Встреча с племянницей пробудила у него воспоминания о детских годах на Сицилии, о постоянно присматривавшем за ним старшем брате, о ежедневных поездках в город на велосипеде по вымощенной булыжником дороге. После смерти брата его преследовали ночные кошмары. Причем всегда одни и те же. Он стоял на крыльце дома своего брата и просил у него прощения. Но как только брат начинал улыбаться и протягивать к нему руки, тут же вспыхивал огонь, пожиравший его. Прошли годы, прежде чем кошмары оставили его, и вот сейчас, после визита Стеллы, он снова стал страдать от тревожных ночных видений. Они вернулись к нему. Вот и сегодня он проснулся в холодном поту, ему приснилось, что рядом с кроватью стоит его погибший брат.

— Что с тобой, Клем? Ты в порядке? — спросил шеф полиции, чувствуя, что Каталони не в своей тарелке. — Эта история с твоей племянницей… Думаю, предстоит распутать весьма непростое дело.

Клем достал носовой платок и медленно вытер пот с лица и шеи.

— Эта проклятая жара вконец измучила меня, — сказал он, а затем усмехнулся и добавил: — Ты пытаешься сэкономить средства, выделенные на кондиционеры, Эрл? Здесь не меньше восьмидесяти градусов.

Шеф полиции провел рукой по волосам, по цвету напоминавшим смесь соли и перца, и хитро прищурился.

— Может быть, ты поможешь составить мне заявку на бюджет? — с легкой иронией спросил он. — Когда-то ты был большим специалистом в подобных делах. Я думал…

— Позвони мне на следующей неделе, — прервал его Каталони, запихивая в карман носовой платок. — Сейчас мне срочно надо заняться кое-какими делами, требующими моего личного вмешательства.

— Нет проблем, — согласился шеф, — как насчет вторника?

— Годится, — кивнул Каталони.

Наконец Каталони добрался до кабинета Уинтерса. Детектив сидел за столом, его любимая шляпа лежала рядом с бумагами. Ноги он аккуратно пристроил на краю стола. Каталони вошел в комнату и замер от неожиданности: он давно не видел Уинтерса без шляпы, и поэтому его поразило то, что тот оказался почти совсем лысым — только несколько десятков волосков торчали на его затылке. Без своей знаменитой шляпы детектив производил впечатление усталого, измотанного жизнью человека, выглядел он намного старше своих лет. Еще пару лет, и вся старая гвардия уйдет в мир иной, с горечью подумал Каталони. Кто же тогда будет исправлять ошибки молодых? Неопытные ребята, которые работают в полиции сегодня, даже не представляют как следует, что значит быть полицейским. Для них это просто работа. Боже, как печально, подумал он.

— Ты звонил мне? — спросил Каталони, усаживаясь на стул.

— Да, — сказал Уинтерс, снимая ноги со стола. — Я тут наткнулся на кое-что интересное. — Он выдвинул ящик стола и достал из него небольшую папку. Вытащив из нее несколько листов, он бросил их на стол. — Следователь далласской прокуратуры обнаружила среди прочих улик какие-то металлические куски, оплавленные огнем. Мне казалось, что мы еще тогда самым тщательным образом проверили все вещественные доказательства, но боюсь, я ошибался. Эти улики не зарегистрированы ни в одном отчете.

— Расскажи мне подробнее об этом следователе, — потребовал Каталони, и глаза его гневно блеснули. Стелла была не рядовым клиентом, который во всем полагается на опыт и знание случайных людей, занимающихся его делом. Она не стала бы осложнять свое положение, копаясь в ненужных подробностях. Она была не только первоклассным адвокатом, но, вероятно, и неплохим человеком, если все ее сослуживцы выразили готовность оказать ей помощь.

— Следователя зовут Бренда Андерсон, — сказал Уинтерс, устраиваясь поудобнее на стуле. — Если ты хочешь заняться кем-либо из окружения Стеллы, то обрати внимание прежде всего на эту женщину. Она очень умна, капитан. Ей ничего не стоит развалить это дело.

Каталони протянул руку и взял со стола один из металлических кусочков, которые Уинтерс успел вывалить на стол. При этом его пальцы так предательски задрожали, что он был вынужден сжать их в кулак.

— Ты взял это из комнаты, где хранятся вещественные доказательства?

— Ну-у, — протянул Уинтерс, ухмыляясь, — я их просто позаимствовал, скажем так.

— Вот идиот, мать твою… — громко выругался Каталони. — Теперь, когда мы наконец довели дело почти до конца, ты хочешь нас подставить? Немедленно верни это в комнату для хранения вещдоков. Кто-нибудь знает о том, что ты их взял?

— Неужели ты даже не хочешь взглянуть на них? — с наигранным удивлением спросил Уинтерс, лихорадочно собирая мелкие кусочки металла. — Понимаешь, — сказал он через секунду, — они что-то пронюхали, но я пока не могу понять, что именно. Если Бренда Андерсон уделяет этим железкам такое большое внимание, значит, они заслуживают того. — Он перестал складывать кусочки в пакет и посмотрел на Каталони. — Может быть, эти штучки и являются ключом к разгадке?

— Разгадке чего? — грозно спросил Каталони и, наклонившись, навис над столом Уинтерса, уставившись ему в глаза.

— Разгадке убийства, чего же еще?

Каталони в ярости смахнул со стола все металлические осколки.

— О, черт возьми! — воскликнул Уинтерс. — Теперь мне придется поползать, чтобы собрать с пола эту мелочь. Зачем ты это сделал, капитан? Если ты мне дашь немного времени, я смогу установить, что за ними кроется.

— Мы уже хорошо знаем убийцу, — гневно сказал Каталони, стукнув кулаком по столу. — Эти металлические фрагменты неизвестного происхождения не смогут оправдать Стеллу, но если они поймают нас на том, что мы манипулируем вещественными доказательствами…

У Уинтерса что-то защемило в груди. Он обиженно надул щеки и медленно выдохнул. После смерти жены детектив часто прикладывался к рюмке, чтобы заглушить боль потери. Однажды дождливой ночью его неожиданно вызвали на место очередного убийства. А он как раз изрядно выпил. Уинтерс поехал на красный свет и врезался в какую-то машину на перекрестке. Пострадали несколько человек. Тогда почти все отвернулись от него, и только Клем Каталони оказывал ему всевозможную помощь и пытался поддержать. Капитан даже явился в дисциплинарную комиссию местного полицейского управления и уговорил ее членов ограничиться небольшим наказанием и ни в коем случае не увольнять провинившегося. Кроме того, он предложил взять его на поруки и вызвался сам контролировать его поведение. Каталони каждую неделю появлялся на пороге дома Уинтерса и инструктировал его, подсказывая, как нужно вести себя на собраниях общества «Анонимных алкоголиков». С тех пор прошло много времени, и Каталони скорее всего забыл о том, что сделал для коллеги. Но Карл Уинтерс был не из тех, кто забывает прошлое. Он готов был сделать почти все для человека, который помог ему в трудную минуту.

— Я просто подумал…

— Да у тебя же нет мозгов, чтобы думать, — заорал Каталони, гневно сверкнув глазами. Затем он подошел к двери и остановился, стараясь хоть немного унять ярость. — Занимайся своим делом, Карл, — внезапно сказал он почти мягко. — Я ценю твои усилия, но мы не можем отступать от своей линии.

Ресторан, который был очень популярен у местных жителей, до предела заполнили посетители. Шум стоял такой, что казалось, можно было оглохнуть. Было похоже, что все здесь говорили одновременно. Громкие голоса дополнял звон посуды и фужеров, звучала резкая музыка. Стелла, осмотрев зал поморщилась. Все стулья у бара, расположенного на небольшом возвышении, были заняты завсегдатаями. Она не очень любила подобные заведения, но ее брат предпочитал именно такие места. Он часто говорил ей, что в этом ресторане всегда можно найти смазливую девочку.

Протиснувшись к стойке, Стелла заказала джин с тоником, обратившись к барменше — высокой брюнетке с широким лицом и необыкновенно мускулистыми руками. Обслуживающий персонал был одет по-праздничному: рубашки в спортивном стиле, подтяжки с многочисленными застежками и кнопками, шорты и белые носки.

— Эй, да ведь ты — та самая женщина из окружной прокуратуры, — громко удивилась барменша. — Я сегодня утром видела твою фотографию в газете. У тебя, кажется, есть какие-то проблемы или что-то в этом роде?