Резкое движение, шелест воздуха – и ангелы расправили крылья, точнее, выпустили, как лезвия пружинных ножей. Острые, чуть светящиеся, нежной расцветкой крылья напоминали акварель. Один взмах – и ангелы взмывали ввысь, а чтобы оторваться от земли, хватало легчайших колебаний. Ангелы явно хотели показать Кильону, на что они способны, а он нет.

– Мы пришли за тобой, – объявили они мелодичным унисоном. – Чтобы вернуть тебя на Небесные Этажи.

– Раз вы спустились сюда в обычной ипостаси, я вам не нужен, – сказал Кильон. – Старую программу глубокого проникновения я не помню.

– Тебе не нужно ее помнить, – проговорила ангел-женщина. – Данные по умолчанию сохранены у тебя в голове. Их просто нужно извлечь. Вырвать.

– Мы хотим заполучить эти данные, – сказал ангел-мужчина. – Спускаться сюда мы способны, жить долго – нет. В настоящее время наши элитные шпионские группы лишены того, чем обладал ты, – возможности существовать в принципиально другой зоне месяцами, даже годами.

– Не я один имел доступ к тем протоколам…

– Все посвященные погибли или сгинули, – снисходительно перебила ангел-женщина. – А вот ты выжил. Ты для нас очень ценен. Особенно сейчас. Разумеется, нам лучше забрать тебя живым. Так извлечение данных пройдет быстрее. Но главное, чтобы ты не попал в руки наших врагов. Им твои знания не менее полезны.

– Только нужны они им по другой причине, – уточнил Кильон. – Ради добрых дел, ради благополучия всего Клинка, а не ради армии ангелов-оккупантов.

– Доброта и благополучие – понятия относительные, – заметил ангел-мужчина. – У нас они свои, у тебя свои. – Ангел повернул изящную голову к Каргасу и пригвоздил его взглядом лучистых синих глаз. – Мы получили то, за чем пришли. Девочку, когда найдете, оставьте себе. Нам нужен лишь ее замороженный труп. Интересно будет осмотреть его и сравнить с другими.

– Взять его! – приказал Каргас одному из своих бойцов. – Остальным рассеяться и разыскать девчонку, она где-то рядом. Будь здесь выход, Мерока уже наверняка нашла бы его. Живой девчонка Тальвару не нужна. Только лишний шум не поднимайте.

Внезапно из темноты раздался голос:

– Разрешите мне вмешаться?

Воцарилась звенящая тишина: никто не ожидал услышать этот голос. Кильон вроде бы узнал его, но не решался поверить в свою догадку.

– Фрей? – окликнула Мерока.

– Ну вот, испортила сюрприз! Ладно, секрет раскрыт, прятаться больше ни к чему.

Фонарь зажегся совершенно беззвучно. Он был в другой части пещеры, неподалеку от двери, которую пыталась открыть Мерока.

– Я услышал шум и решил выяснить, в чем дело, – продолжал голос. – А то в последнее время здесь довольно тихо.

– Да, есть такое, – подхватил другой голос.

Его идентифицировать оказалось сложнее, но Кильону вроде бы удалось. В паре шагов от первого фонаря вспыхнул другой. Вероятно, оба фонаря горели уже давно, а сейчас с них просто сняли светонепроницаемые колпачки.

Двое мужчин, Фрей и Малкин, стояли плечом к плечу и притом серьезно вооруженные. Оба держали в руках, как минимум для острастки, то, что иначе как легкой артиллерией не назовешь, – по громоздкому газовому пулемету, такому тяжелому, что пришлось крепить его к телу широким кожаным поясом. Малкин целился в ангелов, Фрей – в Каргаса и других преследователей.

– Ну, кто выскажет обоснованное предположение относительно того, что случится дальше? – спросил Фрей.

– Думаю, при любом раскладе серьезной уборки не избежать, – ответил Малкин.

Фрей на секунду задумался и кивнул:

– Ага, согласен.

Возникла пауза, словно мир задержал дыхание.

Совершенно неудивительно, что ангелы отреагировали первыми – у них затрепетали крылья. «Борьба или бегство», – догадался Кильон. Реакция на стресс проявляется у ангелов так же, как у немодифицированных людей, только в другой форме.

Малкин открыл огонь. По ангелам он мог стрелять прямой наводкой и даже не расстреливал их, а буквально косил. Ангелы рассыпались в воздухе, словно висели на тонкой проволоке, как фигурки-мишени в тире. Пулеметная очередь длилась не дольше трех секунд, направление огня фактически не менялось.

Впрочем, какая разница, ведь хватило и трех секунд.

Малкин перестал стрелять – дернул рычаг, который обеспечивал газом вращающееся ствольное устройство. К тому моменту открыл огонь Фрей, по-своему изливая гнев на Каргаса и других предателей-милиционеров. Фрей то останавливал стрельбу, то начинал снова. Прерывистый огонь его пулемета высвечивал доселе невидимые части пещеры – высокие черные колонны, арки на потолке.

Наконец Фрей перекрыл подачу газа – ствольное устройство опустилось вниз, вздохнув, как уставший пес.

Фрей выше поднял лампу и всмотрелся во мрак. Казалось, он откинул крышку унитаза и увидел: не смыли.

– Ты прав, – сказал он Малкину. – Уборка предстоит серьезная.

Лишь когда Фрей отстегнул и опустил на землю дымящийся пулемет, стало заметно, как сильно он дрожит, как негативно отразился шторм на его расшатанной нервной системе. Малкин тоже выглядел плохо, впрочем, он никогда хорошо не выглядел. Казалось, оба жили в темной пещере годами и забыли, что такое солнечный свет.

Мерока поставила лампу на камни и двинулась к Фрею, сперва шагом, потом бегом, вприпрыжку. Она обняла здоровяка, а тот уставился на нее, словно девушка выкинула нечто невероятное. Довольный и изумленный, Фрей не знал, как реагировать.

– Похоже, ты по мне скучала.

– Тальвар сказал нам, что ты погиб, громила ты эдакий!

– И вы ему поверили?

– Его рассказ звучал очень правдоподобно, – заметил Кильон, радуясь возможности отойти от разбрызганных останков ангелов.

Он спрятал разряженный пистолет в карман и правой рукой накрыл рану на левой.

– Нам Тальвар заявил, что ты умер от зонального недомогания, и Малкин тоже.

Тощий как жердь бармен пригладил убранные назад, напомаженные волосы.

– Меня тоже обнимешь?

– В другой раз, – отмахнулась Мерока, не сводя глаз с Фрея. – Вы правда нас не ждали?

– Хочешь – верь, хочешь – нет, но мы здесь не в курсе последних событий, – ответил тот.

– Когда открылись двери, мы почувствовали перепад давления, потом услышали выстрелы, – пояснил Малкин. – Вот и решили выяснить, в чем дело.

– Я, конечно, надеялся, что если вы вернетесь на Клинок, то сообразите, куда я делся, – проговорил Фрей.

– Это даже Тальвар не сообразил, – сказала Мерока. – Урод знал про туннели, но не просек, что ты сюда сбежишь. И он точно не слышал про эту пещеру, или что это тут.

– Даже перед самыми надежными партнерами нельзя полностью раскрываться, – поучающим тоном заметил Фрей. – Парочка секретов никому не повредит.

– Ты подозревал Тальвара? – спросил Кильон.

– Не больше, чем других, Мясник. Кстати, я рад, что ты вернулся. Мы же попрощались, и я подумал, что это на месяцы. Как жизнь вне Клинка? Вы же выбрались с Клинка?

– Ненадолго.

– Чувствую, нам с тобой есть что наверстывать. Кстати, выглядишь ты хреново, как друг говорю.

– Это ты еще при дневном свете меня не видел, – вздохнул Кильон, убрав ладонь с раны.

– Дело серьезное? – спросила Мерока.

– Заживет. – Кильон догадался, что рану под левой ключицей Мерока не заметила. Сам он решил не упоминать о ней: зачем, ведь во мраке даже обработать не получится. – По-моему, ранение неглубокое. Медикаментов, которые у меня с собой, должно хватить.

– У нас есть чистая вода и свет, – заявил Фрей, глядя через плечо Кильона на Калис с Нимчей. – Кстати, кто это? По-моему, я с ними не знаком.

– Еще познакомишься, – пообещала Мерока.

Фрей коснулся рукой лба:

– Где же мое гостеприимство? Пойдемте со мной. С роскошью здесь туго, но мы с Малкиным выжили. Мясника в два счета подлатаем!

Фрей поднял пулемет и, прихрамывая, двинулся по каменному полу, при каждом шаге скрипя туфлями.

– Рано или поздно Тальвар пришлет сюда новый отряд, – предрекла Мерока. – У него же целая армия. Клинком фактически он управляет, если не считать районы, захваченные черепами или ангелами.