Некоторые деревья достигали высоты не менее тридцати метров. Один нашелся «царь-дуб» — выше всех.

Четверо разведчиков, взявшись за руки, едва обхватили его. Кое-кто из ребят при помощи Васиных туфель и канатика забрались на деревья и сорвали несколько чашечек, в которых сидели еще небольшие бледно-зеленые желуди.

— Ну, в конце сентября тут никаких мешков не хватит! — говорили ребята. — А как красиво и чисто кругом! Как будто кто-нибудь убирает!

Разведчики обошли всю рощу. Она имела неправильную овальную форму. Всем стало ясно, что объект на плане Горбаченко — это что-то другое, хотя бы потому, что масштаб прямоугольника на плане по отношению к масштабу всего участка был очень мал. Дубовая роща занимала третью часть плана, а загадочный прямоугольник, по вычислениям Васи Брызгалова, имел площадь не больше десяти квадратных метров.

Однако, кроме красавцев деревьев, здесь больше ничего не было.

Лежать в невысокой, но густой траве под тенистыми дубами было большим наслаждением. Разведчики говорили об обратной дороге, о том, какой переполох произведут они в школе, сообщив, что нашли дубовую рощу. Придет сюда в конце сентября целая армия! Ребята с восторгом говорили о том, как поведут новичков через болота и холмы, поляны и лесные чащи. Будет чем похвастаться!

Семену стало неинтересно слушать. Ведь он-то с ними больше не пойдет! И вдруг неожиданная мысль пришла ему в голову:

— А разве мы с Мухиным не можем привести сюда нашу заводскую школу?

— Конечно, Сеня! — сказала Ольга Алексеевна. — Это ты хорошо придумал.

— Ага! — сказал Мухин. — Я буду разведчиком! Мне теперь эти места лучше нашего двора известны.

— Ну да? — усомнился Вася. — А вот скажи мне, как отсюда идти в «лагерь лесного озера»?

Мухин молча поглядел по сторонам, почесал за ухом и откровенно признался, что не знает.

Все стали смеяться, но Вася ободряюще похлопал Мухина по плечу.

— Обратно пойдешь рядом со мной. Я дам тебе компас и буду тебя учить. Можно так сделать? — спросил он Ольгу Алексеевну.

— Конечно, Васенька.

Вася открыл свой походный ранец и стал копаться в нем.

— У меня есть запасный компас, — сказал он. — Только смотри не потеряй.

Мухин, не в силах сдержать любопытства, заглянул в ранец. Чего там только не было! Большой охотничий патрон, залитый сверху воском, в котором, как выяснилось, хранились спички и два брусочка кремня. В ранце лежали складной нож с двенадцатью скрытыми внутри принадлежностями, электрический фонарь с запасными батареями, зажигалка, белый несмываемый карандаш, кусочки кожи для починки обуви, дратва, иголки, мотки бечевки на дощечках с колесиками, которые Вася называл «ночной дорогой», — словом, куча необходимых вещей!

Семен тоже с интересом разглядывал содержимое ранца. Вдруг он почувствовал на своем плече чью-то руку и обернулся. Рядом стоял Павел.

— Знаешь что, Сеня, — сказал он, — я тоже решил взять тебя в подшефные. Хочешь?

Лицо Семена расплылось в довольной улыбке.

— Еще бы, — сказал он. — Сделай из меня командира!

Девочки лежали в обнимку с Аринкой и что-то с двух сторон ей нашептывали. Она только улыбалась и головой качала.

Предложение Павла взволновало Семена. Он уже представил себе, как поведет отряд заводских школьников в начале учебного года на Зеленый остров. Но сразу же грустное раздумье овладело им. Ведь там, в его новой школе, наверно, были такие же ребята, как и в этом отряде: толковые, умные, знающие. Ведь если стать их руководителем, вожатым или, как Павел, командиром туристской группы разведчиков, так надо быть лучшим среди них, подавать во всем пример, быть выдержанным, рассудительным, спокойным. Надо много знать, хорошо учиться…

«Да, — думал Семен, — это не выйдет. У меня еще нос не дорос, чтобы командовать заводскими школьниками!»

И впервые Семен, считавший себя самой важной персоной, понял, что в глазах настоящих ребят он был просто смешон. Теперь Семену стало окончательно ясно, почему разведчики так смеялись над ним у «мыса юного туриста», когда он с петушиным задором лез в драку. А случай с челноком? Ушел с поста! Ну и ну! Или эта история с белкой и ее грибами… Каким, наверное, глупым показался он ребятам. «Следопыт!» Сколько во взгляде Жени было открытой издевки. Теперь, правда, Женя относится к Семену лучше, но всё же втайне, наверно, посмеивается, только виду не подает.

«Эх, нет счастья! — думал Семен. — Доказать бы им всем, и особенно этой Жене, что я не такой, как они обо мне думают».

Эта мысль не давала Семену покоя.

Пользуясь длительной остановкой, он стал с помощью Мухина забираться на дубы, шарил то в одном дупле, то в другом, мечтая поймать для Жени сову-неясыть. Хоть бы этим отличиться, раз нет ничего более интересного! Не раз Семен рисковал свалиться с дерева. Беспокоясь за друга, Мухин уговаривал его:

— Брось, капитан! Поймаем ей ворону! У нас их много в поселке. Тоже птица! И каркает перед дождем. Будет вместо барометра. Можно утенка достать…

Семен не отвечал, продолжая лазить по деревьям. Вспоминая сведения, полученные от Миши Чогура, он бормотал: «Темно-сероватой или буроватой окраски, с большой круглой головой, крылья короткие и закругленные… Гнездится в дуплах дубов на высоте до 10 метров…» И лез всё выше и выше.

Мухин кричал снизу:

— Осторожней, Сеня! Смотри, клюнет в глаз!

— Я ей клюну, — злорадно посмеивался Семен, продираясь сквозь густые ветви. Неудачная охота уже принесла плачевные результаты: рубашка и штаны «капитана» были разорваны, а подошва едва держалась у каблука.

Время шло. Пора было возвращаться к разведчикам. Мухин уже непрестанно ныл и скулил. Ему надоела охота, и, по правде говоря, он боялся, что отряд бросит их и уйдет.

Семен сдался:

— Ладно, Муха. Спускаюсь…

Он запустил последний раз руку в глубокую впадину дупла, пошарил и вдруг нащупал какой-то предмет. Не отдавая себе отчета в том, что это может быть, он вытащил свою находку наружу.

Это была замшелая, покрытая плесенью кирзовая полевая сумка. По ее поверхности бегали испуганные паучки и жуки, по ремешку ползла жирная полосатая гусеница.

Семен смотрел на свою находку, не веря глазам. Если бы сейчас в его руках оказался самородок золота или уральские камни-самоцветы, — он бы не был так удивлен. Волнующая догадка пронизала всё его существо торжеством и ликованием.

— Вот она! — захлебнулся Семен от нахлынувшего на него жаркого волнения и даже весь вспотел. — Вот она, — повторил он еще раз шёпотом. Так, вероятно, истомленный жаждой путник, завидев озеро, шепчет дрожащими губами: «Вода!».

— Ну, Сеня, что ж ты!.. — крикнул снизу недовольно Мухин.

Семен очнулся. Забыв, что находится на пятиметровой высоте, рискуя сломать себе шею, он кое-как скатился с дерева и только тут дал волю своему торжеству и упоению.

— Сумка партизана Горбаченко в моих руках! — заорал он диким голосом. — Торжествуйте победу! Ура! Не будь я Семен Быстров — отважный исследователь! Ура!

Голос его сорвался на высоких нотах и осип. Мухин смотрел на друга ошалелыми круглыми глазами.

Потом они помчались к разведчикам. Мухин, конечно, отстал. Разве угонишься за человеком,- когда он стал крылатым от счастья!

В сумке было обнаружено два химических карандаша и толстая тетрадь с личными записями Федора Горбаченко, под названием: «Дневник партизана». Страницы его пожелтели, покрылись по краям пятнами и плесенью. Многие из них склеились и набухли от сырости.

Ольга Алексеевна, чтобы не повредить ценную находку, снова спрятала ее в сумку и сказала:

— Я боюсь быть неосторожной, ребята! Мы займемся этим дневником в городе с помощью специалистов — библиографов и краеведов. Но предварительно запросим капитана Горбаченко — разрешает ли он нам прочесть его личный дневник. Вот тогда, я думаю, и узнаем — какими судьбами эта полевая сумка попала в дупло старого дуба. А сейчас я хочу поблагодарить Сеню и Юру…