Аграф посмотрел на Куртану:

– Если выбирать, кого отправить, Мероку или тебя, ты знаешь, кого я выберу. Без обид, Мерока.

– Я и не обиделась. Давайте к делу!

– Мероке лишь нужно научиться замедлять подъем, когда они до Этажей взлетят. Если ангелы их встретят, то и стыковку организуют. А если нет, она отключит горелку и начнет снижаться.

– Снижаться и надеяться, что сядет на цивилизованном участке Клинка, еще не захваченном черепами, – уточнила Куртана.

– Ты рисковала бы так же, – заметил Аграф.

– Верно, и я к риску готова, – отозвалась Мерока и похлопала по карманам куртки: под кожей загремел металл. – Думаю, до этого не дойдет. Если друзья-ангелы не водят нас за нос, я переправлю Мясника к ним. Просто сообщите им, что мы летим.

Калис глянула на Куртану и кивнула:

– Пусть это сделает Мерока. У них с Мясником позади долгие странствия. Пусть они продолжатся.

Малкин подошел к Мероке, вытащил из кармана револьвер и протянул его девушке рукоятью вперед:

– Вот, забирай. Когда Фрей был у власти, револьвер принадлежал ему. Потом перешел ко мне и не подвел ни разу. Если нужда заставит, прикончи от моего имени парочку крылатых гаденышей.

– Если нужда заставит, – ухмыльнулась Мерока, – постараюсь прикончить больше чем парочку.

Мерока спрятала револьвер в карман куртки: пусть будет наготове.

– Он немного косит вправо, – предупредил Малкин.

– Я запомню. – Мерока устало пожала плечами. – Ну что, Куртана, научишь меня летать на шарике? Если нет, я все равно полечу. Кильону больше ждать нельзя.

Куртана помогла девушке забраться в кабину и, пока та пристегивалась, показала немногочисленные элементы управления.

– Высотомер. Огнесоковая горелка. Сброс балласта. Стравливание газа – тут осторожнее, высоту потерять быстрее, чем снова наполнить оболочку горячим воздухом.

– Я сориентируюсь.

– Кабина герметизирована. Пригодного для дыхания воздуха только на два часа. Впускной вентиль здесь, но даже не думай поворачивать его, пока не спуститесь хотя бы до Схемограда.

– Как по мне, главное, чтобы ангелы не подвели. Не то нам с Кильоном крышка.

– Если у нас нет друзей на Небесных Этажах, крышка почти всем нам, – заметила Куртана. – Вы просто первыми это прочувствуете.

– Запечатывайте меня. Что-то на шаре полетать захотелось, прямо сил нет.

– Удачи, Мерока!

– И тебе, Небесная Принцесса. Надеюсь, тебе дадут новый аэростат. Ты его заслужила.

Они обменялись взглядами, поняв друг друга без слов. Потом Куртана закрыла люк и жестом велела Мероке запереться изнутри.

Куртана отступила на шаг. Пока она разговаривала с Мерокой, Аграфом и Калис, авиаторы успели наполнить оболочку горячим воздухом. Шар рвался с крыши в небесное приволье. Куртана вдруг вспомнила, что не объяснила Мероке, где расцепка. Через стекло кабины она показала на тяжелый рычаг справа. Девушка кивнула и потянулась к рычагу. Потом внезапно – как всегда, на памяти Куртаны, – кабина стала набирать высоту. На одно мгновение ей показалось, что в момент расцепления Кильон шевельнулся, пришел в сознание ровно настолько, чтобы оглядеться, разыскать ее за иллюминатором и встретиться с ней взглядом. Но вот Кильон исчез: шар взмыл ввысь и унес своих пассажиров из вида.

– Возвращайся, – шепнула Куртана шару. – Ты нам пригодишься.

Она все еще вглядывалась в небо, наблюдая за шаром, когда Аграф подошел к ней и осторожно обнял, стараясь не потревожить раны.

– Шар в восходящих потоках, – объявил он, прикрыв глаза ладонью. – Теперь до Небесных Этажей не остановится.

Кто-то пальнул по шару – патрон, звякнув, отлетел от днища кабины.

– Увидим ли мы еще хоть одного из них? – задумчиво проговорила Куртана.

– Попутчика надежнее для Кильона не придумаешь. Ты сама это понимаешь. По крайней мере, теперь у него есть шанс.

– Вместо Мероки с ним могла полететь я.

– Она же объяснила, что Кильон – ее подопечный, а не твой. Тем более у нас здесь дел предостаточно. Нужно связаться с Рикассо, пусть передаст ангелам, кто к ним летит. Еще нужно выяснить, каковы его планы.

– Больше не беседовать ему с Кильоном. Рикассо расстроится.

– Может, они еще побеседуют, – возразил Аграф. – В этом суть. Единственное, в чем я уверен, если тут нет противоречий: прежней жизни конец. Посмотри на нас с тобой: мы выросли в Рое и с рождения учились плевать на память об этом городе. Но вот мы, рискуя жизнью, примчались сюда, и черт меня дери, если я не желаю Клинку добра. – Аграф невольно улыбнулся. – Может, Рою конец, по крайней мере – привычному нам. Если так, Клинок тоже изменится. Я хочу, чтобы город выжил. Почти уверен – так и случится, но знаю – прежним ему не быть.

– Зачем ограничиваться Клинком? – удивилась Куртана. – Если Нимча и другие тектоманты справятся, изменится мир. А если изменится мир, то и остальное тоже.

– Что «остальное»? – спросил Аграф.

Куртана показывала на небо, только не на шар, который набирал высоту так быстро, что на фоне гладкой, вздымающейся поверхности Клинка уже казался рыжеватой точкой. Она показывала даже не на Небесные Этажи, куда летел шар.

Куртана показывала дальше – на пустые, не доступные даже ангелам небеса.

– Все остальное. Изменится вся Вселенная!