Я согласен с теорией медиков. Говорят, врачи – скептики. Как оказалось - не всегда. Ему требовалось попрощаться с ней. К сожалению, я не знаю что там за гранью смерти, но надеюсь, что влюбленные смогут встретиться. Настя этого заслуживает.

- Не плачь, пожалуйста, -  я подсел к подруге и обнял ее за плечи.

По щеке брюнетки скользнула капля. И она  охрипшим голосом отозвалась:

- Я очень по нему скучаю. Мне так не хватает его, Ник.

- Я понимаю, моя хорошая, понимаю.

Девушка смахнула слезы и, оттолкнув меня, улыбнулась:

- Что-то я совсем расклеилась. Все же хорошо. Никто же не умер, -  последние слова ей дались с трудом.

В этом  и вся Анастасия. Она никогда и никому не покажет свои истинные чувства. Она оттолкнет и обидит, но не поделиться сокровенным даже с самыми близкими людьми.

- Но я все равно не поменяю своего мнения о Лере, -  фыркнула она, откидывая черные волосы за спину.

- Кто бы сомневался, -  улыбнулся  я, отходя к окну.

- Так что ты решил? – вернулась она к прерванной теме.

- А что я могу решить. Звонки опять возобновились. Два друга мертвы. Девушка одного из них меня ненавидит и желает видеть глубоко под землей. Да еще и этот странный случай с аварией.

- Два друга, -  протянула она  и замолчала.

Я повернулся к девушке. Мне показалось или я понял, о чем она говорит. В темных глазах играли бесенята.

- Нет.

- Давай, ты ничего не теряешь, -  подмигнула мне девушка.

- Настя, мне и одного не удачного раза хватит.

- Ну, уж нет, -  на ее лице отразились бурные эмоции, -  Сейчас я не отступлюсь.

- Архаина, ничего не выйдет!

- И почему же? Только не смей мне врать.

         Я не ответил. А действительно, почему? Его душа свободна. Это я  точно почувствовал. Не как Прохорова. Тогда что же это? Страх? Да,  я боюсь услышать обвинения  в свой адрес. Боюсь, что друг меня обвинит  в своей смерти. Хотя призраки редко вспоминают,  кто виноват в их гибели. И виноват ли. Им это уже не интересно. Ничего все равно не изменить. Ничего не вернуть и не исправить. Возможно, это некое негласное правило, но они никогда не рассказывают о том, как распрощались с этим миром. И, тем более что там за границей.

Настя, скорее всего, права. Но на самом деле я еще боюсь услышать то, что узнал Вадим. Но ведь жизнь не для страха и опасений. А для риска.

- Хорошо, я даже согласен на твое присутствие.

Девушка с недоверием уставилась на меня. По всей видимости, она готовилась к долгому скандалу, упрашиваниям и угрозам. И моё слишком быстрое решение поставило ее  в тупик.

- Тащи соль, -  хохотнул я, глядя на ее обескураженное лицо.

Глава 8

- Ты уверен, что мы делаем всё правильно? – пробормотала Настя, высыпая соль на пол в зале и формируя круг.

- Да, -  ответил я, надеясь, что в этот раз явится нужная душа,  а не страж.

- Что дальше? – девушка стряхнула соль  с ладоней.

Я расставил треугольником уже приготовленные свечи и задернул темно-синие портьеры на окнах.

- Готова? – ухмыльнулся я.

         Настю бросило в дрожь, но она постаралась не выдать волнения и кивнула в знак согласия.

         Я ступил в защиту и присел, поджигая фитили свечей спичкой.  Подруга стояла рядом, переступая с ноги на ногу. Ее так колбасит от страха или от предвкушения?

- Приступим, -  проговорил я одними губами.

         Сейчас я чувствовал эмоции исходящие от девушки, как тогда, несколько лет назад. Меня подпитывала эта смесь, давая силы. Заряжая энергией. От этого коктейля чувств бурлила кровь, в нее ударил адреналин. Этакое чувство эйфории на пустом месте.

Я одернул себя, не затем я тут.

         И опять некто невидимый вкладывает мне в уста незнакомые слова. Они замораживают разум и успокаивают тело. Сейчас я чувствую себя безжизненной статуей, лишь губы слегка двигаются, издавая непонятный шепот, который складывается в слова и предложения. Проскальзывает имя друга, а затем опять разлетаются незнакомые мне звуки.

 Насте тоже передались мои ощущения, но в меньшей мере. Она только обездвижена, но ее эмоции переливают за край. Они не могут найти нового пристанища и волнами отталкиваются от белоснежных стен комнаты. Откат пошел на девушку, и ее дыхание перехватило от нахлынувшей эйфории. Теперь она рядом со мной. Теперь я слышу ее мысли. Значит, и наш гость совсем близко.

         Я выдохнул в воздух последний звук, и показалось, что застыло время. Вздрогнуло пространство перед моим лицом, принимая очертания человека. Настя до боли вцепилась в мою руку, но по-прежнему  молчала. Лишь ее мысли метались от крайности к крайности, но через мгновение она и их смогла обуздать.

Когда я отвлекся от подруги, пред нами парил сгусток белого с серыми прожилками дыма. Вадим еще не набрал достаточно сил, чтобы принимать привычный ему, на земле, облик.  Облик своего тела. После смерти они еще какое-то время в форме тумана. Ну а насколько это время затянется, зависит от силы мертвых. Чем железнее была воля, чем влиятельнее был человек, тем быстрее он адаптируется. Если, конечно, захочет. От одного своего странного знакомого, тоже призрака, слышал, что можно отказаться. Просто исчезнуть окончательно и бесповоротно. Отступиться от принятых непонятно кем правил и уйти на покой окончательно. Чтобы всякие идиоты, вроде меня, не беспокоили их потрёпанные души.

- Спасибо, что пришел, -  нарушил я затянувшуюся тишину.

По спине пробежал табун мурашек. Некстати вспомнилось, что она совсем недавно зажила. А так же в памяти всплыл  виновник  моих падений. И сейчас я призвал душу друга, чтобы расспросить его и разбередить еще незажившие раны души. Не все спокойно воспринимают свою гибель. Ведь это не справедливо, умереть непонятно отчего в рассвете сил. А если брать во внимание, что люди не знают что там, после смерти, то  шок гарантирован.

-  Я не мог не прийти, -  колыхнулся туман, вырисовывая силуэт мужчины.

- Я знаю. Вадим, мне жаль, что так получилось…,- начал я, но призрак меня перебил.

- Я ни в чем тебя не виню, -  грудным голосом отозвался гость, -  Я сам виноват в том, что случилось.

- Нет, ты…

- Кто же знал, что кекс отравлен. Оказывается, цианистый калий пахнет миндалем.

- Что ты несешь? – хрипловатым голосом  отозвалась Настя, нахмурив лоб.

- Ты умер не от отравления, -  протянул я, разглядывая перетекающую форму друга, -  В твоем организме не был обнаружен цианид. Как и никакой другой яд.

- Но, я помню, -  растерянно пробормотал призрак.

- Ты помнишь только это? -   с нажимом поинтересовался я.

- Да. Я рассматривал чье-то дело и ел выпечку.

Вот она спасительная ниточка.

- Чье дело ты рассматривал? – опередила меня Архаина.

- Я не помню, -  колыхнулся туман, покрываясь серой пленкой.

         Я отшатнулся, а материя ринулась к нам. Но ударившись о невидимую преграду, схлынула. Настя, которая не видела этого, как и самого призрака, даже не отшатнулась. Наверное, ей странно слышать чей-то голос рядом с собой, но не видеть собеседника.

Вот только что это сейчас за выпад со стороны Вадима был?

- Ты вел дело Прохорова. Помнишь такого? – более настороженно отозвался я. Настя почувствовала перемену в моих мыслях и вновь вцепилась в мою многострадальную руку своими когтями. Сейчас она знает всё, о чем я думаю. Не удивительно, что подруга испугалась.

- Нет. Я мало что помню из своей жизни, -  спокойно отозвался собеседник.

- Спасибо что явился. Ты свободен, -  поспешил я распрощаться с Вадимом.

Лишь когда воздух вокруг нас  перестал излучать холодную энергетику, я вышел из защитного круга.

- Что не так? – обратилась ко мне Архаина.

- Тебе по порядку? – я отвесил шторы, впуская косые лучи заходящего солнца, разрушить зловещую атмосферу. И рухнув на синий диван, начал перечислять:

- Начнем с того, что приведение пыталось нас атаковать. Я не знаю, что это было  и неуверен, что хочу знать. Впервые вижу такие способности у душ погибших. Если это была именно душа.