Прищурившись, я обшарил взглядом блестящий полированный пол.

Нигде не видно.

— Тайм-аут! — молил я.

С боковой линии раздался свисток.

Я должен был найти череп — немедленно. Без этого я не мог играть.

Мои глаза скользили по полу. И я припустил к скамейке ещё быстрее.

Я не увидел на своём пути огромного игрока «Львов», пока мы не столкнулись с ним.

Я врезался прямо в него, захватив его врасплох. От неожиданности он коротко ахнул. И мы сшиблись головами.

— А-а–а! — вырвался у меня отчаянный вопль.

Слепящая красная волна невыносимой боли захлестнула мой рассудок. Красное, мерцая, сменилось золотым. Всё ярче, ярче… как солнце.

Я ощутил, что ноги меня не держат. Ощутил, что падаю, погружаясь в глубокую — глубокую бездонную темноту.

Придя в себя, я увидел точки жёлтого цвета. Они мигали высоко надо мной. И каждый раз, как они загорались, волна боли прокатывалась от моего лба к затылку.

Я сильно заморгал глазами. И моргал так, пока не понял, что смотрю на лампочки на фермах спортзала.

Я лежал на спине на полу спортзала — одно колено согнуто, руки вдоль туловища. Прищурившись, я смотрел вверх, на высокие фермы, пока их не загородили от меня чьи-то лица.

Лица ребят из команды. И несколько встревоженных лиц взрослых. Потом появилось лицо тренера Бендикса. Оно зависло надо мной, раскачиваясь, как воздушный шарик.

— Что?.. — вырвалось из моего горла.

Из моего пересохшего горла. Настолько пересохшего, что я не мог глотать.

— Лежи и не двигайся, Люк, — приказал тренер.

Он говорил тихо. Его тёмные глаза изучающее впились в мои.

— У тебя сильное сотрясение мозга. Не пытайся двигаться. Мы тебя отправим в травмпункт.

— А? Нет! — выдохнул я.

И перекатился на бок, а затем с трудом встал на ноги. Пол качался из стороны в сторону, будто палуба судна.

— Люк, не двигайся, — потянулся ко мне тренер.

Но я, пошатываясь, увернулся от его руки. Спотыкаясь, прошёл через образовавшийся возле меня кружок людей.

— Никакой больницы! — прохрипел я.

Я должен был найти череп. Мой талисман — вот что мне нужно. И тогда опять всё будет в порядке.

Череп…

Я споткнулся о чью-то ногу. И заковылял к раздевалке. Сверкающий паркетный пол качался у меня под ногами.

— Люк, вернись!

Нет. Ни за что. Я толкнул плечом дверь раздевалки и, опираясь рукой о шкафчики, двинулся к заднему ряду. Привалился к своему. Рывком открыл дверь. При этом дёрнул так сильно, что она ударилась о каркас.

Где же он? Где?

Я начал бешено рыться в своей уличной одежде. Пересмотрел все вещи, потом вытряхнул их на пол.

Ну где же? Где?

В карманах брюк нет. В кармане рубашки нет. В карманах толстовки нет.

На дне шкафчика? Нет, там тоже ничего.

Споткнувшись о ворох одежды на полу, я. Шатаясь, побрёл обратно вдоль шкафчиков. Пересёк спортзал, выскочил из него и — вверх по лестнице. В длинный пустой коридор.

Мои кроссовки на бегу скрипели по твёрдому полу. Стены и потолок, казалось, обрушивались на меня, но потом возвращались на свои места.

К моему шкафчику. Шкафчику номер 13.

Только с третьего раза я правильно набрал комбинацию цифр. Отперев замок, я рванул на себя дверь.

И запустил руку в один карман куртки, потом в другой.

Где он? Я должен его найти! Ну где же? Где?

И тут долгий счастливый вздох вырвался из моего пересохшего горла — моя рука коснулась его.

Есть!

Я был так счастлив.

Я взял череп в руку. Сжал его.

Какое счастье! Какое счастье!

Я вытащил череп из кармана куртки. Поднял его перед собой. Поднёс поближе, чтобы тщательно осмотреть.

И издал вопль ужаса.

Его глаза — они были тёмными. Не красными, светящимися, а тёмными.

И выражение его переменилось. Исчезла зубастая улыбка. Открытый рот скривился в злобном оскале.

— Нет, это невозможно! — выдохнул я и поднёс череп к свету.

Красные бусинки глаз куда-то делись! Глубокие круглые глазницы были пусты. Череп злобно смотрел ими на меня, тёмный и таящий угрозу.

Что это значит, недоумевал я. Как это могло случиться?

Прежде чем я успел об этом подумать, мой взгляд уловил что-то в открытом шкафчике. Слабое свечение. Медленно движущийся свет. Он рос, словно приближался ко мне.

Свет разделился надвое. Два круглых красных огня у самого дна шкафчика.

Сжимая в кулаке череп, я следил, как приближались два этих красных огня. Весь шкафчик начал светиться. Его тёмные стенки отражали два красных огня. Всё ярче и ярче… Яркие, как пламя.

Два красных глаза, понял я. Два светящихся глаза, выплывающих из темноты шкафчика номер 13.

Я отскочил назад, когда оттуда бесшумно вышел, словно выплыл, чёрный кот. Чёрный кот с красными огненными глазами. Тот же чёрный кот, что и раньше?

Он ощёрился, обнажив острые белые зубы, и зашипел на меня.

Я ткнулся спиной о стену. И заморгал, ослеплённый этими двумя кругами красного света.

И в то время как я дрожал от ужаса, сжимая в руке череп — сжимая так сильно, что заболели пальцы, — кот оторвался от пола и приподнялся.

Его очертания стали расплываться, меняться, образуя новую фигуру. Она становилась всё выше. Выше…

Кот превратился в человекоподобное существо, закутанное в чёрный широкий и длинный до пола плащ. С капюшоном, закрывающим лицо.

Всё лицо было спрятано… Всё, кроме глаз — ругающих горящих глаз.

— К‑кто ты? Чего тебе надо?! — выкрикнул я и сам этому удивился.

Потому что думал, что не смогу говорить.

Я дрожал всем телом. Мне пришлось прижаться к стене, чтобы не упасть на колени.

Фигура в капюшоне бесшумно вышла из открытого шкафчика. Хриплый скрип раздался из — под капюшона — шёпот, похожий на хруст сухих листьев:

— Твоё везение кончилось, Люк.

— Нет! — выдохнул я.

Из рукава чёрного плаща взметнулась костлявая рука и выхватила у меня череп.

— Нет! — протестующе вскрикнул я. — Нет! Нет!

— Везение кончилось.

— Кто ты? — пронзительно взвизгнул я сдавленным испуганным голосом. — К‑кто? Как ты попал в мой шкафчик? Чего ты хочешь? — заорал я в панике.

— Везение кончилось.

— Не может этого быть! Не может! Мне оно необходимо!

— Кончилось… — проскрипела фигура в плаще. — Кончилось… кончилось…

Красные глаза горели из — под капюшона. Костлявая рука держала маленький череп перед широким чёрным плащом.

— Мне нужно везение! — вопил я. — Мне нужен череп!

И я выхватил его. Выхватил из костлявой руки.

— Он мне нужен! Он должен быть у меня!

Я поднял череп перед собой. Пристально посмотрел на него.

Что-то с ним не так… Что-то шевелится на его поверхности… в моей руке… ползёт по моей ладони…

— Бр — р–р… — вырвалось у меня, когда я понял.

Череп был покрыт сотнями шевелящихся, расползающихся червяков!

Череп выпал из моей руки и запрыгал по полу. Я яростно затряс рукой, обтёр её о стену, очищая от мерзких червяков.

Красные глаза под чёрным капюшоном загорелись ярче.

— Тебе долго везло, Люк. Ты наслаждался своей удачей, — произнесла фигура своим сухим, скрипучим голосом. — Но везение кончилось. И теперь ты должен за это платить.

— Что? Платить? — Я почувствовал, как у меня перехватило горло.

Я уставился на горящие глаза, стараясь разглядеть лицо того, кто говорит со мной из — под капюшона.

— Люк, прости меня! — вдруг раздался другой голос.

Я обернулся. По коридору быстро ехала в своём кресле Ханна. Наклонившись вперёд, она обеими руками толкала колёса.

— Ханна?.. Что?.. — я не мог найти слов.

— Прости, — повторила она.

Когда она подъехала ближе, я увидел, что у неё на глазах блестят слёзы, стекая по усыпанному красными прыщами лицу.