— Все вещи оставить возле кроватей, их доставят на экспресс. Все, кто уезжает домой на каникулы, оденьтесь для выхода на улицу. Спускаемся в Большой Зал! — раздался из коридора громкий голос Перси Уизли.

Из–за вчерашнего пира в честь кануна Рождества и Нового года, который продлился до девяти вечера, а также отъезда большинства студентов, наш завтрак перенесли на половину десятого. В одиннадцать от Хогсмида отходил поезд до Лондона.

Большой зал всё ещё был красиво украшен. Вчера после обеда мы с ребятами заглядывали туда. Профессор Флитвик вместе с МагГонагалл зачаровывали стены и красиво нарядили ту дюжину пихт, которые срубил Хагрид.

Вместе с обычным завтраком из каши, яиц и тостов возле каждого было по увесистому бумажному свёртку, яблоку и бутылке с соком.

— Похоже, дорога до Лондона не будет голодной, — заметила Гермиона, заглядывая в свой свёрток. — Там бутерброды с ветчиной и сыром.

— Ладно, пока, Гарри, — попрощались Блейз и Невилл. Остальные одноклассники тоже похлопали меня по плечу, прощаясь на каникулы.

— Зато ты можешь упражняться в волшебстве и бывать в библиотеке. Мисс Пинс сказала, что будет приходить с десяти и до двенадцати, чтобы выдать библиотечные книги желающим что–то почитать на каникулах. И кое–что можно даже будет унести в свою комнату, — вздохнула Гермиона, она, кажется, очень близко к сердцу восприняла то, что меня не отпустили на рождественские каникулы.

Но что поделать, официально мне одиннадцать лет, а в этом мире взрослые с детьми практически не считаются.

— Пока, Гарри. Прости, что не получилось с приглашением в Малфой–мэнор. Но я поговорю с отцом и с мамой, уверен, что на Пасхальные каникулы мы точно сможем поехать к нам, — шепнул Драко, который очень сильно расстраивался из–за всей этой ситуации.

Он с четверга сыпал предложениями, начиная с того, что послать сообщение с Ураги. Но мою полярную пташку могли не пропустить чары поместья, плюс снова начался сильный шквальный ветер, который грозил перейти в бурю. Мы решили не рисковать ещё одной совой.

Потом предлагал ночью прокрасться в покои Снейпа–сенсея и попробовать воспользоваться его камином, чтобы связаться с отцом. Но каминная сеть довольно специфична и непредсказуема. К тому же в книге про Хогвартс я вычитал, что местная каминная сеть полностью подчиняется директору. Что из этого следует, примерно пояснил Драко: в их поместье тоже было несколько каминов, но его дедушка как глава семьи, мог заблокировать все камины, узнать, кто посещал или кто куда ходил по камину, даже подслушать разговоры!

Да и всё сводилось не только к отправке и пояснению ситуации, которую взрослые могли вообще рассматривать как обычную детскую блажь. Формально наша деканша была права, требовалось разрешение моих опекунов. При этом старшим Малфоям, если теоретически Драко бы смог достучаться до отца или деда, почти откровенно предлагалось юлить и стелиться перед Хигэканэ, выпрашивая за как бы чужого ребёнка. Пошли бы на это аристократы? Стали бы вообще якшаться с магглами, чтобы попросить «разрешение»? Не подставят ли тем самым себя?

Всегда можно заявить, что магглы были под принудительным заклятьем. Насколько это приемлемо в волшебном мире? Может, что положено учителям, чтобы забрать магглорождённого из семьи, то не положено бывшим «приспешникам Тёмного Лорда»? Слишком неожиданно всё произошло, и было мало времени на подготовку, а мне бы не хотелось подставлять семью Драко.

В Большом Зале выяснилось, что из первокурсников остались только мы с Роном. Естественно, Фред, Джордж и Перси Уизли тоже проводили каникулы в Хогвартсе.

Рон, когда мы поднимались вдвоём в башню, сказал, что его родители уехали на каникулы в Румынию к одному из его братьев — Чарли, который стал драконологом и теперь работает в заповеднике. Я вспомнил, что про этого Чарли говорил Хагрид, что того хорошо слушались звери. Похоже, что как только Чарли закончил Хогвартс, то сразу подался от Британии подальше. Насколько я помнил местную географию, Румыния была на континенте и была одной из крошечных стран Европы.

— Зато теперь в гостиной можно спокойно у камина посидеть и никто не выгонит из старшекурсников, — Рон выглядел вполне довольным. — А в комнате я один остался. И можно совсем ничего не делать целых две недели и два дня! Красота.

— Вообще–то, ты мог бы подтянуть все свои долги по учёбе за эти две недели, — хмыкнул я. — Ты на данный момент учишься хуже всех из первокурсников.

— Неправда! — покраснел Рон. — У Лонгботтома оценки хуже, чем у меня!

— На последнем зельеварении Невилл получил «выше ожидаемого» за предыдущее зелье, и довольно неплохо написал триместровую контрольную, которую дал профессор Снейп. Я потом спросил, как он ответил. И у него почти все оценки «удовлетворительно», тогда как у тебя не было ничего выше «тролля». К тому же, по другим предметам Невилл учится гораздо лучше тебя. Как, впрочем, все остальные.

— Да что тебя Грейнджер, что ли, укусила, Поттер? — разозлился Рон. — Каникулы только начались! Я могу хоть один день нормально отдохнуть?

— Не знал, что ты перерабатываешь, — усмехнулся я, — может, ты сотню раз подтягиваешься и приседаешь, и отжимаешься по двести раз, чтобы уставать?

Рон надулся и последние три лестничных пролёта молчал, стискивая зубы. Я уже думал, что он пересилит себя, но, когда мы вошли в гостиную факультета, в которой уже собрались те десять человек, которые не уехали на каникулы, он набрал воздуха и громко пфекнул, привлекая всеобщее внимание.

— И вообще, Поттер, сам на меня наезжаешь, а как будто ты сможешь двести раз отжаться! — заявил рыжик.

Иногда очень здорово уметь просчитывать людей. К тому же, должен же я с пользой провести каникулы?

Чтобы объединить факультет, требуется привлечь внимание старшекурсников, которым до мелких практически нет дела. Ну да, первую неделю пошептались, что «он Гарри Поттер, только где очки и знаменитый шрам в виде молнии?», но на такой «популярности» далеко не уедешь. Нужно что–то реально из себя представлять, чтобы тянулись к тебе, как личности, а не тебе, как символу.

— Хочешь поспорить, Рон? — с лёгкой издёвкой спросил я Уизли. — Мне кажется, даже твои братья, играющие в квиддич, и которые должны иметь хорошую форму, не смогут отжаться больше, чем я.

— Ты слышал это, Фред? — сложил руки на груди один из близнецов.

Второй прищурился:

— Я слышал, Джордж. Похоже, нам бросает вызов сам Гарри Поттер!

— На это было бы интересно посмотреть, — отложил книгу старшекурсник, который когда–то рассказал нам про «Хэмпширскую мясорубку».

— Значит, вы решили устроить состязания? — спросил Перси, поправив очки, которые стал носить несколько месяцев назад, видимо, чтобы казаться солиднее.

— Да! — хором ответили все в гостиной.

А я мысленно потёр руки. Мне надо было «легализовать» свои способности, и каникулы были отличным поводом, чтобы это сделать. После всё это обрастёт таким количеством слухов, что, если я где–то и проколюсь или раскроюсь больше необходимого, у меня всегда будет алиби, что об этом вообще–то знали все, но, скорее всего — не верили.

— Просто так — не интересно, — хмыкнул я. — Что я получу, если выиграю?

— Денег у нас всё равно нет, все это знают, — покраснел Рон. — Просто скажи, что испугался!

— Тогда предлагаю сыграть на интерес, — предложил я. — Если я отожмусь больше близнецов, то ты, Рон, подтянешь учёбу во время каникул, а близнецы… Скажем, до конца года не будут вообще ни над кем шутить. Как тебе такая идея?

— О, Гарри, это было бы здорово! — неожиданно встал на мою сторону Перси и сделал что–то вроде разминки моих плеч. — Я болею за тебя!

— А нам тогда какой интерес? — взвыл Рон, метая гневные взгляды на старшего брата.

— У меня есть двадцать галлеонов, — просто ответил я, увидев, как загорелись глаза Рона и близнецов, которые явно начали делить прибыль.