Д.Д. закрыл глаза. Теперь он был совершенно уверен: смерть рядом, и может быть, уже не спастись. Нужно было уходить. Но теперь он настолько ослаб после приступа, что просто не мог уйти. Нужно было ждать, пока веселье задохнется и можно будет попросить Лилю о помощи. Пусть он нарушит свои правила, но лучше в гостиницу поехать, чем так рисковать. Под левой лопаткой будто щекотала игла, дышать становилось все труднее и труднее, рукой не шевельнуть, но вот так сидеть в кресле и ждать развязки было очень опасно.

Когда музыка ненадолго прервалась, старик неожиданно для всех поднялся на ноги (Д.Д. вложил все силы в этот рывок) и крикнул как смог страшнее и громче. Обратив на себя внимание собравшихся, он повалился лицом вниз на черный затоптанный паркет, выбросив изо рта сгусток крови.

Он не собирался при этом на самом деле потерять сознание (спектакль имел совсем другую цель), но не рассчитал.

Промежутка никакого. Д.Д. лежал в маленькой комнате, наверное, смежной с той, где гуляли. За дверью все еще грохотала музыка.

«Он меня не заметил, — подумал Д.Д. — Или все-таки заметил? Кто он, этот молодой идиот? Может быть, я ошибся? Может быть, это просто шрам? — Осторожно передвинув правую руку, Д.Д. потрогал пальцами след на собственной шее, такой же, как у молодого солдата, только старый и почти незаметный. — Просто совпадение? Да нет, в этом деле не бывает совпадений. Да и шрамов таких не бывает. Подобное украшение можно только специально сымитировать… Но кто же будет имитировать? Меня перенесли в соседнюю комнату. Я не смогу даже подняться. Даже если он и не нападет на меня, он не остановится. Он не может остановиться… В любом случае никто не должен видеть у меня на горле этого украшения. Если кто-нибудь заметит шрам на моей шее, все усложнится… Нужно что-то предпринять…»

Не открывая глаз, Д.Д. ощупал себя. Он нашел в складках одежды осколок стакана и вложил его себе под воротник. Все так же не поднимая голову с подушки, сильно надавил сверху вниз справа налево и почти не почувствовал боли. Когда полилась кровь,  он громко застонал.

Тикали часы. Шторы в этой комнате были закрыты. Горел ночник. Маленькая зеленая лампочка в абажуре — Дюймовочка. Поблескивала небогатая лакированная мебель. Пахло так, как могло пахнуть только в комнате молоденькой девушки. Д.Д. вспомнил вкус пудры и болгарской помады, оба запаха присутствовали в немного спертом воздухе.

Лиля появилась быстро, как по заказу. Тихо открылась дверь.

— Как это вы умудрились?! — спросила она. В ее руках появились бинт и баночка йода. — Вы сесть можете? Давайте, не балуйтесь, садитесь. Я вас нормально перевяжу. Как же вас угораздило?!

Д.Д. вынул из-за воротника осколок стакана, показал его и щелчком отбросил окровавленное стеклышко подальше, куда-то на ковер, в мягкий угол.

Перевязывая его, девочка шептала:

— Через часик все разойдутся, будет тихо, — в голосе ее был пьяный испуг, хотя скорее всего Лиля просто доигрывала этот испуг. — Мы с вами вдвоем будем. — Она зубами разорвала бинт и, перекрутив, завязала концы. — Приставать, надеюсь, не станете?

— Нет, не стану!

— Ну вот и хорошо.

В эту минуту хлопнула дверь. Д.Д. опустился на спину, он больше ничего не мог сделать. Он сделал максимум возможного, чтобы защитить себя.

Он сразу уснул, хотя и понимал, что как раз теперь засыпать не имеет никакого смысла.

Во сне он сознательно и последовательно взвешивал происшедшее. Сорокалетний опыт помогал сосредоточиться. В то время как тело отдыхало и набиралось сил, Д.Д. просчитал все варианты и возможности сложившейся ситуации. Прежде чем проснуться и встать с постели, он уже, знал, что будет делать.

Судя по неосвещенной занавеске, была еще глубокая ночь. Отдаленно прогремел по улице мотоцикл без глушителя. Тихо Д.Д. поднялся, открыл дверь. В комнате среди разгрома на диванчике спала маленькая хозяйка. Шелковое платье неприлично задралось, и видны были прищепки резинок на черных чулках, коричневая взлохмаченная голова зарылась в подушку. Среди осколков на полу валялись лакированные туфли. Тихонечко гудел не выключенный музыкальный комбайн, на его панели перемигивались лампочки. Д.Д. нажал кнопку, комбайн смолк, лампочки погасли.

Выбрав среди мусора на столе то, что ему было необходимо, старик прошел сначала в третью смежную комнату, потом на кухню. Убедившись, что ошибки никакой нет, он, прежде чем разбудить Лилю, долго и тщательно в ванной мыл руки. Он разглядывал собственное морщинистое лицо в зеркало и поправлял немного сбивающийся бинт, подумал, что лучше, конечно, было самому перевязать, чем звать хозяйку, но ошибка была уже допущена. Ничего не переделаешь.

— Проснитесь, Лиля, — потребовал тихо он и тряхнул девушку за горячее плечо.

— Зачем? — она присела и помотала головой, отчего волосы растрепались окончательно. — Извините меня, — она похлопала себя ладошками по щекам. — Ничего не соображаю, — попробовала улыбнуться. — Я напилась, да? — мутными глазами осмотрела комнату. Ее, кажется, мутило от вида съеденного и заплеванного стола. — А еще ночь? — спросила она. — Давайте, еще поспим немножечко, — и стала опускаться назад на диванчик, но Д.Д. удержал ее за плечо.

— У вас в квартире два трупа, — сказал он. — Не хотите посмотреть?

— Чушь какая! Не хочу! Какие трупы?! Давайте еще поспим… Я устала пить… — Лиля продолжала опускаться на диван и сонно смотрела на него. — Глупости все это. Ну пожалуйста, ну давайте поспим, ну хоть немножечко, ну пожалуйста!..

Д.Д. взял девушку за руку и, сильно потянув, поднял на ноги. Лиля оказалась легкой, как надувная кукла, и как надувная кукла, не могла удерживать равновесие.

— Вам просто необходимо посмотреть, — сказал Д.Д., поддерживая и одновременно подталкивая ее. — Пойдемте!

Лампочку на кухне, наверное, не гасили со вчерашнего вечера. Матовая, лишенная абажура, она ярко горела и потрескивала. Д.Д. еще раз подтолкнул Лилю в спину, и та вошла, еще полусонная, похмельная. Вошла и в первый момент ничего не увидела.

Раковина, забитая грязной посудой, принесенной из комнаты, засорилась, налилась почти до краев, в ней плавали окурки. Д.Д. вынул из буфета стакан и набрал воды. Он смотрел на девушку.

— А-а-а, а он спит, что ли? Он заснул здесь? — голос Лили был еще растерянным, это был голос непроснувшегося человека, и в голосе этом не было ужаса. — А я думала, он ушел, а он здесь заснул! Вот дурак!

Она протянула руку, взяла за волосы и приподняла голову полулежащего на столе лицом вниз человека. Пальцы с синими острыми ногтями молнией отдернулись назад. Курчавая голова со стуком повалилась обратно в густую лужу крови.

— Посмотрите, он же мертвый! — девушка повернулась к Д.Д.

Д.Д. кивнул, но ничего не сказал.

Лиля трясла головой, будто никак не могла проснуться. Опустившись на табуретку, взяла с подоконника сигареты, прикурила.

— А что же нам теперь с вами делать? Вы сказали, в квартире два трупа, значит, еще один есть?

На Д.Д. сквозь растекающийся сигаретный дым, выброшенный толчками из тонких ноздрей, смотрели увеличенные страхом глаза.

— В маленькой комнате, — сказал он и протянул ей стакан.

— Не надо, — она отвела стакан рукой с зажженной сигаретой. — Давайте милицию вызовем, а? Давайте позвоним?

— Нет.

Вопросительно Лиля посмотрела на Д.Д.

— Почему?

— Пойдемте-ка в комнату, — Д.Д. приподнял девушку и вывел из кухни. Он чувствовал, как плечи Лили под шелком мелко дрожат. — Спокойно!

Лиля упала в кресло. Сам Д.Д. устроился на стуле рядом.

— По-моему, вам нужно опохмелиться.

— Опохмелиться? — глаза девушки еще расширились. В голубых круглых этих зеркальцах старик видел отражение собственного напряженного лица.

— Того парня на кухне, кудрявого, я осмотрел. Вы закололи его в спину. Умер сразу, совсем не мучился. А тот, что в комнатке, — Д.Д. указал на дверь, — удушен вашим шарфиком. Наша страна еще не подписала конвенцию об отмене смертной казни. Я немного знаком с процедурой. Поверьте, более двух месяцев это не займет.