Рассказ адмирала де Фуэнтеса подобен той святой лжи, которую здравый смысл вполне заслуженно отвергает, поскольку она не выдерживает яркого света исследования. Можно считать почти достоверным, что от Кросс-саунда или, по меньшей мере, от гавани Лос-Ремедиос и до мыса Гектора на 52° широты все мореплаватели проходили вдоль различных скоплений островов и что между этими островами и материком существует достаточно широкий в направлении ост-вест пролив. Однако я не думаю, что его наибольшая ширина превосходит пятьдесят лье, поскольку во входе в этот пролив между мысами Флерье и Гектора она составляет не более тридцати лье.

Этот пролив, вероятно, усеян островами, что делает навигацию в нем трудной. Однако я убежден, что существует несколько проходов между этими островами, которые связаны с океаном. Гавань Лос-Ремедиос и залив Букарели испанских карт находятся на большом отдалении от материка. Даже если бы заявление о принятии этих земель во владение не выглядело смехотворным без основания поселения, испанцы в этой части Америки настолько малочисленны, что было бы легко оспорить их права. Ибо можно считать доказанным, что штурман Морелль ни разу не видел материка между 50° и 57° 20′ северной широты.

В то же время я абсолютно убежден, что от гавани Французов и до северной оконечности Кросс-саунда мы шли именно вдоль Американского материка, поскольку столь полноводная река, как река Беринга на 59° 9′ северной широты, может находиться лишь на очень протяженной суше. Я хотел подняться по ней на шлюпках, но мы не смогли преодолеть течения в ее устье. Наши фрегаты встали на якорь возле него, и вода оставалась беловатой и пресной даже в двух-трех лье от берега. Таким образом, вполне правдоподобно, что пролив между упомянутыми островами и материком не распространяется севернее 57° 30′ широты.

Я знаю, что географы могли бы провести линии берега от норд-оста, оставив гавань Французов и реку Беринга в Америке, и продолжить этот пролив на норд и ост до пределов своего воображения. Однако подобный труд, не основанный на фактах, будет чистым абсурдом. Вполне вероятно, что на американском побережье, ограничивающем этот пролив с востока, находятся устья рек, которые могут быть судоходны, поскольку едва ли можно предположить, что весь речной сток направлен на восток.

Впрочем, река Беринга стала бы исключением из этого правила. Вероятность существования баров в устье этих предполагаемых рек мала, поскольку ширина пролива невелика и острова прикрывают их с запада. Как известно, бары в речных устьях возникают вследствие противодействия моря речному течению.

Вход в залив Монтерей ограничен мысами Нового Года на севере и Кипариса на юге, расстояние между коими около восьми лье. Залив врезается в сушу приблизительно на шесть лье в восточном направлении, где почвы песчаные и низменные. Волны разбивается там у подножия песчаных дюн, которые окаймляют побережье, издавая при этом грохот, слышимый более чем в лье от берега. К северу и югу от залива рельеф повышается, почвы там покрыты деревьями.

Суда, которые пожелают сделать здесь остановку, должны следовать вдоль южного берега. Обогнув Сосновый мыс, который простирается в северном направлении, моряки увидят президио[112] и могут отдавать якорь на десяти саженях ближе к суше, которая, вместе с мысом, дает укрытие от морских ветров.

Испанские корабли, которые заходят в Монтерей надолго, имеют обыкновение подходить к берегу на один-два кабельтовах, где глубина составляет шесть саженей, и швартоваться на якоре, закопанном в прибрежный песок. И тогда они могут не бояться ветров от зюйда, которые бывают здесь достаточно сильны, однако более не опасны для них, поскольку дуют с берега.

Лот обнаруживал дно по всему заливу, и мы встали на якорь в четырех лье от суши на шестидесяти саженях, на рыхлом илистом грунте. Однако волнение было очень сильным, и на подобной якорной стоянке можно оставаться лишь несколько часов, в ожидании рассвета или прояснения погоды. Прилив достигает полной воды в полнолуние и новолуние в половине второго ночи, высота прилива около семи футов. Поскольку залив сильно открыт со стороны моря, течение почти не ощущается. Я не заметил, чтобы его скорость была выше половины узла.

Невозможно описать ни число, ни фамильярность китов, которые нас окружили, когда мы вошли в залив. Каждый миг, находясь на расстоянии половины пистольного выстрела от наших фрегатов, они наполняли воздух сильнейшим зловонием. Мы не знали об этой особенности китов, однако местные жители просветили нас, что вода, которую извергают киты при дыхании, производит этот неприятный запах, распространяющийся достаточно далеко. Это явление, вероятно, совершенно естественно для китобоев Гренландии и Нантакета.

Туманы почти постоянно окутывают берега залива Монтерей, что несколько затрудняет подход к ним. Если бы не это обстоятельство, едва ли где-то можно было бы высадиться с большей легкостью. Нет ни одной подводной скалы дальше кабельтова от берега; если туман слишком густой, всегда есть возможность встать на якорь и дождаться прояснения, которое позволит вполне отчетливо увидеть испанское поселение, расположенное в том месте, где сходятся восточный и южный берега залива.

Поверхность залива была покрыта пеликанами. Эти птицы, похоже, никогда не отдаляются более чем на пять-шесть лье от суши, и мореплаватели, которые встретят их в тумане, могут быть уверены, что находятся не далее этого расстояния от берега. Впервые мы увидели их в заливе Монтерей, и, как я впоследствии узнал, они очень распространены на побережье Калифорнии. Испанцы называют этих птиц алькатрасами.