Лестница закончилась небольшой комнатушкой со стеллажами, шкафами и огромным беспорядком.

- Это и весь подвал? – разочарованно выдохнул Клин.

- Да не может быть! – взорвалась негодованием Настя, -  По идее подвал должен быть под всем зданием, а это  максимум чулан.

Наверху хлопнула дверь.

- Влипли, -  в полной тишине проговорила Лена.

         На противоположной стене от лестницы в свете фонаря мелькнуло три тени. Потом раздался щелчок, и в чулане загорелась одиноко висящая на проводе лампочка, даруя каплю света.

- Неужели очередные ученики полезли искать это мифическое привидение, -  фыркнул где-то наверху директор.

- Уже четвертый раз за два месяца, -  вторил ему женский голос.

- Влипли, -  повторила Лена».

         Да тогда  нам досталось по-крупному, как нам тогда казалось. Были вызваны родители в школу. Проведено несколько воспитательных бесед, поставлен вопрос об отчислении. Сейчас это вспоминать довольно весело, но тогда мы было напуганы не на шутку. Одна Настя вышла сухой из воды. Даже я от нее не ожидал такого. Когда завуч спустился вместе с директором в подвал, то нашел четверых насмерть перепуганных учеников. Настя, в это время переворачивающая шкаф к верху дном в поисках «чего-то интересного», была просто не замечена.

         В который раз убеждаюсь, что девушка родилась в рубашке. Как ее могли не заметить, до сих пор остается для меня загадкой. Везучая.

 В кармане куртки завибрировал мобильный телефон.

- Как- то ты рано, -  фыркнул я, ответив на входящий от Сереги.

- Мне нужна твоя помощь, -  съязвил голос на том конце провода.

- А теперь по делу. Кто ты? И какого тебе от меня надо?

- Поднимайся! – заржали уже отнюдь не голосом друга.

         Я хотел уже отнекаться, но короткие гудки не дали мне такой возможности.

         Циферблат на мобильном телефоне  показал полпервого ночи. Вздохнув, встал с лавки и вновь зашел в темный подъезд.

         Тишина завораживала и даровала обманчивое спокойствие. Где-то там, за стенкой, уткнувшись носом в подушку, храпят и посапывают люди. Многим из них снятся сны, которые к утру, они забудут.  Возможно, есть и те, которых мучает бессонница. Но сегодня их мало. Почти из-под каждой двери сочится умиротворение и покой. Обволакивающие чувство я постарался сбросить с себя у двери нужной мне квартиры. Но все попытки были тщетны. Меня и самого клонило в сон, а сопротивляться было все сложнее и сложнее.

         В отличие от остальных квартир, из дома Прохорова веяло приглушенным страхом. И опять же, смешанный с чем-то незнакомым, запах смерти.

         Если меня спросят, как пахнет смерть, то я не смогу им ничего ответить. Это не передать словам. Это нужно почувствовать. Смерть пахнет раскаянием, болью потери и ужасом. Можно сказать, что там присутствует капля радости, но объяснить это явление не в моих силах. Запах смерти опасен для меня. Он как наркотик. Привыкание означает гибель. И не обязательно она будет моей. Я не хочу превращаться в чудовище, которое умерщвляет людей ради… аромата. Наверное, так и становятся шизофрениками и психически неуравновешенными людьми.

Бронированная дверь была приглашающе распахнута.  В квартире царил полумрак, единственным  источником света оказался ночник в коридоре. Но все обволакивал невидимый для обычного человека черный туман. Мне он даже показался осязаемым. Тут еще больше чувствовалось присутствие чего-то иного. Это давящее чувство я узнаю из тысячи. Дышать становилось все тяжелее, но я упрямо двигался вперед по коридору, до спальни друга. Как и сама квартира, комната была распахнута, и опять же горел ночник.

         Прохоров безумно боялся темноты. Многие смеялись с этой фобии. Вроде не маленький мальчик. И только я его понимал. Единожды спасшись от смерти, пред тобой открывается завеса мира.  Серега чувствовал, интуитивно, то же что видел я. И это его пугало еще больше. Он ощущал присутствие чего-то иного, но не мог его видеть. Это была расплата за выживание. Каждую ночь он засыпал с включенным светом. И каждое утро просыпался в темноте.  В ту ночь свет отключили по всему району. Видимо, это и послужило началом его смерти.

         Я очнулся, когда перекидывал ногу через балконные перила.

- Черт! – вернувшись в комнату, я захлопнул за собой стеклянные двери.

         Медленно, стараясь не «влипнуть» в туман, подошел к стене и хлопнул по выключателю. Как я и ожидал, свет не загорелся, лишь ночник чуть сбавил яркость лампочки.

- Что тебе от меня нужно?

 Включился стоящий до этого в углу вентилятор. Ветер поднял в воздух бумаги с прикроватного столика. Листы бумаги закружились вокруг меня. Когда этот вихрь опал мне в лицо врезался тетрадный лист в клеточку.

«Прекрати помогать»

         Я сжал записку в кулаке и тихо, но четко проговорил в пустоту комнаты:

- Покажись!

 Вентилятор выключился, ночники мигнули и погасли. Я оглянулся, тьма ночи стала поглощать тьму тумана. Оно уходит. Это что и всё? Для этого меня сюда столько звали? Кинуть в лицо записку?

         Я пропустил момент, когда туман уплотнился возле меня и толкнул в грудь.  Летя спиной в окно, я успел отметить теплоту прикосновения марева. Звон разбитого стекла, должно быть, перебудил весь подъезд. Выбив преграду, я вылетел на балкон. Лежа на голом бетоне, безучастно следил за расплывающимся кровавым пятном на сером холодном камне. Интересно, а свою смерть я увижу?

         Но явилась не смерть, а все тот же черный туман. Зависнув надо мной, он колыхался как желе, а потом я почувствовал удар в лицо. Видимо, это последнее что я мог почувствовать.

***

         Побродив по ночным городским улицам, Настя, наконец, успокоилась.  Как он мог так поступить?! Ведь с самого начала они договорились, что всегда будут вместе лезть на рожон  к потустороннему. Еще тогда в лабиринте, когда девушку впервые коснулась его тайна.  Резко развернувшись, она побежала обратно. Странное чувство кольнуло ее сердце. Будто интуиция подсказывала ей об опасности. Но не для себя. Настя выбежала к дому Прохорова как раз в тот момент, когда Никита заходил в подъезд.

         Чертыхнувшись, она побежала следом. Но дверь в подъезд заело, и она не поддавалась. Сколько Архаина не старалась попасть вовнутрь, это у нее не получилось.

         Глубоко вдохнув, девушка мысленно обратилась за помощью ко всем, кто ее слышит. И на удивление -  железная дверь поддалась.

         Если ей не изменяет память, то квартира Прохорова на пятом этаже. Полагаясь на ощущения, она побежала по темной лестнице вверх. Воздух в легких заканчивался, но она понимала что опаздывает.

         Двери в тамбур, в квартиру. Какая- та неведомая сила вела ее за собой. Или это она сама безошибочно находила путь? Ее внимание привлек звук бьющегося стекла. Хлопнув ладонью по выключателю, зажгла свет в коридоре, потом и  в комнатах. На балконе  в луже собственной крови она обнаружила своего друга. Под ногами хрустели осколки стекла. Стараясь не повредить ран Никиты, девушка оторвала его от пола и подхватила под руки. Прогибаясь под тяжестью чужого тела, брюнетка приняла единственное и верное решение.

Глава 5

В нос ударил резкий запах. Открыв глаза, я тут же захлопнул их. От больно резанувшего света, навернулись слезы. За окном ярко светило утреннее солнышко.

- Ну, наконец-то, -  раздался у меня над головой смутно знакомый голос, -  А то я уже потеряла всякую надежду нормально перевязать раны.

- Что? – прошипел я пересохшими губами.

 Через несколько секунд пришло понимание. Я до пояса раздет, под грудью холодная клеенка кухонного стола, перед носом сильно пахнущая ватка.

- Вставай, -  ткнула меня вбок, непонятно откуда взявшаяся Настя.  Выглядела она не лучшим образом, волосы спутаны, руки дрожат. Лицо перепачкано кровью и зеленкой.