вещи, он направляется к дому. Все торчково-фанато-бродяжно-слизняковое сборище пялит на него глаза, все эти вытаращенные глаза, как будто он сейчас извлечет им «Битлз» из рукава. Потом они принимаются ворчать, точно толпа пленников, которым не дали поесть, но они не знают, пришло ли время поднимать восстание рабов. Это настоящая катастрофа, разве что чертовски комичная. Чего стоит одно выражение их лиц!

Это, да еще появление Аузли.

Нахальный коротышка, темноволосый, одетый, как кислотный торчок, в обычное бродяжье шмотье, однако обладающий странным возбужденно-гнусавым голосом, отчего становится похож на торчка со способностями владельца зала для катания на роликах, – этот типчик материализуется перед Кизи, отделившись от грязно-бродяжной толпы, и объявляет:

– Я – Аузли.

Кизи не говорит: «Привет, а я – Кизи». Он просто смотрит на него, как бы говоря: «Прекрасно, ты – Аузли и ты здесь – ну и что?»

Кажется. Аузли потрясен… Я – Аузли. Кизи явно о нем слыхом не слыхивал. Аузли словно очутился вдруг в таком месте, где никто о нем не слыхал, и теперь не знал, что ему делать. Так они с Кизи и стоят, вперив друг в друга взоры, пока Аузли не извлекает откуда-то маленький мешочек, а когда он его открывает, оказывается, там полно капсул с кислотой. Он Аузли, величайший в мире производитель ЛСД, что, судя по всему, чистая правда, даже если учитывать химическую корпорацию «Сэндоз».

Горянка смотрит себе и улыбается. Битловская вылазка принимает все более удивительный и забавный оборот! У этого типа есть мешочек кислоты. С первых минут Горянка оценила Аузли как умника. Кизи смотрит на набитый кислотой мешочек. По крайней мере одно у этого маленького умника есть кислота.

Величайший в мире – без всяких исключений производитель кислоты стоит во тьме, где-то в неведомой глуши, под темными секвойями.

Мало-помалу удалось выдворить с территории почти всех грязных бродяг, и те исчезли во тьме шоссе в поисках Бог знает чего, так и не поняв, почему это «Битлз» сюда не добрались. Кизи, Аузли и Проказники расселись вокруг костра возле большого пня. И тут, черт возьми, появляется не кто иной, как Безумный Химик. Они с Аузли принимаются принюхиваться и приглядываться друг к другу. Впечатление такое, будто молодой, умелый и сообразительный гений неврологии из клиники Майо столкнулся лицом к лицу со старым и неряшливым сельским домашним врачом – причем по поводу самого тяжелого и запутанного случая в истории медицины. Аузли и Безумный Химик затевают спор о наркотиках. Скорее даже дискуссию. Все Проказники, и даже Кизи, от участия в ней воздерживаются, и эти двое углубляются в непролазные дебри. А ну-ка, Безумный Химик, задай перцу этому маленькому унику, думает Горянка, и большинство Проказников того же мнения. Однако Аузли, маленький умник, не оставляет от оппонента камня на камне. Аузли молод, сообразителен и обладает быстрой реакцией, а Безумный Химик… Безумный Химик уже старик, и вдобавок он перебрал наркотиков. Он туго соображает. Когда он пытается возражать, мозги его не шевелятся, точно смазаны клеем. Аузли по своему характеру Проказникам ближе – правда, сам он, вероятно, кислоту ни разу не пробовал. А может, и принял разок, не больше. Просто они что-то в нем чувствуют. А несчастный старый Безумный Химик перебрал наркотиков поглаживал свои револьверы и глотал наркотики, – и теперь он туго соображает, и Аузли попросту не оставляет от него камня на камне. Безумного Химика сотрут сейчас в порошок. После этого случая Безумный Химик всего разок-другой приезжал к Кизи – слишком велико было унижение. Итак, Проказники, хотели они того или нет, заполучили в свое распоряжение этого маленького умника Аузли. Однако он и вправду изготавливал качественную кислоту и вдобавок имел деньги. Объединившись. Аузли и Проказники были готовы к тому, чтобы познакомить с кислотой всех обитателей земного шара.

Понемногу стало вырисовываться прошлое Аузли. Ему было тридцать лет, хотя выглядел он моложе, и имя у него было длинное и звучное: Аугустус Аузли Стэнли III. Дед его был сенатором Соединенных Штатов от Кентукки. В детстве Аузли жилось, судя по всему, нелегко он переходил из одной частной школы в другую, а потом попал в бесплатную среднюю школу, где так и не доучился, однако поступил в Политехнический колледж при Вирджинском университете, по-видимому, благодаря своей склонности к наукам – правда, не доучился и там. В конце концов он был зачислен в Калифорнийский университет в Беркли, где сошелся с умной, красивой студенткой, изучавшей химию, по имени Мелисса. Они бросили университет, и в Беркли, на Вирджиния-стрит, 1647, Аузли основал свою первую кислотную фабрику. Дело его процветало – до тех пор, пока 21 февраля 1965 года на фабрику не был совершен налет полиции. Однако он выпутался, поскольку до октября 1966 года в Калифорнии не существовало закона против изготовления, употребления или хранения ЛСД. Свое производство он перевел в Лос-Анджелес, на Лафлер-роуд, 2205, назвался Научно-исследовательской группой «Баэр» и выплатил 20 000 долларов стодолларовыми банкнотами химической корпорации «Сайкл» за 500 граммов моногидрата лизергиновой кислоты, главной составляющей ЛСД. которые ему удалось превратить в полтора миллиона доз ЛСД по оптовой цене 1–2 доллара за грамм. Еще 300 граммов он купил у корпорации «Интернэшнл кемикл энд ньюклеа». Первую большую партию товара он получил 30 марта 1965 года.

Он обладал-таки чутьем, этот Аузли. Мало-помалу он изготовил несколько миллионов доз ЛСД, в капсулах и таблетках. На них были разнообразные причудливые эмблемы, обозначающие концентрацию кислоты. В среде торчков наибольшей популярностью пользовались «синие Аузли» с изображением Бэтмана – 500 микрограммов Супергероя в черепушке торчка. Наглотавшись «синих Аузли», торчки сидели и вели задушевные разговоры, точно старые алкаши, беседовавшие, растягивая слова, за бутылочкой знаменитого некогда бурбона «Фэрфэкс каунти», производившегося с гарантией качества на родине Аузли – в Вирджинии. Аузли делает качественную кислоту, утверждали торчки. Сам-то он не стремился снискать популярность ни среди торчков, ни среди копов. Наверно, он слишком высокомерен; к тому же он умник; однако высокомерный маленький умник делает качественную кислоту.