***

         Проснулся я от дребезжания мобильника на тумбе. Что, опять?! Мои худшие опасения подтвердились, и на экране высветился номер Сереги. Ну  и зачем прикрываться? Я ведь все равно уже знаю, кто звонит. Ну, или хотя бы приблизительно знаю. Не суть.

- Да, -  отозвался я.

Из динамика послышался смешок, а затем голос друга:

- Отпусти его. Только так ты сделаешь лучше всем. Отпусти меня! – пророкотало из трубки.

- Отпустить? Что это значит? – обратился я к отключенному сотовому.

Но ответа не последовало.

- Отлично, -  буркнул я и вновь упал в объятия кровати. Опять этот бред со звонками начинается.  Убедились, что не грохнули и опять за старое. Знать бы кто стоит за этим. В бетон закатаю!

         Сон так и не соизволил опять до меня снизойти. Пришлось отбросить одеяло и, ежась от утренней прохлады,  выйти на балкон. Город только просыпался, вступая в новый весенний день. Уже зеленые деревья скрывали под своими кронами птиц, которые раздражали надоевшими трелями.  С каждым днем становилось все теплее, предвещая скорый приход лета. Самого ненавистного времени года.  Никогда не любил жаркий сезон. В такое время можно развалиться на диване  под кондиционером и смотреть очередной, ничего не значащий в моей жизни, фильм.

Вот во дворе многоэтажки появился первый, спешащий по своим делам, человек. За ним еще один. Город наполняйся сонными, от того и очень  недовольными, взрослыми  и жизнерадостными детьми. В этом и всё различие. Не возраст. Нет. Отношение к жизни. Просыпаясь утром, мужчина думает: «Опять пасмурно. Проспал на работу. Шеф уже неделю задерживает зарплату». И дальше в таком духе. А ребенок порадуется новому дню, красивой тучке и вкусному завтраку.

         Со временем мы разучились радоваться жизни и ее проявлениям. Мы существуем, но не живем. Лишь некоторые, взрослея,  смогли сохранить жизнелюбие. Но общество настроено против них. Про таких людей можно услышать, что они неадекватны и странны. А меня такие суждения раздражают. Личность  нельзя подвергать негативной критике. Если она такой сформировалась, уже никто и ничто на нее не сможет повлиять.

В памяти всплыло моё детство. Наверное, это самое счастливое время в моей жизни. Куча друзей, которые друг за друга горой. Никакого упоминания про тварей, живущих рядом. Я уже  и не помню когда впервые встретился с потусторонним.

Тогда не нужно было ни о чем волноваться и заботиться. Я бы всё отдал, чтобы вернуться назад. Но, увы, это не возможно.

         Половина друзей моего детства уехали из города. Некоторые посчитали лишним тянуть связи из далекого прошлого и просто отвернулись от, теперь уже чужих им, людей. И только небольшая группка поддерживает отношения. Но, к сожалению, судьба посчитала нас хорошей мишенью и забрала двух близких нам людей. Прохорова и Левенчука.  И оба погибли от одной твари, обоих не уберег я.

         А ведь я только сейчас понял, что так и не посетил могилу Вадима и не попрощался с ним. Надо исправить это. Нехорошо так с лучшими друзьями.

         Уже знакомый мне переполненный автобус на окраину города. Все тот же неизменный лесок, за ним болото и вновь черный забор. Надеюсь, что по ту сторону я больше не увижу ни одного своего близкого. Я устал от потерь.

Последнее пристанище друга я нашел довольно быстро. С черного мрамора смотрел на мир своими темными глазами Левенчук Вадим Алексеевич.  Чуть полноватое лицо  с выразительными скулами и орлиным носом. На голове, прикрывая волосы, милицейская фуражка. Под изображением две даты и тире между ними. Подумать только, жизнь длиною в палочку между наборами цифр. Время для жизни у каждого свое, но символизирует его один и тот же знак. В этот раз  белая полоска отмеряла  тридцать пять лет. Слишком мало для полноценной жизни, и слишком много для боли и переживаний человека.

Я положил не землю пакет с гостинцами и, глянув в глаза портрету, проговорил:

- Жаль, что видимся в такой ситуации, дружище. Ты погиб по моей вине. Расследуя убийство своего друга, ты навлек и на себя беду. Хотел бы я знать, что ты выяснил. Ведь те записи в твоем кабинете – подделка. Твой почерк я узнаю из тысячи, -  грустно улыбнувшись, я поднял голову вверх. Небо застилали серые тучи, обещая монотонный дождь до конца дня. – Они спалились в последней строчке, а так я бы поверил. Я надеюсь, что ты сможешь меня простить.

         Сейчас чувствовалась разница между энергетикой памятника Серёги и Вадима. Здесь пустота и спокойствие. Его душа ушла. И это единственный момент, который радует меня в данной ситуации.

Я спиной почувствовал чей-то пристальный взгляд. Обернувшись, узрел Валерию.

- Пришел навестить очередную свою жертву? – язвительно бросила она.

- Ты шла к Прохорову? Вот и иди, -  спокойно ответил я.

Лера за это время похудела и очень сильно. Обтягивающая синяя футболка являла взору выпяченные ребра, под глазами залегли черные тени. Если бы я не знал, как она меня сейчас ненавидит, пожалел бы девушку.

- Я бы с радостью пришла на твою могилу, -  зло прошипела она.

- Не сомневаюсь, -  хмыкнул я, -  Но думаю, это будет нескоро.

- Скорее чем ты думаешь! – улыбнулась она и побежала по тропинке, лавируя между надгробиями  за ограждениями.

- Угроза? – прошептал я,  направляясь к высоким черным воротам.

***

- Она окончательно свихнулась, -  фыркнула Настя, вгрызаясь в яблоко.

Я сидел в зале у подруги и допивал уже третью чашку кофе.

- Ты так ненавидишь Леру, -  в который раз удивился я отношению Архаиной к девушке, которую та видела два раза в жизни.

- Она мне неприятна, -  пожала та плечами, -  Ты ведь знаешь, что этого для меня достаточно.

         Вот с этим я поспорить не мог. Любой косой взгляд в сторону Насти приравнивался к вызову на дуэль. Архаина никогда не забывала своих обидчиков и  всегда мстила. Если честно, то не хотел бы я оказаться в списке ее врагов. Это чревато последствиями.

- Скорее чем ты думаешь, -  просмаковала она фразу, брошенную шатенкой, -  Как думаешь, что это могло значить?

         Я пожал плечами, хотя внутри поднялась нешуточная буря из волнения и любопытства.

- Нет, она точно свихнулась, -  вынесла вердикт Настя, -  По ней же видно, что с мозгами поссорилась давно и конкретно.

- Она потеряла любимого человека, не будем ее осуждать.

         Настя закусила губу и отложила в сторону недоеденный фрукт. В юношестве она,  как и Валерия потеряла любимого. Но то было преднамеренное убийство.

         Его звали  Глеб. Настя никогда не посвящала меня  в подробности их отношений. Но  я знаю, что чувства там были очень сильными. Да что там, девушка до сих пор его любит. В ее глазах сейчас отразилась нестерпимая боль. Они были вместе около трех лет. Параллельные классы в школе, один факультет в институте.

         Этот вечер девушка запомнила в мельчайших деталях. Я узнал лишь через три дня, когда подруга отошла от произошедшего.  Она еще сутки молчала и находилась в состоянии ближе к овощу, чем к человеку.

Парень   возвращался от друга поздно ночью, они готовились к показательному спектаклю. Банальная схема: в подворотне появились двое и попросили закурить. Когда узнали, что их жертва не курить, несказанно обрадовались. Эти мрази потом сами приползли к ментам и рассказали, что и как было. Можно сказать, подкрепили дело, ведь Глеба полуживого утром нашла бабулька и вызвала скорую. В больнице он прожил пять часов, а потом остановилось сердце. Девять ножевых ранений в область сердца, черепно-мозговая травма и сломанные ребра. Я не представляю, как он прожил столько после этого. Но умер он на руках Архаиной, она сразу же примчалась в больницу, как только узнала. Он говорил с ней десять минут, после чего парня не стало. Врачи, разводя руками, говорили, что его держала на этом свете лишь любовь  к девушке. Так как нормальный человек не вытерпел бы все это.