Сэм наклонился и крепко прижал ее к себе.

— Я люблю тебя, — прошептал он. — Никогда не думал, что вновь испытаю это чувство. — Он обнял ее и долго не отпускал, несмотря на то, что она попыталась освободиться, чтобы поскорее заняться любовью.

Стелла перестала сопротивляться и положила голову на его руку. В этот момент она вдруг поняла, что их чувство друг к другу сильнее, чем просто плотское желание, которое чаще всего сближает мужчину и женщину. Ей казалось, что они поднялись на совершенно другой уровень отношений, недоступный большинству людей, ограничивающих свою связь исключительно сексом. Не двигаясь они просидели довольно долго, никто из них не произнес ни слова — они наслаждались своей близостью и теплой ласкающей водой.

Стелла впервые почувствовала, как искренне зародившееся у них чувство, и как оно совершенно: в отличие от юношеского флирта с Томом Рэндаллом отношения с Сэмом были зрелыми и неторопливыми, они были полны настоящего блаженства, недоступного неопытной юности. Она подумала и о том, что это чувство совсем не напоминало то, что она испытывала к Брэду, — Стелла всегда уважала его и была благодарна за помощь, но не более того.

— Я тоже очень люблю тебя, — прошептала она.

Сэм улыбнулся и ласково дотронулся до ее носа.

— Ты могла это мне и не говорить, — сказал он. — Я давно это знаю.

К девяти часам Стелла и Сэм перебрались в спальню, где получили еще большее удовольствие от своих любовных игр, чем в японской ванне. Никогда в жизни Стелла не чувствовала себя так раскованно и свободно, как в тот вечер. Она испытала неописуемое блаженство и не пыталась скрывать это от Сэма. Она повалила его на спину и стала целовать его, начиная от кончиков пальцев на ногах. Когда же она добралась до его волосатой груди, он дал понять, что снова желает ее. Не раздумывая, они вновь окунулись в море сладострастия и продолжали заниматься любовью почти до изнеможения.

Женщины, подумала она, — создания совершенно особые. Мужчина может быть величайшим любовником в мире, но ему не удастся полностью удовлетворить партнершу, если женщина не будет чувствовать к нему абсолютного доверия и всецело принадлежать ему. У нее должно быть ощущение, что она с высоты летит на землю, зная, что любимый непременно подхватит ее, не позволив упасть. Тогда многократно усиливается удовольствие, оно становится не только неповторимым, но и непредсказуемым. Стелла отлично знала, что может испытать блаженство только с тем, кому она безоговорочно доверяет и кому готова принадлежать, ничего не опасаясь и не раздумывая ни о чем.

— О Господи! — вскрикнула Стелла, когда достигла пика наслаждения. Ее тело будто сжалось в комок и тут же забилось в судорогах высочайшего наслаждения. Освобождение от напряжения было настолько полным и сильным, что она выгнулась дугой, а потом, едва дыша, рухнула на грудь Сэма. В этот момент с ней произошло нечто, показавшееся ей невиданным очищением души. Она почувствовала, что все неприятности: душевная боль, горечь неудач, безотчетный страх — исчезли, не оставив и следа. Она ощутила себя опустошенной и переполненной одновременно. Это было незабываемое чувство.

Но самое главное заключалось в том, что она отнеслась к этому чувству как к совершенно нормальному. Впервые за прошедшие после трагического пожара годы она перестала думать о себе как о гадком утенке, обиженном жестокой судьбой. Ее переполняло невыразимое чувство радости оттого, что она снова испытала нормальные человеческие эмоции — прекрасные и совершенные.

Как только Стелла легла на спину, Сэм раздвинул ее ноги, приподнял их и положил себе на плечи — пошел очередной тайм их любовной игры, и Стелла не могла не почувствовать, что и на сей раз он был готов довести эту игру до логического завершения. Через некоторое время на лице Сэма отразилась охватившая его страсть. Он вскрикнул и отдал ей то, что еще несколько секунд назад принадлежало только ему.

Они обессиленно распластались на кровати, не в силах даже говорить. В комнате было темно и тихо, и только невесомые тени от занавесок скользили по стенам.

— Проснись, Сэм, — прошептала Стелла. — Уже двенадцатый час. Скоро придет Адам. Мне нужно уходить.

— А почему бы тебе не остаться? — сонно спросил Сэм, прижавшись лицом к ее волосам.

— Мне надо еще кое-что сделать, — сказала она, включая ночник. — Кроме того, мне не хочется, чтобы Адам сделал вывод, что мы ведем себя как муж и жена. — Сэм сел на край кровати и молча проследил за тем, как Стелла пересекла комнату и скрылась в ванной.

— А какие у тебя могут быть дела в столь поздний час?

Стелла торопливо натягивала одежду, когда в дверном проеме показался Сэм.

— Я хочу поехать к Марио и закончить наконец разборку всех бумаг, касающихся школы «Счастливые дни», — ответила она. — Я должна выяснить обстоятельства, приведшие к этой трагедии, прежде чем вернусь в Даллас.

— Ты проявляешь излишнюю активность, Стелла, — предостерег ее он, снимая полотенце и оборачивая его вокруг бедер. — Пусть этим занимается полиция. Если за этим что-то действительно кроется, то зачем тебе брать на себя еще и это дело? Неужели у тебя мало проблем?

— Полиция? — хмыкнула Стелла, вспомнив недавнюю встречу на кладбище. Она до сих пор не решилась рассказать ему об этом случае. — Если откровенно, то моей главной проблемой всегда была именно полиция.

Сэм озабоченно нахмурился. Стелла всегда куда-то спешила, как будто опаздывала на самолет, который должен был улететь с минуты на минуту.

— Может быть, мне отвезти тебя? — спросил он. — Если мы быстро соберемся, я успею вернуться сюда до полуночи. Моя сестра не оставит Адама одного. Если даже я опоздаю на несколько минут, они подождут меня в холле.

— Это смешно, Сэм, — возразила Стелла. — Со мной все будет нормально. Я поеду прямо домой к Марио и никуда не сверну.

Когда Стелла собралась, Сэм проводил ее до двери.

— Игра начинается в час дня. Подожди минутку. — Он исчез в спальне и вскоре появился оттуда с коричневым конвертом в руке. — Я купил билет и для твоего брата. Возможно, он не откажется поехать с нами на игру? Ты не против, если я заеду за вами?

— Дом Марио находится неподалеку от стадиона, — сказала Стелла, засовывая конверт в сумку. — Встретимся перед входом около полудня. Я буду стоять ближе к билетной кассе. Не уверена, что Марио поедет с нами, но я благодарна тебе за то, что ты подумал о нем. — Она подошла к нему и поцеловала. — Когда я вернусь в Даллас, все будет превосходно.

— Ты уверена? — спросил он.

— Сегодняшний вечер был просто замечательным, — сказала Стелла и после очередного поцелуя вышла из номера.

Стелла направилась к машине, припаркованной на стоянке. Мозг ее продолжал работать, как сложнейшая система, которая не должна давать сбоев. Пока Сэм умиротворенно спал, насладившись любовью, она молча лежала в темной комнате, и перед ней проносились события далекого прошлого. В состоянии высочайшего блаженства ей удалось оживить в памяти то, что она не могла вспомнить в минуты отчаяния и горя. Из глубин подсознания одна за другой всплывали яркие картинки ее далекого детства. Она вспомнила, как проснулась однажды ночью в холодном поту, обеспокоенная тем, что придется сообщить родителям о беременности. Это было за несколько дней до пожара…

Стелла подошла к машине, открыла дверцу, села за руль и, закрыв глаза, снова попыталась мысленно перенестись в ту трагическую ночь. Она надеялась, что теперь, когда она была одна, ей удастся припомнить даже малейшие подробности. Поначалу это ей не удавалось, но через минуту в ее сознании стали появляться довольно отчетливые образы.

Она увидела перед собой узкий, темный коридор их дома. Она направлялась на кухню, стараясь бесшумно ступать босыми ногами по деревянному полу. Ей нужна была чашка теплого молока, которое обычно помогало быстрее уснуть. Когда она увидела свет в конце коридора, то забеспокоилась: не она ли последней выходила из кухни? С деньгами было туго, и отец всегда ругал их за то, что они забывали выключать свет.