— Луиш финишировал вторым!

Гонка уже закончилась?

— Превосходно! — радуюсь я. — А Уилл?

Он смотрит на меня как на чокнутую.

— Ты не видела аварию?

— Аварию? — У меня кружится голова.

— Он в норме, — поспешно уверяет меня мужчина. — Ничего серьезного.

— Когда? Что случилось?

— Такахаси развернуло, и он врезался Уиллу в крыло. С полчаса назад.

Наоки Такахаси — японский пилот одной из слабейших команд.

— Где сейчас Уилл? — пытаюсь выяснить я, но мужчина только пожимает плечами.

Быстро поднимаюсь по лестнице к номеру Уилла. На стук никто не отвечает, и я нерешительно открываю дверь. Пусто. Ни следа его вещей.

Сбегаю вниз и сталкиваюсь с Холли.

— Где Уилл? Ты его видела?

— Нет. — Она окидывает меня взглядом. — Думала, ты решила держаться от него подальше?

Я испускаю глубокий вздох, и она тут же чувствует себя виноватой.

— Не волнуйся. Сейчас все разузнаю. — Через десять минут она возвращается.  — Он улетел.

— Улетел? Куда?

— Назад в Англию. Саймон сказал ему поменять билет на пораньше, а не слоняться здесь, дожидаясь разбора полетов.

Я сломлена.

— Не переживай, увидитесь через пару недель.

Пара недель? Я этого не вынесу. Смотрю на свою сумку: где-то в ее недрах покоится телефон. Я могу послать смс, пока он еще в аэропорту или в самолете… Пока он еще не со своей девушкой. Хватаю сумку и спешу в дамскую комнату.

— Дейзи, ты куда? — кричит мне вслед Холли, но я не останавливаюсь.

Захожу в кабинку и достаю из сумки телефон. Что сказать? Задумываюсь на секунду, потом набираю:

А если он не поймет что это от меня? Дописываю:

Или поцелуйчик уже перебор? Или отправить? Проклятье! Нажимаю «Отправить» и тут же об этом жалею.

Сижу на опущенной крышке унитаза, пялясь на телефон целых три минуты, пока до меня наконец не доходит, что Уилл не собирается отвечать. Но стоит только кинуть телефон обратно в сумку, как он пиликает. Быстро вынимаю.

Может, это просто короткое смс, но я чувствую себя окрыленной счастьем. Голова идет кругом, и я набираю еще одно сообщение:

Нажимаю на отправку, и мгновенно приходит ответ.

Значит, он думал обо мне!

Он отвечает:

Он заканчивает поцелуйчиком! Радостно пишу:

Опять поцелуйчик. Шалунишка Дейзи! Боже, я просто не смогла удержаться. Продолжаю сидеть  в прострации, пока не слышу, как какая-то американка возмущается:

— Понятия не имею, кто внутри, но она там уже целую вечность.

Пристыженно убираю телефон в сумку, спускаю воду и, низко опустив голову, протискиваюсь к двери, бормоча извинения выстроившимся в очередь женщинам. Позже до меня доходит, что я не вымыла руки. Непорядок для персонала, который подает еду. Надеюсь, никто не заметил мою рабочую форму.

Мы с Холли, визжа, бежим навстречу друг другу и, обнявшись, кружимся в импровизированном танце. Мы снова в Хитроу и вне себя от возбуждения. На этот раз путь лежит в Монте-Карло на самую гламурную и знаменитую гонку сезона. Там можно на других посмотреть и себя показать, и мы с Холли провели последнюю пару дней, обсуждая по телефону, какие наряды взять с собой. В результате мой чемодан набит под завязку.

— Думаю, вечерком нужно пойти в бар в гавани. — Холли берет меня за руку, когда мы идем к стойке регистрации.

— Звучит заманчиво.

Сегодня среда, а Уилл прилетит не раньше четырех вечера завтрашнего дня. Пока доберется до отеля, будет уже семь. Я это знаю, потому что выяснила у Элли его расписание. Разумеется, исключительно в рабочих целях. В любом случае это означает, что до новой встречи с ним мне предстоит убить целую ночь и день.

Последние полторы недели стали настоящей пыткой. В понедельник утром я проснулась в холодном поту, жестоко сожалея об отправленных сообщениях. Продолжаю убеждать себя в совершенной невинности нашего диалога и надеюсь, что Уилл именно так его и воспринимает. Я пришла бы в ужас, заподозри он, что нравится мне.

Все моторхоумы в Монако расположены в порту, примерно в пяти минутах ходьбы от боксов на другой стороне временного пешеходного моста через поворот «Раскасс». Отсюда видны яхты в блестящем на солнце море, а также открывается великолепный вид на холмы, утыканные многоквартирными комплексами и гостиницами, обращенными фасадами к гавани.

К утру пятницы я взвинчена настолько, что готова взорваться. В четверг вечером мы отправились в бар прямо с трассы, так что меня не было в гостинице, когда туда заселялся Уилл, и я лишь предполагаю, что он приехал.

— Займешься беконом, Дейзи? — вторгается в мои мысли Фредерик.

— Есть, шеф!

Р-р-р, меньше всего мне сейчас хочется это делать. Жарить бекон нужно в гостевой зоне, чтобы он был свежим перед подачей гостям, но я всегда потом оказываюсь насквозь пропахшей им, а от вони жира в сочетании с похмельем меня решительно подташнивает. Жир и тошнота. Очаровательное сочетание.

— Счастлива со своими славными мюсли? — злюсь я на Холли.

— Совершенно, спасибо, — ухмыляется она. Так и хочется бросить в нее куском бекона, но Фредерика это бы взбесило.

На часах только шесть утра, но уже начинают прибывать члены команды, и видок у каждого следующего хуже предыдущего. Затем в гостевую зону входит на первый взгляд полный бодрости и жизненных сил Саймон.

— Хотите чаю? Или кофе? — предлагаю я.

— Кофе, пожалуйста. С молоком, без сахара. — Но я, разумеется, это и так знаю. Он целых две секунды мнется на месте, прежде чем рявкнуть: — Вообще, Холли, не могла бы ты мне его принести?

— Конечно, — отвечает она.

Саймон уходит.

— Странно, — отмечает подруга.

Не то слово. Почему, черт возьми, он не попросил меня принести кофе, учитывая, что это я должна быть его девочкой на побегушках? Но я не высказываю свои мысли вслух.

— Ты так не думаешь? — косится на меня Холли.

— Да, есть немного, — мямлю я. Неужели Саймон на меня сердит? Выяснил, что это из-за меня Уилл не выспался перед квалификацией в Стамбуле?

Холли берет чашку и идет вверх по лестнице, а я возвращаюсь к обжарке бекона.

Когда в дверях показывается Уилл, все мои переживания по поводу Саймона мгновенно улетучиваются. Я с нетерпением наблюдаю за ним, желая, чтобы он поднял глаза и увидел меня. Но когда он вдруг это делает, что-то в его улыбке не так.

И тут я замечаю ее. Высокая худая блондинка в облегающих белых джинсах и скроенной по фигуре белой рубашке выглядит просто блестяще и словно бы светится от легкого загара — такого, добиться которого, похоже, удается только очень богатым.

Лора. Я сразу же это понимаю.

Я в шоке. Сознаю, что стою и пялюсь. Взор мой перескакивает обратно на Уилла, который останавливается, чтобы обменяться рукопожатиями с какими-то спонсорами. Он представляет им Лору, и она тоже пожимает им руки.

Мне хочется сбежать, убраться отсюда подальше. Но пока Холли наверху, я здесь единственная из персонала. И теперь они направляются сюда.

— Можно мне чашку чая, пожалуйста? — спрашивает Лора с шикарным английским акцентом.

Оглядываюсь в поисках чайника и понимаю, что Гертруда только что ушла в кухню, чтобы заварить новый. Не могу ждать, пока она вернется, так что наливаю кипяток в чашку прямо из самовара, стараясь, чтобы руки при этом не сильно тряслись. Внезапно понимаю: забыла положить чайный пакетик. Быстро исправляю свою ошибку, но это означает, что чай не заваривается как следует. Помешиваю его чайной ложкой, думая, что Лора теперь считает меня полной неумехой.