— Что успокаивает? — переспросила Кассандра.

— Эрзули. Она как… — И снова я не могла подобрать подходящего слова.

— Мать.

Я склонила голову.

— Как скажешь.

Моя мать никоим образом не походила на Эрзули.

Кассандра нахмурила лоб, но, слава богу, не стала копать глубже. Наклонившись, она сняла Лазаря с щиколотки и поместила в коробку.

— Расскажи мне все, — потребовала она, и я подчинилась.

Когда я закончила, Кассандра закусила губу и наморщила лоб. Мне стало не по себе.

— Что? — спросила я.

— Ты зашла дальше, чем кто-либо другой. Большинство просто слышит голос лоа, лишь слегка цепляясь за потустороннее. Ты же побывала в Ифе.

— Я никуда отсюда не уходила. Или нет?

— Не физически.

— Я просто мысленно сгоняла в Ифе. — Я помолчала. — А что такое Ифе?

— Есть такой город в Нигерии, но ты побывала в легендарном месте, Мекке для служителей вуду, где самым верным являются откровения.

— Чудесно, — пробормотала я. — А что насчет вот этого?

Я показала ей лепесток огненного ириса, который принесла из места, куда физически не перемещалась.

— Не могу поверить, что тебе удалось принести сюда кусочек того мира.

— И что это значит?

— Не уверена.

— Ух ты. От тебя помощи столько же, сколько от нее.

Кассандра пропустила шпильку мимо ушей. Хотелось бы мне так уметь. Если меня кто-то бесил, я старалась подтрунивать над ними, пока они не уходили.

— Держи лепесток под рукой, — сказала Кассандра. — На все твои вопросы скоро найдутся ответы.

— Просто вот так? Щелк — и я знаю правду?

— Именно.

Я прищурилась:

— Что случалось в прошлом, когда ты проводила этот обряд?

— Лоа приходили, вселялись в людей и отвечали на их вопросы.

— Честно отвечали?

— Лоа не лгут.

— Тогда почему она не ответила мне?

— Возможно, у тебя было слишком много вопросов. Может, она не знала ответов. Или ты можешь раскрыть правду, только увидев ее своими глазами.

— Или это все чушь собачья.

Кассандра склонила голову, и мне пришлось признать, что если минувший час был чушью, то весьма убедительной.

— Не обращай внимания. — Я стиснула лепесток в пальцах. — Буду просто ждать ответов. Сейчас они могут появиться в любую минуту.

— Ты в это веришь? — спросила Кассандра.

Я обдумала вопрос, вспоминая, что случилось, где я побывала и что чувствовала.

— Ага.

Как иначе?

— Мне нужно кое над чем поработать, — сказала Кассандра. — Сделать несколько звонков. Узнать, почему тебя унесло в Ифе и как тебе удалось вынести оттуда лепесток.

Внезапно меня осенило.

— Разве не существует хорошего и плохого вуду?

— Они две стороны одной медали. Одного не бывает без другого.

— Значит, Эрзули могла быть плохой.

— Нет. Лоа несут в себе только правду. Это жрец пробуждает плохое или хорошее. Мы называем злых колдунов людьми, которые служат лоа обеими руками.

— Ты ведь колдовала обеими руками.

— Это просто выражение такое. Разве ты мне не доверяешь?

Она казалась такой удрученной, что мне что захотелось ее успокоить, но я не желала лгать.

— Я никогда прежде не имела дела с вуду, Кассандра. Кто его знает, вдруг ты вызывала самого Сатану, который сейчас может носиться по Новому Орлеану.

— Он и так носится, — сухо ответила она.

— Ха-ха.

— Ты говорила с лоа, Диана, а это значит, что хорошее или плохое намерение исходило от тебя. Ты злая?

Я призадумалась.

— Иногда.

— Ты всего лишь человек. Когда ты просила помощи, направления, правды, ты это делала, чтобы причинить кому-то вред?

— Нет.

— Тогда иди с миром.

Я бросила взгляд на часы и удивилась.

— Уже почти утро!

— Время летит, — вздохнула Кассандра. — Дай-ка я положу этот лепесток куда-нибудь, чтобы ты его не испортила и не потеряла.

Она пошарила на захламленной полке и вытащила пустой мешочек для гри-гри.

— У тебя они что, везде? — спросила я.

Кассандра не стала отвечать, а лишь открыла мешочек.

Я заколебалась:

— А он там будет работать?

— Конечно.

Наверное, стоило поверить ей на слово.

Пора уходить. Хотелось узнать, поможет ли лепесток открыть правду, но…

— Как мне понять, что есть правда?

— Осознание придет само собой.

— Не слишком помогает.

— Это как любовь — ты просто знаешь.

— То есть, я пойму, что любовь, в которой я подозреваю приворот, настоящая, потому что просто пойму. Бессмыслица какая-то.

— А в чем есть смысл? — Как обычно, она не обратила внимания на мою кислую мину. — Если ты найдешь амулет и уничтожишь его, заклятие потеряет силу.

— И на что похож этот амулет?

— Может быть, гри-гри или тотем.

— Что?

— Маленькая фигурка из дерева, кости, камня или даже ткани в форме человека. Во многих культурах тотемы используются как амулеты на счастье, ради проклятий или для чар, как добрых, так и злых.

— Хорошо, — кивнула я. — Найти что-то странное, уничтожить, и магия развеется.

Хотя я не имела понятия, как уничтожить камень.

— Или просто можешь оставить все как есть.

Я подняла на нее глаза.

— Что?

— Разве любить его так плохо?

— Мне нужно знать правду, Кассандра. Уж так я устроена.

Она кивнула, словно знала, что я так и скажу. Черт, а может, и вправду знала.

— Если Эрзули сказала, что правда откроется, так тому и быть. Не уверена, как, почему или когда, но я в это верю.

— У меня с верой как-то никогда не ладилось, — пробормотала я и ушла.

Если бы в свое время я верила в Саймона, ничего бы этого не понадобилось. Но если тогда я не поверила в него, как сейчас поверить в едва знакомого человека, которому я не доверяла?

Ума не приложу.

Никогда не любила откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, поэтому проехала мимо трейлера Адама, но машины рядом не было. Я даже прогулялась до хижины, но там было пусто. Поэтому я потратила время на установку ловушки на поляне, где погиб Чарли. Место преступления и все такое. Лучшей идеи мне в голову не пришло.

Я сомневалась, что ловушка сработает. Если у оборотня человечьи глаза, возможно, он и мыслит, как человек, а значит, поймет, что не стоит забираться в клетку и позволять, чтобы ее закрыли.

Но я все равно собиралась подежурить на дереве с заряженным ружьем-транквилизатором. Если придется, я выстрелю в зверя и сама затащу его в клетку. Существует много способов поймать добычу. Хотя я не особо продумывала второй вариант.

Пару дней я шаталась по болотам по жаре и несколько раз ездила в город за припасами. Ночами почти не спала, лежа в одиночестве на полу и прислушиваясь к странным звукам и далекому вою. Могли выть койоты, но я точно знала, что это не они. Я не видела Адама и вроде как перестала его высматривать.

Мне отчаянно хотелось узнать правду, но чем больше проходило времени и чем больше я думала, тем страшнее становилось. А если он обманул меня насчет чего-то важного? Такого, что я не смогу забыть?

Что, если Люк наложил на меня заклинание, и то, что я чувствовала к ним обоим, было ложью? Мне бы такого не хотелось. Теплые чувства к Адаму и его сыну были первым, что за долгое время показалось мне правильным.

Я обдумала предложение Кассандры оставить все как есть. Оно все же было неплохим.

Но что, если никакого заклинания нет? Вдруг я взаправду влюбилась в Адама, а он — нет?

Я размышляла над этими вопросами, на которые не было ответов, купаясь в притоке реки перед особняком. Так и не сняла новый номер в отеле.

Съев бутерброд, я уснула на спальном мешке. Должно быть, я переутомилась, потому что проснулась только после заката, и то лишь потому что почувствовала: в доме кто-то есть.

Сердце екнуло, но прежде чем я успела запаниковать, в окне появился силуэт, который я узнала бы где угодно.

— Адам.

Он не ответил, а просто пересек комнату и лег на спальный мешок.