— Так во сколько мы в среду вылетаем в Италию?

Следующая гонка проходит в итальянской Монце, а сегодня вечер воскресенья, так что у меня остается лишь пара дней, чтобы устроиться и отойти от смены часовых поясов, прежде чем мы вновь отправимся в дорогу. Холли работает в столовой в штаб-квартире команды, и днем в понедельник и вторник ее нет дома, так что я провожу время за просмотром всякой ерунды, что показывают по телевизору, сидя на диване в пижаме и поедая начос миску за миской. Мне до смерти скучно; не знаю, как я продержалась два месяца в Нью-Йорке примерно в том же режиме. К утру среды уже умираю от желания вернуться на работу.

Мы летим первым утренним рейсом, и, как обычно, обслуживающий персонал отправляется на трассу на день раньше, чем приезжают все остальные, так что у меня есть время подготовиться ко встрече с парнями. Однако я не учла новую встречу с Фредериком, и в аэропорту во время ожидания регистрации на рейс мне на ум приходят его слова, сказанные, когда мы виделись в последний раз.

«Дейзи, мы ВСЕ расстроены!»

Он не знал обо мне и Уилле. И я даже не сообщила ему, что увольняюсь. Просто ушла. Повезло, что он берет меня обратно. Я так нервничаю, что вся дрожу, думая о том, как он себя со мной поведет. Долго гадать не приходится. Фредерик появляется вместе с Клаусом и Гертрудой, которая тепло меня обнимает.

— Дейзи, ты вернулась!

Гертруда стискивает меня так крепко, что, освободившись, я делаю глубокий вдох, и тут Клаус радостно хлопает меня по спине. Я начинаю кашлять, а Холли сдерживает смех, но как бы комично мы не выглядели со стороны, я безусловно счастлива снова их видеть. Поворачиваюсь к Фредерику. Он кивает.

— Добро пожаловать обратно.

— Спасибо. Спасибо, что берете меня назад. — Как я ни стараюсь, ответ звучит сухо.

— Ты в порядке? — спрашивает он.

— Мне гораздо лучше.

— Хорошо. Потому что никто не превзошел тебя в жарке бекона. Идем. — Он указывает в направлении очереди на регистрацию, и пока на этом все.

Я нервничаю в машине по дороге на трассу — переживаю, что снова окажусь в моторхоуме. Когда мы высаживаемся из наших обычных черных микроавтобусов, все остальные устремляются внутрь, а я на минуту останавливаюсь посмотреть на компактный представительский павильон. Холли оборачивается и видит меня.

— Ты в порядке? — беспокоится она.

Киваю и нерешительно следую за ней.

Гостевая зона всегда безлюдна за два дня до первой практики, но сегодня отсутствие посетителей вгоняет меня в ужас. Холли вместе с остальными уходит в кухню, пока я медленно привыкаю к обстановке. Стараюсь не смотреть влево, где находится лестница — та самая лестница, что раньше вела в комнату Уилла, — но ничего не могу с собой поделать. К горлу подступает комок, но я быстро сглатываю, заставляя его отступить. Нужно отвлечь себя работой.

К пятнице более-менее осваиваюсь. Странно было вчера встретить Пита, Дэна и остальных парней. Они приехали на трассу, чтобы начать готовить машины, и, кажется, не знали, что я вернулась на работу. Они определенно обрадовались, увидев меня, однако атмосфера показалась мне иной. Более напряженной, что ли. Может, в день гонки будет по-другому. Трудно сказать.

               * * * * *

Утром в пятницу стою на раздаче завтраков, когда в дверях показывается темноволосый парень. Сначала я его не узнаю — начать с того, что у него борода, — но он вдруг снимает темные очки, и я прирастаю к полу. Это Луиш. Он проходит ползала, прежде чем замечает меня и нерешительно останавливается. От него осталась лишь тень, а вид сейчас такой, словно ему явился призрак.

— Дейзи? — подойдя к столу, негромко говорит Луиш, словно не веря, что это я там стою.

— Привет, — тихо отвечаю я.

— Не знал, что ты вернулась. — Он держится неуверенно, и это так не похоже на Луиша двухмесячной давности. Его обычно оливковая кожа кажется бледнее, и даже борода не может скрыть тот факт, что он здорово похудел.

— Решила, что пора, — киваю я.

Он ничего не отвечает, лишь надолго встречается со мной глазами.

— Как ты? — спрашиваю я.

Он пожимает плечами, созерцая пол.

— Хочешь бекона? — улыбаюсь я, пытаясь его развеселить, но он качает головой.

— Нет, спасибо. Я не голоден.

У меня кровь стынет в жилах.

— Я собираюсь пойти наверх. — Сделав шаг назад от стола раздачи, он разворачивается и уходит, опустив голову. Я с беспокойством смотрю ему вслед.

— Это был Луиш? — спрашивает пришедшая из кухни Холли.

— Я не знала, что с ним все настолько плохо.

Она кивает.

— Я же тебе говорила.

— Но, Холли, он же ужасно выглядит, — бормочу я. — Он вообще ест?

— Ест, — уверяет она. — Просто немного. Не отступает от предписанной диеты, и его больше не застанешь в городе с парнями за кружкой пива.

— Может, мне стоит пойти проверить, как он там. — Бросаю взор на лестницу. Эта мысль приводит меня в ужас. Я не приближалась к бывшей комнате Уилла за все то время, что провела здесь, и раздумывала, как бы прожить остаток сезона, совершенно ее избегая.

— Я бы не стала, — говорит Холли.

Удивленно смотрю на нее. Не ожидала услышать несогласие.

— Возможно, лучше ненадолго оставить его в покое, — объясняет она. — Ему нужно прийти в себя перед завтрашней тренировкой.

Слегка обидевшись, отвожу глаза. Последнее, чего бы мне хотелось — это расстроить Луиша еще больше, и мне грустно, что Холли считает, будто я на это способна.

К субботе становится совершенно ясно, что Луиш меня избегает. Он, похоже, предпочитает есть в уединении собственной комнаты наверху, и поскольку теперь Холли является помощницей пилотов — а я определенно не желаю возвращать себе эту должность, — именно ей приходится с ним общаться.

Я еще не была в гаражах, однако утром в день квалификации Фредерик отправляет нас с Холли туда для обслуживания.

Стараюсь дышать ровно, шагая по асфальту в боксы, но сердце сжимается, когда, войдя в дверь, я вижу Пьера, пилота-испытателя, занявшего место Уилла в команде и его гараж.

— Дейзи, ты не займешься чашками для кофе? — твердо просит Холли. Знаю, она пытается меня отвлечь, и, исполненная благодарности, принимаюсь за работу.

Луиш приходит перед самым началом квалификации.

— Поторапливайся, приятель, — взывает к нему Дэн, и даже с другой стороны гаража я вижу, как он расстроен поздним прибытием гонщика.

Луиш бросает взгляд в мою сторону и, быстро отведя глаза, неторопливо подходит к болиду. Забирается внутрь, и Дэн помогает ему устроиться. Атмосфера в гараже напряженная, однако это не то напряжение, к которому я привыкла. Нет предвкушения и возбуждения, только нагрузка и стресс. Впервые задаюсь вопросом, не было ли мое возвращение ошибкой.

Первый этап квалификации проходит неважно. Луиш с трудом пробивается в число пятнадцати первых гонщиков, и это означает, что у него будет еще один шанс улучшить свою стартовую позицию во второй сессии. Он выбирается из машины.

— Она плохо управляется, — в сердцах бросает он, срывая с себя шлем.

— Что не так? — спрашивает Дэн.

— Что-то не так! — Луиш стягивает перчатки.

— Дружище, мы не сможем тебе помочь, если ты не скажешь нам, что именно не так.

— Да не знаю! — кричит Луиш, и Дэн уводит его в переговорную.

— Он всю дорогу такой? — обращаюсь я к Холли.

Она кивает. Не думаю, что смогу снова смотреть на гонки.

В итоге Луиш оказывается на двенадцатом месте и даже не попадает в третью квалификационную сессию. Пьер выступает лучше и завтра будет стартовать с шестого места, но это едва ли дает хоть малейший повод для радости.

Вечером в субботу Холли нерешительно заводит разговор о планах на вечер. Мы живем в гостинице в центре Милана, откуда рукой подать до Пьяцца-дель-Дуомо, где полным-полно классных баров и клубов.

— Я никуда не пойду, — отрезаю я.

— Понимаю. — Подруга присаживается на край моей кровати. Я лежу, подложив под голову три подушки, и тянусь за пультом от телевизора.