С этими словами следопыт разложил на столе топографический план местности. Ребята наклонились над столом.

— Докладывай, Вася, как поведешь, — сказал Павел. Вася тщательно разгладил ладонью план и, проведя красным карандашом пунктирную линию, начал неторопливо объяснять.

Никто не заметил, как вошла Ольга Алексеевна. Она села в сторонке и стала наблюдать, как подробно разбирали ребята маршрут, с каким азартом обсуждали его.

Она любила своих пионеров, привязалась к ним, знала все их привычки и характеры. Много пришлось Ольге Алексеевне потрудиться, чтобы овладеть мыслями и сердцами ребят. Теперь ее дружина была большой крепкой семьей. Сейчас здесь только небольшая группа пионеров-туристов. Среди них — активисты, ребята, которыми она особенно гордится: Павлуша Кантышев, Вася Брызгалов, отсутствующий сейчас Коля Смирнов. Девочек она знала меньше: они из другой школы. Но за время совместных путешествий успела их оценить и тоже полюбила.

«Выросли мои ребята, — думала она с радостью. — Вот Миша Чогур… Какой это был капризный и взбалмошный мальчик, его нельзя было заинтересовать ничем серьезным, а теперь?.. Как толково и обстоятельно он критикует маршрут Василька».

— Мы можем сохранить прямую только до болота, — говорил Миша. — Да и то по пути интересно было бы завернуть на строительство текстильного комбината, — это всего в четырех километрах от пашей трассы.

— Экскурсия на комбинат — не наша задача! — горячился Вася.

— Но это интересно! — возражал Чогур. — А ты упрямишься потому, что у тебя на плане всё красиво расчерчено, — жаль ломать прямую! Ты любишь водить отряд, как по ниточке. Я ведь тебя, следопыт, не первый день знаю…

Петр заступился за друга:

— Ну, что ты, Миша, придираешься к Васильку? Перед ним поставлена ясная задача: вывести отряд кратчайшим путем к Зеленому острову. А ты его в сторону тянешь. Нельзя же так!

Чогур не сдавался:

— Строительство комбината началось весной, — говорил он настойчиво, — а мы еще там не побывали. В оба конца всего два часа ходьбы.

В спор вмешался Павел:

— Оставьте, ребята, вопрос о комбинате. Это решит Ольга Алексеевна. Давайте обсудим, где удобнее перейти через болото. Миша, твое мнение?

Чогур в задумчивости провел по плану линейкой, вымеряя масштаб.

— Вся беда в том, — сказал он, — что не знаешь, где это болото может оказаться наиболее удобным для перехода.

— А ты боишься дрянного болотца? — спросила Женя и презрительно сморщила нос. — Вот новости! Хорош разведчик!

— Перестань, Женя, — остановил ее Павел. — Честное слово, как маленькая! Пойми: болото — это наше главное препятствие. Кому же приятно вязнуть в трясине?

Лида, рассматривая топографические знаки на плане, предложила подойти к острову с севера.

Но оказалось, что ширина болота в этом месте — тысяча пятьсот метров, да и подход к нему составлял не менее пяти километров.

— Придется решать на месте, — сказал Павел.

— Ну, вот и хорошо, — обрадовалась Женя, рассчитывая поговорить о более веселых вещах. — Там, говорят, ребята, ягод столько! — Она даже зажмурилась от удовольствия. — И еще какие-то необыкновенные фиолетовые грибы растут! Принесу таких боровичков, — вот мама удивится!

— Особенно, если они окажутся поганками, — прибавил Миша.

Все засмеялись, и Ольга Алексеевна тоже. Ребята повернулись к ней и с радостными возгласами повскакали с мест. Громкая команда Павла заставила их всех остановиться и вытянуться в положении «смирно!».

— Отряд в сборе, — начал Павел. — Все здоровы. К походу готовы. Отсутствует Коля Смирнов. Послан за палаткой. По непонятным причинам задержался. Вещи, снаряжение, продукты собраны, упакованы и проверены по списку.

— Хорошо, командир! — одобрила вожатая.

Когда все уселись вокруг стола, Ольга Алексеевна сказала:

— Меня очень радует, что вы становитесь самостоятельными. Но вот что я думаю: этот поход, несмотря на короткий срок, может оказаться довольно трудным. Держите-ка экзамен, ребята! Я буду вмешиваться только в крайних случаях. Считайте меня рядовым участником похода. У вас есть командир, его заместитель. Каждый знает свои обязанности.

Ребята зашумели:

— Ольга Алексеевна, как же так? Мы можем запутаться! Наделать таких ошибок…

— Никаких ошибок не наделаете. Вы ребята опытные. А запутаться я вам не дам!

Было семь часов вечера, когда ребята, проводив Ольгу Алексеевну, стали расходиться по домам. Завтра надо встать до рассвета. Удастся ли только уснуть? Радостное и нетерпеливое волнение будоражило всех. Потолковав немного о погоде, разошлись. Женя и Лида жили в одном доме. Мише было по пути с Петром и Васей. Павлуша пошел один, думая о том, что могло приключиться с Колей Смирновым. В это время кто-то в белой рубашке стремительно выскочил из-за угла и, чуть не налетев на него, помчался дальше. Павел узнал Смирнова и крикнул ему вдогонку:

— Николай, стой!

Бегун на ходу оглянулся, увидел Павла и, преодолевая инерцию, затанцевал на одной ноге.

— Павлуша! Друг! — воскликнул он обрадовано. — А ребята где?

— Да уже разошлись по домам. А где ты пропадал целый день?

— Ох, — тяжело вздохнул Коля. — Целая, брат, история…

Павлуша с удивлением посмотрел на него.

Коля Смирнов, обычно такой сдержанный, аккуратный и подтянутый, был неузнаваем. Широко расставленные синеватые глаза его беспокойно смотрели на Павлушу. По озабоченному лицу расползся неровными пятнами румянец. Русые волосы стояли торчком. Рубашка в зелени, а ботинки…

— Что случилось? — спросил Павел. — Задание выполнил?

— Палатка на месте, — ответил Коля, отдуваясь и поправляя рубаху. — Вот из-за палатки-то всё и произошло. Ты домой? Идем, я тебя провожу…

По дороге Коля рассказал Павлу о всех своих злоключениях.

Длинные вечерние тени исчезли. На западе неподвижной грядой повисли легкие облака. Солнце скрылось, но его далекие лучи еще некоторое время бродили по краям облаков, меняя окраску: то зальют их розовым светом, то бронзой покроют.

А за рекой, на востоке, небо было уже сумеречно темным. И там, над сонными лесами, уже зажигались первые звёзды.

Всюду мелькали привокзальные огоньки. Желтыми светлячками блуждали по темным путям фонарики стрелочников.

А вот загорелся зеленый глаз семафора и далекий басовитый гудок паровоза радостно известил всех: «Иду! Иду!».

В стороне тарахтел маневровый паровоз, хлопотливо разыскивая и собирая вагоны, сипло и безголосо переговаривался с певучим рожком стрелочника и соловьиной трелью прицепщика. Бренчали буфера.

— Прибыли на место, товарищ капитан! — доложил Юрий Мухин своему приятелю. — Дальше ничего нет, крайний домишко… А какие у него ставни — голубые или зеленые, — кто их разберет.

Семен сердито зашептал:

— Ты еще громче крикни, чтобы все знали, что мы здесь. Начинает светать — сейчас во всем разберемся. Тьфу… чтоб тебе скиснуть, — пробормотал он, налетев на кучу паровозного шлака и растянувшись на ней плашмя. — Наложили на дороге всякий хлам, — людям пройти негде!

Мухин помог ему подняться, заметив вскользь, что эта куча очень кстати: прячась за ней, легко вести наблюдение за домиком.

Усевшись на принесенный с собой рогожный мешок, друзья ожидали рассвета и тихо беседовали, беспрерывно зевая и сонно потягиваясь.

Предстоящее путешествие совсем не нравилось Мухину, который не любил долго ходить, плохо выспался и потому не видел ничего хорошего в затеянном предприятии.

— Интересно же, — убеждал его Семен — Помнишь, книжку мы читали про экспедицию на Памир. Геологи в ущелье… Обвал… Сверкают молнии!

— Молний я не люблю, — заметил Мухин.

— Ну, это у них было так… — продолжал, захлебываясь, Семен, — а у нас другое… Тоже могут быть необыкновенные находки, например, скелет мамонта в вечной мерзлоте.

— Да здесь же нет вечной мерзлоты, — это не Крайний Север, — вяло протестовал Мухин.