— Я не хочу связываться с оружием, — сказала она. — Я никогда не смогу прицелиться в кого бы то ни было, а тем более — нажать на курок. Одна мысль об этом вызывает у меня тошноту.

В ответ прозвучал громкий и властный голос Бренды:

— Если кто-либо снова попытается поджарить тебя, неужели ты не сможешь снести ему голову? Тебе уже хорошо знаком запах горящего тела. Неужели ты хочешь снова пройти через это? Может так случиться, Стелла, что их следующая попытка окажется более успешной.

— Нет, — сказала она, закрыв лицо руками, — я скорее умру, чем соглашусь пройти через это еще раз.

— В таком случае возьми револьвер, Стелла. Если твои подозрения верны и твой дядя действительно занимается жульничеством, то люди, против которых ты намерена выступить, обязательно будут хорошо вооружены. Ведь все они — бывшие полицейские, не забывай об этом. — Она взяла со стола кусок пирожного, но так и не доев, положила его на стол. — Твой отец и дядя родом из Сицилии, не так ли? Твой дядя создал нечто, очень похожее на организованную преступную группу. Ты не допускаешь того, что он был когда-то связан с сицилийской мафией, а твой отец даже не подозревал об этом?

— Но это смешно, Бренда, — усмехнулась Стелла. — Когда их привезли сюда, они были еще детьми.

— А что ты знаешь о своем дедушке? — настойчиво продолжала допытываться Бренда. — Если он был замешан в неблаговидных делах в Сицилии, то и твой дядя мог окунуться в преступную среду, будучи совсем молодым. Не обманывай себя, Стелла. Эти люди созревают очень рано. Кто был старшим из братьев?

— Мой отец, — сказала Стелла. — Я думаю, что именно поэтому он так завидовал дяде Клему.

— Ну, хорошо, — продолжила Бренда, — а тебе не приходило в голову, что они были вовлечены в какие-то мошеннические операции и могли быть активными членами преступной группировки? Тебе известно, что многие дают взятки инспекторам по строительству? — Бренда сделала паузу и вздохнула. — Инспектор по строительству и капитан полиции. Черт возьми, Стелла, неужели ты не понимаешь, насколько ценными могут быть такие люди для мафии?

— Мой отец никогда не был крутым парнем, — тихо сказала Стелла после некоторых раздумий. — Он был очень далек от преступного мира. Настолько далек, насколько это вообще возможно. Он был простым человеком, много и напряженно работал, пытаясь честным трудом обеспечить свою семью и вести добропорядочный образ жизни. Если бы он входил в мафию, то нам не пришлось бы жить в этой обшарпанной лачуге. — Она засмеялась. — Ты, похоже, чересчур увлеклась старыми фильмами, Бренда.

— Твоя голова — тебе и думать, — глубокомысленно заметила та и равнодушно пожала плечами. — Но если ты все-таки останешься в Хьюстоне, тебе следует подумать о самозащите. Я абсолютно уверена в том, что тебе угрожает опасность. Вчера они уже бросили пробный шар. Пока это было только маленьким предупреждением. Кто-то явно намекает: вот что тебя ждет, если ты не остановишься и не перестанешь копать это дело.

— И все-таки я обойдусь без оружия, — решительно сказала Стелла и отодвинула револьвер. — Если я когда-нибудь выберусь из этого дерьма, сделаю все, чтобы разработать политическую программу, предусматривающую запрещение оружия. Нельзя же носить оружие и претендовать на роль сторонницы контроля за использованием оружия одновременно.

— Ты никогда не добьешься успеха на выборах в Техасе, если станешь требовать введения контроля над оружием, — резонно заметила Бренда.

— Меня так или иначе не изберут в этом штате, — сказала Стелла. Она считала себя сильным человеком, который никогда не опускает рук и не бросает начатое дело, но она хорошо понимала и то, что ее стремление запретить применение оружия в штате ни к чему не приведет. Даже если она когда-нибудь снимет с себя все подозрения, о ней всегда будут здесь говорить — «это та самая Стелла Каталони», связывая ее имя с обвинением в убийстве.

— Если ты не хочешь оставить у себя револьвер, — продолжила Бренда, — то я советую тебе уехать на время из Хьюстона. Ты слишком многим здесь мозолишь глаза, Стелла, а это очень опасно.

— В таком случае я вернусь в Даллас, — согласилась Стелла и вышла из кухни, чтобы начать упаковывать вещи. Револьвер так и остался на столе.

В час дня Стелла появилась у судьи Мэддокс для обсуждения характера вещественных доказательств, собранных прокуратурой. Бренда настояла на том, чтобы Стелла добилась получения копии свидетельских показаний Рэндалла, записанных на магнитофонную ленту, а также всех кусочков оплавленного металла, которые были обнаружены в отделе хранения вещественных доказательств.

— Ваша Честь, — обратилась к судье Холли Оппенгеймер, — у меня нет никаких возражений по поводу записей показаний Рэндалла, но зачем им нужны фрагменты оплавленного металла? Мы как раз сейчас проводим анализ этих частиц, только сегодня утром я отправила их в лабораторию. Что же мне теперь делать? Прекратить расследование и передать им доказательства, которые они требуют?

— Вещественные доказательства по этому делу находились в распоряжении прокуратуры в течение шестнадцати лет, — вступила в спор Стелла. — И этого времени не хватило для проведения анализов, Ваша Честь. Закон позволяет защите провести независимое расследование обстоятельств преступления. Если мы не получим этих фрагментов немедленно, то не сможем завершить анализ до начала предварительного слушания, которое назначено на следующую неделю.

Почти полчаса обе стороны упорно спорили, доказывая свою правоту. Судья Мэддокс наконец не выдержала и вынесла решение.

— Я думаю, — сказала она, — что миссис Каталони предъявила достаточно обоснованные требования. Вещественные доказательства находились в распоряжении прокуратуры очень долгое время, и у вас была возможность провести анализ, если бы вы действительно хотели это сделать. Таким образом, затребованные защитой улики должны быть направлены в лабораторию, которую укажет миссис Каталони, не позднее четверга текущей недели. Но все они должны быть возвращены в прокуратуру не позднее четверга следующей недели. Что касается копии магнитофонных записей показаний Рэндалла, — продолжила она, — то я полагаю, что они будут переданы защите сегодня. Я правильно вас поняла, миссис Оппенгеймер?

— Да, Ваша Честь, — ответила Холли и, демонстрируя возмущение, уселась на место.

В этот момент в зале суда появилась Бренда. Она тихо прошла к столу, где сидела Стелла, и пристроилась рядом с ней. Затем она наклонилась к ней и что-то прошептала.

Судья Мэддокс уже хотела завершать слушание по вещественным доказательствам, когда вдруг Стелла вскочила.

— Ваша Честь, — взволнованно сказала она, — только сейчас мне стал известен возмутительный факт. Один из металлических фрагментов, которые мы собирались отдать на экспертизу, исчез. Он упомянут в описании вещественных доказательств, но отсутствует в ящике для хранения. — Она сделала паузу и показала рукой на Холли. — Миссис Оппенгеймер намеренно пытается саботировать проведение необходимых анализов. Если исчезнувший фрагмент металла не найдут к завтрашнему утру, — решительно добавила Стелла, — я буду вынуждена просить суд перенести предварительное слушание на более поздний срок. Мы должны самым тщательным образом изучить все вещественные доказательства, чтобы хорошо подготовиться к защите.

— Вы знали о том, что случилось? — обратилась к Холли судья Мэддокс, не скрывая раздражения по поводу услышанного.

— Ваша Честь, — попыталась оправдаться Холли, — это дело шестнадцатилетней давности. Защите прекрасно известно, как трудно сохранить вещественные доказательства в течение столь длительного периода. Миссис Каталони просто использует это недоразумение как предлог, чтобы оттянуть время и перенести судебное слушание. — Она посмотрела на Стеллу и хмыкнула. — Мы отвергаем предположение защиты о том, что кто-либо из представителей обвинения намеренно манипулирует вещественными доказательствами. Миссис Каталони не имеет права утверждать подобное без соответствующих доказательств.