— Дейзи! — тут же кричит кто-то, едва моя нога в туфельке от Джимми Чу ступает на тротуар. Поворачиваюсь и вижу на тротуаре Донну, мою старую подругу, которая только что вышла из своего лимузина. Еще две девчонки из компании замечают нас обеих и тоже кричат.
Я знакома с Донной, Лизой и Синди почти всю жизнь. Их отцы работают банкиром, адвокатом и банкиром соответственно, и много лет знают моего отца. Матери не делают ничего, только ходят по магазинам, едят и занимаются спортом — совсем как моя мама. Мы с девочками вместе учились в школе, проводили каникулы в Хэмптонсе, а став постарше, ходили на вечеринки. На празднование восемнадцатилетия Синди ее отец израсходовал полтора миллиона долларов, и это казалось крутым до тех пор, пока папочка Донны не закатил для дочери вечеринку на два. Мой отец потратил еще больше — любит соревноваться, сукин сын.
Внезапно вижу бабушку с ее ведрами и тазиками, в которые она собирает воду с текущих потолка и стен. Почему мои родители не помогут ей с ремонтом? Сколько на это нужно денег? Для них любая сумма — капля в море.
— Дейзи! Я так рада тебя видеть!
Переключаюсь на подруг.
— Привет!
— Ух ты, что это на тебе? И последняя сумочка от Дольче? — Не дожидаясь ответа, девчонки продолжают сыпать вопросами: — Где ты была? Идем же, идем внутрь!
Очередь на вход уже огибает здание, но мы идем к ее началу. Охрана отстегивает красную веревку и пропускает нас внутрь. Синди, Донна и Лиза молча проходят, но я улыбаюсь и благодарю охранников и тут же об этом жалею, потому что в ответ получаю хмурые взгляды.
Когда мы доходим до лестницы, устланной красной дорожкой, официанты в смокингах предлагают нам коктейли с серебряных подносов. Новый модный бар простирается перед нами. Все здесь в белых и серебристых тонах. Столы в виде зеркальных кубов, блестящие белые стулья, натертый пол цвета стали и белые бархатные драпировки на стенках. Я будто стою внутри сосульки и непроизвольно ежусь, хотя на улице разгар лета.
Донна умудряется уговорить двоих мужчин за сорок уступить нам серебристую нишу с кожаными диванчиками, и мы вчетвером располагаемся за столиком. Всем уютно, кроме меня. Все не так, как раньше. Все изменилось. Но моя боль утихает. Беру коктейль, делаю большой глоток и машу официанту, прося повторить. Девчонки смеются.
— Вот она, наша Дейзи! — взвизгивает Лиза.
Я молча делаю еще один глоток и под действием алкоголя начинаю расслабляться.
— Рассказывай, где тебя носило? — спрашивает Синди.
— Хочу послушать про Джонни Джефферсона! — перебивает Лиза.
— Он правда такой сексуальный, каким кажется? — чирикает Донна.
Не хочу говорить о Джонни, но лучше уж о нем, чем об… ну, вы поняли. Поэтому травлю байки, о которых и в журналах можно прочесть, но ничего более интимного не рассказываю. Кажется, им хватает.
— А здесь что новенького? — спрашиваю я.
— Божечки, ты слышала про Портию Левистон? — Донна вытаращивает глаза, уже предвкушая, как расскажет мне сплетню о нашей бывшей однокласснице.
— Нет, а что с ней?
— Божечки-божечки, — повторяет она и смотрит на Лизу и Синди.
— Ну выкладывай же, — тороплю я, хотя мне откровенно плевать на Портию и что там у нее случилось.
— Ты в курсе, что она вышла замуж за банкира?
— Нет, но…
— Фу! Он омерзительный. Жирный, старый, но очень богатый. А отец Портии потерял все деньги из-за биржевого кризиса, ты знала?
— Неужели?
— Да! Дейзи, ты как будто три года на необитаемом острове просидела!
Вообще-то, нет, просто не интересовалась всей этой фигней…
— Короче, — продолжает Донна, — отец Портии познакомил ее с этим дядькой, а он правда старый, ему лет сорок, и они поженились!
— Ну совет им да любовь.
— Да! Но соль не в этом. Она беременна! А они женаты всего пару месяцев.
Лиза морщит нос:
— Не могу поверить, что она с ним спит!
Все трое хором тянут: «Фу-у-у!».
Господи, им как будто по-прежнему шестнадцать.
— А может, ребенок не от него? — предполагает Синди.
— Божечки, может, и так! — визжит Донна. — На девичнике она так заигрывала с барменом!
«Вот так и рождаются слухи», — равнодушно думаю я. И тут внезапно приходит новая мысль: а что если я беременна?
— Расскажи мне про Фифи, — просит Лизу Синди. — Ты нашла ту одежку с бриллиантами на ее размер?
Потрясенно смотрю перед собой. Мы с Уиллом не предохранялись…
— О нет, не нашла, — печально качает головой Лиза. — Сошьют на заказ.
Инстинктивно прижимаю руку к животу.
— Фифи — это новая чихуахуа Лизы, — объясняет мне Донна, но я уже встаю. — Куда ты? — удивленно спрашивает подруга.
— Что-то мне нехорошо. Пожалуй, поеду домой.
— О, — мрачнеют девчонки. Быстро прощаюсь и тороплюсь к выходу.
Иду по улице, решив прогуляться, а не звонить водителю.
Беременна? Беременна? И что мне делать? Конечно, я оставлю ребенка. Что, если родится мальчик? Похожий на Уилла?
В горле растет ком, а слезы жгут глаза, пока я на семисантиметровых шпильках бегу по улице. Я отвыкла от такой обуви, и ноги уже ноют, но и хорошо. Физическая боль отвлечет от душевных терзаний.
Скажу ли я Лоре? Захочет ли она знать, что у Уилла есть сын? А его родители? Примут ли они меня? Им придется. Я буду матерью их единственного внука…
А может, родится девочка. Малышка, похожая на меня. Но с отцовскими глазами…
По щекам текут слезы, и я их быстро смахиваю. Подошвы горят огнем. Надо было все же вызвать лимузин. Он, наверное, ждал за углом.
Поговорить бы с Холли, но нет. Я еще не готова.
Господи, я хочу быть беременной. Пожалуйста, пусть я буду беременна. Когда там месячные в последний раз были? Давным-давно. Рыдаю, хромая по тротуару. Прохожие с опаской смотрят на меня, но никто не спрашивает, все ли в порядке, и слава богу. Впереди вижу припаркованный лимузин. Это мой? Подхожу к нему и с облегчением понимаю, что да. Стучу в окно, и потрясенный водитель тут же выскакивает из машины.
— Отвезите меня домой, — всхлипываю я.
— Мисс Роджерс? Вы мне звонили? Простите!
Трясу головой и забираюсь внутрь салона. Водитель понимает, что вопросов мне сейчас лучше не задавать.
В ведерке охлаждается новая бутылка шампанского. Не могу поверить, что сегодня столько выпила! А если я навредила ребенку?
Пожалуйста, Господи, пусть я буду беременна!
«О тебе никто не в курсе… Для всех его девушкой осталась Лора…»
Мне казалось, что эти слова Холли будут вечно меня преследовать, но теперь все обо мне узнают, если я стану матерью единственного ребенка Уилла. Мне не придется скрывать свое горе…
Я так хочу от него ребенка!
Можно заехать в аптеку… Купить тест…
Нет. Нет. Не хочу.
А что если я не беременна?
«Не думай об этом, не думай, не думай».
Вытираю слезы, когда мы подъезжаем к дому. Барни открывает дверь машины, я выхожу и спокойно его благодарю. Он обеспокоенно смотрит в мои красные и, без сомнения, припухшие глаза, но я с высоко поднятой головой прохожу мимо.
Свет в пентхаусе почти нигде не горит, поэтому иду прямиком в свою спальню. В ванной задираю топ и изучаю свой живот. Плоский как блин. Но пока еще рано. Завтра надо будет поесть чего-нибудь полезного. Компенсировать весь выпитый сегодня алкоголь.
Буду ли я рожать здесь? Или вернусь в Англию? Можно поехать в Италию! Бабушка присмотрит за нами обоими!
Италия… Он сказал, что именно там в меня влюбился…
Вновь всхлипываю, глядя в зеркало. Мне так не хватает Уилла. Прошло больше двух недель, но я хочу его вернуть. Он не мог вот так взять и…
Он пытался помешать Луишу его обогнать, и болид занесло. Автомобиль врезался в стену, перевернулся и приземлился на крышу. Сказали, что Уилл сломал шею. Быстрая и безболезненная смерть. Но он, должно быть, знал, что попадет в аварию.
Интересно, знал ли он, что погибнет…
Нет, нет, нет! Он был моим! Но его отняли у меня в тот же день. Мы могли бы провести вместе всю жизнь. Я была почти счастлива, впервые на моей памяти. И как теперь унять эту боль от потери, как?
