— Дозвонился? — интересуюсь я.

— Саймон не отвечает, так что я оставил сообщение на стойке администратора в отеле.

— Мне пора ложиться, — вмешивается бабушка, собирая кофейные чашки. — Собираюсь послушать свою радиопрограмму перед сном. Спокойной ночи, — говорит она Уиллу.

— Спокойной ночи. И еще раз спасибо.

— Пожалуйста.

Бабушка, прихрамывая, выходит из комнаты. Я поворачиваюсь к Уиллу.

— Если хочешь, могу позвонить Холли. На всякий случай, вдруг Саймон не получит сообщение.

— Да все и так будет нормально.

— Это совсем не сложно.

— Ладно. Просто на всякий случай.

Но телефон в комнате Холли тоже остался глух.

— Может, увлеклись выпивкой, — предполагает Уилл.

Я занимаю освободившееся бабушкино кресло, потому что не считаю правильным усаживаться рядом с Уиллом на его импровизированной постели. Мы молчим, слушая, как дождь барабанит в окна. Горы погружаются в темноту, и становится прохладно. Я ежусь.

— Замерзла? — спрашивает Уилл.

— Чуть-чуть.

— Хочешь одно из моих одеял?

— Нет, все нормально, — выпаливаю я. — Сейчас пойду, принесу свое.

По пути в комнату за лоскутным одеялом  вспоминаю о купленной в аэропорту бутылке красного вина. Подчиняясь минутному порыву, достаю ее из шкафа и просовываю голову в дверь гостиной.

— Может, выпьем? — предлагаю я, показывая Уиллу вино.

Он сидит, где сидел.

— Почему бы и нет.

Ставлю бутылку на стол, а одеяло кладу в кресло.

— Схожу за бокалами, — говорю я и возвращаюсь через минуту.

Уилл уже обнаружил наверху маленького бабушкиного бара штопор, лежащий там со времен, когда они с дедушкой пили аперитив.

Сворачиваюсь в кресле и поджимаю под себя ноги, пока Уилл наполняет бокалы и протягивает один мне.

— Спасибо.

— Как удобно. — Он забирается под одеяла.

— Точно.

Делаю глоток и поверх бокала наблюдаю, как он устраивается поудобнее.

— Тебе понравилось сегодня гонять среди гор? — интересуюсь я.

Он заметно оживляется.

— Не то слово. В такие минуты жалею, что живу в Лондоне.

— Ты мог бы купить себе домик поблизости.

Он задумывается.

— У тебя есть второй дом? – не отстаю я.

— Забавно, что ты спросила. Я как раз подумываю прикупить недвижимость в Монако. Знаю, это гоночное клише, — добавляет он с усмешкой, — но там убийственно красиво. Ты бывала в Монако?

— Нет еще. Если честно, не могу дождаться тамошней гонки. Холли постоянно о ней рассказывает.

— О да, — кивает Уилл. — Как и парни. Весь уик-энд одна сплошная вечеринка. Сама поймешь, если окажешься на яхте.

— Не представляю, как мне это удастся. Разве что буду разносить там еду.

— Я мог бы достать тебе приглашение куда-нибудь.

— Правда? — Мои глаза распахиваются от восторга. — Было бы клево.

Он улыбается, наблюдая за моим возбуждением.

— Ты когда-нибудь выигрывал в Монако?

— Нет, — качает он головой. — Пару лет назад был близок, но один идиот выбил меня с трассы.

— Ты попал в аварию?

— Ага. Но ничего ужасного, — добавляет он, увидев мое лицо.

— А серьезные аварии у тебя бывали? — с опаской интересуюсь я.

— Ну, несколько лет назад был действительно страшный случай.

— Расскажи.

Он откидывается назад и убирает волосы с лица.

— Я подъезжал к бетонному ограждению на скорости триста километров в час, когда управление заклинило и меня швырнуло прямо в отбойник.

— И что ты сделал? — с ужасом выдыхаю я.

— Ничего. Я абсолютно ничего не мог поделать.

— О чем ты думал?

— Жизнь не промелькнула перед глазами, если ты об этом. Но я не сомневался, что умру.

Ошеломленная, смотрю на него во все глаза, а он, как ни в чем не бывало, продолжает рассказ:

— Я приземлился на крышу, не имея возможности выбраться из болида, так эта хреновина еще и загорелась. Я только слышал маршалов гонки, приказывающих людям отойти назад, ведь машина могла в любой момент взорваться.

— Боже…

— Я только-только дозаправился, так что вероятность была высока, но, к счастью, пожарные подоспели вовремя, и им удалось меня вытащить.

Я качаю головой в полном замешательстве.

— Не понимаю, как вы это делаете.

— Что? Соревнуемся?

— Да. Как вы после такого снова садитесь за руль.

— Какое-то время я не садился. Сломал ногу, — добавляет он, расплываясь в улыбке.

— Как можно над этим прикалываться? — К горлу подкатывает тошнота. — Ты разве не боишься, что такое может повториться?

— Если волноваться, это отразится на езде. Но точно тебе говорю, если меня однажды парализует после аварии, лучше кому-нибудь меня прикончить, потому что ничем другим я заниматься не хочу. Моя девушка получила строгие указания.

— Сделать что? — Я даже не пытаюсь избежать упоминания о Лоре, настолько расстроена нашей мрачной беседой. — Пустить тебе пулю в лоб?

— Ну…  смертельная инъекция более подходящий вариант.

— Надеюсь, она послала тебя куда подальше, — раздраженно говорю я.

— Вообще-то, да, — смеется он.

Делаю глубокий вдох.

— Давай сменим тему.

— Ну, прости. — Он протягивает ногу и слегка толкает мою ступню. — Не думал, что это тебя расстроит.

— Что именно, мысль о твоей смерти? — возмущенно уточняю я.

Он смеется, не обращая внимания на мою реакцию.

— Ты прямо как моя девушка.

Не могу решить, комплимент это или нет.

Бросаю на него взгляд исподтишка и задаю вопрос, который уже какое–то время не дает мне покоя:

— Вы живете вместе?

— Нет. Ну, пятьдесят на пятьдесят. У нее в городе есть своя квартира.

— Давно встречаетесь?

— Знакомы большую часть жизни, а встречаемся лет с пятнадцати.

Живот сводит, как только я осознаю реальность. Я жила в иллюзорном мире влюбленности, а он любит Лору. Он не собирается ее бросать. Он никогда меня не полюбит. Я должна перестать по нему сохнуть.

— Вы поженитесь? — Не хочу задавать эти вопросы, но не могу остановиться. Затаиваю дыхание, так как он пожимает плечами, не замечая моих страданий.

— Не знаю. Наверное.

Наверное? Может у меня еще осталась надежда? Нет, нет, нет.

— Мстишь за мое любопытство в Барселоне? — Он вопросительно вздергивает бровь.

— Я же обещала.

Его улыбка перерастает в громкий зевок.

— Устал? — весело спрашиваю я.

— Разбит вдребезги.

— Тогда, наверное, мне следует дать тебе хоть немного поспать.

Поднимаюсь. Как ни печально, он не пытается меня остановить.

— Эй, не забудь отменить утреннее такси.

— Точно подмечено. Прямо сейчас им позвоню. Спасибо.

— Спокойной ночи.

— Приятных снов.

Перебрасываю одеяло через плечо и иду к двери. Оглянувшись, вижу Уилла, свернувшегося под покрывалами и примостившего голову на подлокотник. Не представляю, как усну, зная, что он лежит в соседней комнате.

Еще один день, еще один перелет. На сей раз я в Стамбуле, на Гран-при Турции. Прилетаю сюда прямиком из Италии, где задержалась на несколько дней, чтобы провести время с бабушкой, и, несмотря на забитую мыслями голову, чудесно отдохнула.

Нам с Уиллом не пришлось волноваться о погоде. Когда мы проснулись, небо было голубым, куда ни глянь, и лишь лужи на дорогах напоминали о вчерашнем дожде.

Последний день съемок прошел так стремительно, что мне едва удалось переброситься парой слов с Холли, не говоря уж об Уилле. Холли выглядела отстраненной и даже не спросила, как я провела прошлый вечер. Надо полагать, она не одобряет мое увлечение, поэтому я не хотела говорить о нем из опасения, что она испортит мне настроение. Даже сейчас, в Стамбуле, она больше помалкивает.

В пятницу утром перед заездом Уилл появляется в гостевой зоне, где я за одним из столов доделываю цветочную композицию. При виде него я вздрагиваю: ведь вбила себе в голову, что он похож на Леонардо Ди Каприо, а теперь осознала, как незначительно их сходство.