Пока морские пехотинцы были заняты странными конструкциями, Хазо сделал собственное открытие. Его фонарь поймал пятно, где поверхность камня была гладко выровнена вокруг отверстия в камне на высоте примерно метр от земли.

Он подумал, не позвать ли других. Но ему нужно было беречь силы. Он будто бы погружался в сон, а лихорадка усиливалась.

Осторожно ступая по неровной земле, Хазо с трудом подобрался к стене. Он встал напротив ниши и посветил в нее фонарем. Она оказалась намного глубже, чем он думал, и уходила в камень метра на два, как маленький туннель. Глубокая кромка шириной примерно с его руку была вырезана по краю отверстия, вероятно чтобы сохранять на месте массивную печать — печать, которая была удалена. Оставалось думать, что содержимое также отсутствует. Форма ниши лучше всего подходила для чего-то длинного и узкого, что можно было бы задвинуть внутрь.

Он подумал о мифах, связанных с пещерой, и до него вдруг дошло.

Эта ниша была могилой. Могилой Лилит.

Заходя на посадку, «блэк-хок» пролетел над шоссе точно там, где отряд Джейсона начал бой всего девять часов назад.

— Боже, — сказал Кэндимен, разглядывая разгромленный лагерь. — Ну, дела.

На южной стороне стояли пять «хаммеров», превратившиеся в дымящиеся груды искореженного металла. С двумя палатками в центре лагеря судьба обошлась не лучше — они сгорели, остались только каркасы. Около дороги он насчитал пятнадцать аккуратно положенных похоронных мешков, готовых к перевозке.

— Я все еще не вижу подкрепления, — сказал Мясо.

— Они скоро прибудут, — сказал Кэндимен уверенно. — Минут через сорок пять или около того. Когда они связались по радио с лагерем, Крофорд сказал им, что здесь все хорошо… что лагерь в безопасности. Поэтому они повернули назад в Кемп-Иглз-Нест. Мне пришлось уговаривать их развернуться еще раз.

Кэндимен посадил «блэк-хок» на шоссе и сказал:

— Удачи, ребята. У меня приказ не задерживаться.

Прежде чем «блэк-хок» поднялся в воздух, Джейсон уже преодолел полпути вверх по склону. Мясо от него не отставал.

Пока агент Флаэрти договаривался по телефону о помещении Стоукса под стражу, Брук решила получше рассмотреть артефакты, имевшиеся в хранилище. Сначала она подошла к витрине с большим глиняным кувшином — чуть левее витрины, где была выставлена жуткая отрубленная голова Лилит.

Выпуклый глиняный сосуд был примерно треть метра в диаметре у основания и полметра высотой. За ним находился большой стенд с фотографиями, документирующими его осторожное извлечение из глубин пещеры.

Первая фотография показывала один из барельефов, который Брук сама изучала у входа в пещеру. На нем была изображена Лилит, несущая этот самый кувшин. Вторая и третья фотографии показывали могилу Лилит в двух стадиях: сначала закрытой замысловато украшенной печатью, изображавшей двух духов-хранителей (она взглянула на оригинал, стоявший на постаменте совсем рядом), затем без печати, так, что видно было содержимое. Могила была достаточно проста: глубокая ниша, вырезанная в каменной стене. Грудная клетка скорчившегося скелета и кости рук были едва видны за приземистым глиняным горшком, установленным в передней части ниши. Из-за горшка выглядывала верхняя часть кувшина.

В другой витрине находилось реконструированное ожерелье, также извлеченное из могилы Лилит. Бусинки ожерелья были двух видов: глянцевый обсидиан — черное вулканическое стекло, встречающееся в Восточной Турции, — и гладкие раковины каури, которые в древности находили на берегах Персидского залива. Брук видела подобные вещи, извлеченные на раскопках Арпачии и Чагар-Базара, отнесенных к периоду Убайд, приблизительно 5500 году до нашей эры.

«Как могла Лилит получить украшения, которые старше ее на пятнадцать столетий?» — задумалась она.

В голове завертелись самые фантастические предположения.

Затем пришло шокирующее понимание. Крепкий глиняный горшок, показанный на фотографии, был разрезан точно пополам, вероятно лазером, чтобы освободить затвердевшее ядро, заключавшее голову Лилит. Половинки были снова соединены, и горшок был выставлен справа от витрины, где хранилась голова. Такие же острые как бритва линии шли по обеим сторонам кувшина, что означало, что его также разрезали надвое.

Может ли первоначальное содержимое все еще находиться в кувшине? Или это был теперь лишь пустой сосуд?

Брук изучила витрину, в которой стоял кувшин. У нее была откидная крышка и клавиатура, как и у той витрины, из которой Стоукс достал глиняную карту. Она помнила цифры, которые Стоукс вводил, чтобы получить доступ к карте. Могло оказаться так, что тот же код подходил и для этой витрины. Она ввела код. Клавиатура мигнула, и замок крышки со щелчком открылся.

Высокотехнологичный интерьер контейнера сбивал с толку капрала Шустера. Расположенные наверху флуоресцентные трубки были похожи на ультрафиолетовые оранжерейные лампы. Воздух был наполнен запахом аммиака.

Вдоль боковых стен стояли семь смежных плексигласовых клеток, установленных как почтовые ячейки. Каждая была размером со шкафчик в раздевалке и имела закрепленную на петлях переднюю дверь с мелкой сеткой вентиляционных отверстий.

Клетки? — подумал Шустер.

Все передние двери были открыты механизированным поршнем — и кем бы ни были обитатели клеток, они, похоже, уже выбрались на свободу. Когда — можно было только гадать.

На полу было много мусора — маленькие катышки размером с виноградину, черные в ультрафиолете. Он присел, чтобы рассмотреть получше, но тут же вскочил из-за едкого зловония. Почти каждая поверхность вокруг была покрыта короткими темными волосками, прямыми как булавки. Их были миллионы.

К задней стороне каждой клетки подходила дюжина коротких металлических трубок с запорными шариками. Они высовывались из стены как соски. Он нажал на один из наконечников указательным пальцем. По кончикам пальцев потекла похожая на молоко жидкость. Однако пахла она, как пшеничное пиво. Питательная система, предположил он.

Воздух и пища закачивались сверху. Похоже, что вся система автоматически управлялась извне.

Рамирес вошел внутрь. Пройдя пару шагов, он остановился.

— Что это за дерьмо такое? — И он уткнул нос в рукав.

— Клетки для животных, я думаю, — сказал Шустер.

Рамиресу этого было недостаточно.

— Для чего?

— Не знаю.

— Может быть, Аль-Каида продает щенков на черном рынке, чтобы финансировать джихад?

— Смешно.

— Кто мог построить это? — спросил Рамирес.

Шустер покачал головой.

— Спроси чего полегче.

Находившийся снаружи Холт мог видеть Рамиреса и Шустера. Внезапно двигатель системы вентиляции с громким стуком выключился, напугав его.

— Эй, — позвал он, — это вы, ребята, выключили воздух?

— Он, вероятно, работает по таймеру, — ответил Шустер.

— Тогда ладно, — сказал Холт. Но когда вентилятор со скрипом остановился, внезапно стали слышны другие звуки, до этого скрытые гудением двигателя. Его ушам потребовалось мгновение, чтобы приспособиться к новому уровню шумового фона, но звуки определенно были — тихое царапание. Обширность пространства мешала различить, откуда они шли, но громче всего они были слышны в задней части пещеры.

— Ребята, я слышу здесь что-то странное.

Ответа не последовало.

Холт нацелил М-16 на шум и медленно стал водить лучом света справа налево по вязкой темноте, но не увидел ничего.

Чем больше он слушал звуки, тем больше уверял себя, что они вообще ничего не значили. Вероятно, это были какие-то другие машины, установленные глубже в пещере.

Холт осторожно двинулся по дорожке, останавливаясь у двери каждого контейнера и заглядывая внутрь. Ни в одном из них не было никакого движения. Что же это такое? — спрашивал себя он.

Когда он завернул за последний контейнер, шум стал громче.