– Я рада, что познакомилась с Куртаной. И с мало́й тоже. От мамаши мне и сейчас немного не по себе, а вот девчонка мировая.

– Спасибо, что читала Нимче. Похоже, сказки ей понравились.

– Сказки? – Мерока засмеялась. – Да эти байки про дирижабли – полный отстой! Просто ей понравилось, как я их читала. Так мы и прикипели друг к другу.

– Все мы друг к другу прикипели, – добавил Кильон.

Менее двадцати лиг отделяли ройщиков от цели. Если Напасть они пересекали, чтобы выжить, то сейчас пришли в боевую готовность, причем с полным на то основанием. Специалисты по дальнему наблюдению просмотрели многие лиги дрожащего дымного воздуха и нанесли на карту позиции черепов вплоть до пыльных границ Конеграда, где Клинок начинал головокружительный подъем над равнинами. Выбора не оставалось: ройщикам предстояло пересечь оккупированные земли.

– Ни в небе, ни на земле воздушных кораблей нет, – сообщил Аграф, поочередно оглядывая собравшихся. – Однако это не значит, что черепа сидят сложа руки и мы не встретим сопротивления. Мы слишком далеко, чтобы разглядеть артиллерию или пулеметные точки, только не сомневайтесь: они есть. При полете на обычной крейсерской высоте нам можно их не опасаться, к тому же наши дальнострельные пушки уничтожат любую огневую точку, прежде чем мы приблизимся. Однако наши наблюдатели видели шары, привязанные к земле. Шары расположены концентрическими кругами вплоть до самого Клинка, большинство надуты – эдакие огромные очевидные мишени.

– Мы порвем их в клочья! – заявила Куртана.

– Возможно.

– Ты не уверен? – Рикассо оторвал усталые глаза от сообщения, которое вручили ему пару минут назад.

– Черепа, может, и безумны, но определенно не глупы. Они знают наши возможности и понимают, что сойдет им с рук, а что нет. Если хотят нас остановить, почему не поднимают корабли в воздух?

– Вдруг у них не осталось кораблей? – предположила Мерока.

– Черепа – сброд организованный, – терпеливо проговорил Аграф. – Мы отсекаем им одну конечность – они отращивают другую, возможно слабее, но способную ранить нас или замедлить. Хотя, конечно, не исключаю, что они просто не успели подтянуть сюда корабли.

– Не исключаешь, но не особо веришь, – уточнил Рикассо.

– Повесить шары концентрическими кругами черепам по силам, а поднять в воздух один-единственный корабль – нет? Не верю.

– Я тоже. – Рикассо положил расшифровку сообщения на стол и прижал пресс-папье из черепа – старым, высохшим трофеем. – Но мне и не нужно об этом размышлять. Только что поступило новое сообщение от Тальвара. Короткое и ясное, как требует данный момент. Новости плохие.

– В чем дело? – спросил Кильон. – Мы такой путь проделали, до Клинка рукой подать. Видимо, Тальвар до сих пор у руля, иначе не отправлял бы вам сообщение. Нам нужно узнать лишь, где именно приземлиться и кому отдать препараты.

– Проблема не в Тальваре, – отозвался Рикассо, – а в зонах вокруг Клинка.

– Что еще случилось?! – простонала Куртана.

– Прежде у Роя имелась возможность, по крайней мере теоретическая, залететь на один из выступов. Когда-то даже стыковочные башни существовали. Думаю, посадка на выступ была возможна вплоть до зонального сдвига, хотя, подозреваю, башни давно разрушены. А сейчас воздушной трассы нет – по крайней мере, пригодной для нас. Черепа, разумеется, в курсе, поэтому и не поднимают корабли в воздух. К чему пустые хлопоты?

– Тальвар сообщает нам об этом лишь сейчас? – осведомилась Мерока.

– Он сам не знал, – ответил Рикассо. – Исследование воздушного пространства вокруг Клинка первоочередной задачей не казалось – только не в то время, когда люди умирают сотнями, а Клинок атакуют с двух фронтов. Клиношники лишь сейчас сделали кое-какие расчеты. И к сожалению, результаты нас не радуют.

Навалившись животом на стол, Рикассо провел пальцем по старой карте Клинка. Эту самую карту старались усовершенствовать Кильон с Мерокой. Их записи краснели на фоне выцветших черных и коричневых меток.

– На удобной нам высоте мы упремся в границу зоны за десять лиг от Клинка, – продолжал лидер Роя. – За границей зона низкого уровня, аналогичная старому Конеграду. Она окружает Клинок со всех сторон. – Рикассо перехватил взгляд Кильона. – Ты проезжал Конеград и точно знаешь, что там работает.

– Фактически лишь то, что из плоти и крови.

– Исключительно простые устройства. Механические часы, водяные колеса, кремневые пистолеты. Двигатели внутреннего сгорания, пулеметы с принудительным воздушным охлаждением и перезарядкой за счет энергии пороховых газов, чувствительные навигационные приборы вряд ли будут работать.

– А если прорваться через границу на всех парах? – предложил Кильон. – Вдруг пересечем зону раньше, чем двигатели откажут?

– Боюсь, не получится. Отдельные эффекты задержки будут – мы не растеряем тягу сразу после пересечения границы. Но даже если прорвемся на полной скорости, протянем считаные лиги. Откажут двигатели, потом оружие.

– Зона доходит до поверхности земли? – спросила Куртана.

– Нет, – ответил Рикассо. – По крайней мере, по данным Тальвара, за точность которых он сам не ручается. Можно сбавить высоту, сохранить двигатели и… отдаться на милость наземных установок. Черепа в клочья нас изорвут.

– Даже если мы прорвемся, за нами следует основная часть Роя, – напомнила Куртана. – Как быть с ними?

– Без вариантов, – покачал головой Рикассо. – Нам не хватит ни охраны, чтобы защитить их, ни даже воздушного пространства, чтобы направлять невооруженные корабли снизу. Следует думать о гражданских ройщиках, да и о причине, по которой мы все затеяли.

– О причинах, – негромко поправил Кильон.

– Ага, верно, – кивнул Рикассо.

– Ладно, понизу нельзя, а если поверху? – предложила Куртана. – Если влететь на большой высоте?

– Боюсь, это также бесперспективно. Зона низкого уровня тянется вверх далеко за наш рабочий потолок. Да-да, знаю, «Репейница» летала выше любого ройского корабля, – проговорил Рикассо, не дав Куртане возразить. – Знаю, что и снова полетит. Только одного корабля недостаточно, и я даже лекарствами из одного трюма не хочу рисковать. Тем паче большая высота опасна сама по себе – там хозяйничают ангелы и прочие умельцы летать в таких условиях.

– В общем, каюк нам хоть так, хоть эдак, – резюмировала Мерока. – Можно валить обратно в Напасть. Вы ведь об этом?

– Нет, – возразил Рикассо, поднимаясь из-за стола, – я о том, что единственный доступный нам вариант вам, скорее всего, не понравится.

– А именно?

– Мы двигаемся прежним курсом. Первыми отправим три корабля, разделив между ними готовую сыворотку. Неочищенную оставляем на «Переливнице ивовой», пока не решим, что ей опасность не угрожает.

– Пересекаем границу и постепенно теряем тягу и оружие, – подытожила Куртана.

– Зато не пропадаем, – парировал Рикассо. – Гидростатическая подъемная сила не зависит от хитрой техники – корабли будут летать.

– Точнее, плыть по ветру. Суть дирижабля именно в управляемости: скорость и направление полета выбирает человек.

– На этот раз выбрать не получится, – предупредил Рикассо. – Господствующие ветра сейчас попутные нам, так что, даже если корабли потеряют тягу, все равно поплывут в нужном направлении.

– Мы пилоты, а не воздухоплаватели, – обиженно заявила Куртана. – Предоставь это занятие черепам.

– Я вот недавно покатался. Свои прелести в этом есть.

– Да уж, и как прекрасно все закончилось!

– Спасибо за искренность, дорогуша. – Рикассо улыбнулся Куртане. – Все же рискну напомнить: в первую очередь мы авиаторы. Посадить корабли с грузом на выступ – вот и вся наша задача.

– Хочешь сказать, разбить их о выступ?

– Это зависит от мастерства авиаторов, согласна? Коварные восходящие потоки вокруг Клинка создали бы проблемы, даже лети мы с двигателями. Еще оккупанты окажут сопротивление, не говоря уже о боевиках у основания Клинка. Но я полностью уверен в своих капитанах. – Рикассо вызывающе улыбнулся. – Вопрос в том, уверены ли они в себе?