Князь Рустам на базе своих нукеров развернул конный полк, куда вошли "лица кавказской национальности", проживающих в Ростове и Гаскони. Полк назвали "Диким королевским полком". Я у князя и поселился. И пока гордый князь гонял свой полк, я кейфовал в руках юных "массажисток", которые закармливали меня ещё и восточными сладостями.

За четыре дня скорого сбора ополчения, я ссудил командованию всего четыре совета. Поставить пулемёты на тачанки, завести военную полицию, использовать осветительные ракеты и рыть окопы навесными агрегатами тракторов "Беларусь". Пулемёты, которых было всего 51, на тачанки не поставили, но повозки нашли. Пришлось ругаться, и только десять тачанок обеспечили пулемётами и расчётами.

Военную полицию набрали из восьмидесяти спецназовцев Никиты, двадцати чехов и Муравьёв выделил тридцать жандармов. Никита переодел их в чёрный ночной камуфляж, пошили красные повязки с жёлтыми буквами "ВП" и добавили стальной горжет на шею. А потом Никита "удружил" военному "обчеству". Тройняшек забрал к себе регулировщицами дорожного движения. И чехословаки-шофёры разбили дюжину грузовиков, заглядываясь на сексапильных одинаковых блондинок. Осветительные ракеты доставили чехи, "Беларуси" выцыганили у Аресова и Марсова.

- Эти директора совхозов, эти "боги войны", меня чуть седым не сделали, - чертыхался Зворыкин. - А расценки у них вообще драконовские...

Но траншеи за каналом выкопаны были быстро. И все "зелёные" грузовики Зворыкин из совхозов забрал.

К вечеру четвёртого дня развёртывания корпуса обороны, прибыл "компьютерный гений" Макс Шувалов с сообщением, что неприятель подойдёт через три дня. Ополченцы замаскировали окопы и ходы сообщений. Бригады заняли позиции. Тренировались, стреляли на стрельбищах и учились кидать чешские гранаты.

На другой день, как приехал Макс, я чуть с ним и Никитой не поругался...

- Борн, где ты взял кадры старта ракеты и ядерный взрыв над Хиросимой?

- Я не брал, она, где то нашла хронику, - отвертелся, кивнув на Лиэль, сидевшую рядом с Никитой. Лиэль, почему то покраснела.

- Ты, Борн, заврался.

- Не понял.

- У нас над Хиросимой ядерную бомбу не взрывали!

- Тэкс. Огласите весь список претензий, пожалуйста.

- С чего тебе начать?

- Э, со Второй Мировой войны, плиз.

- А не было у нас такой...

- Как не было? А что было?

- Ну, это у нас все знают. 28-го августа 1939-го всех диктаторов Земли с приближёнными переселили в Антарктиду. И мировых войн у нас не стало.

- И кто это сделал?

- Андреевское братство. Мы считаем, что это добрые пришельцы сделали.

- А потом? Я был ошарашен.

- А потом каждые пятнадцать лет они очищали Землю от всякой мрази. Правда, у нас локальные войны, э, бывали, но воевали разные ЧОПы, частные военные кампании и "дикие гуси". Воевали с оглядкой на это самое братство, и не таким оружием, как у тебя.

- Не понял?

- Глоков и САФов у нас нет, и ракет нет. Типа 'Искандеров' и 'Тополь М'.

- А компьютеры есть?

- Да, есть. И спутники есть. Их нам Андреевское братство подвесило на орбиту. Целых 365-ть штук. Вот такие пироги, господин врун. Так, где ты взял старт ракеты?

- Лиэль, где? - вопросил. Лиэль стала ещё краснее. - Да ладно тебе краснеть, колись, давай. Ну?..

- Из фильма, - писк от Лиэль. Она чего-то стыдилась.

- Какого фильма?

- "Глубокая глотка", - Лиэль это прошептала и убежала. А я от смеха сполз под стол. Макс и Никита недоумённо уставились на меня. Пришлось объяснять.

- Га-га-га, урок французского языка номер раз! Никита стал красным, как Лиэль две минуты назад.

- А ещё, я до Каменской по навигатору добрался, и под музыку спутникового потокового радио.

- Никита, он опять врёт!

- Пошли к машине, - пошли, посмотрели. - Видали. На эту машину, из-за её цвета, никто не позарился, а в ней есть и бортовой компьютер, и навигатор, и приличная стереосистема. Ручная сборка, - хвалился я машиной.

- Борн, тебе к фамилии надо добавить приставку - Удачливый, - Макс мне подмигнул, особливо. - А ещё - Суперпижон, Супернахал и Супертра...

- Но-но, без интима!

- Поздно. У тебя уже и другие поклонники появились, - заявил Никита, вовсю ивановскую давя улыбу. - Немножко фиолетовые!..

- Чего?

- А на мою квартиру, где живут Макс и Любомир уже можно вешать табличку - гей-клуб.

- Ну, уж если это скромняга Никита озвучил... Макс вдел в левую мочку уха серёжку с алмазом. - Вуаля. Забьём стрелку, противный.

Я от Макса ажник шарахнулся. На этом весь "экзерцизм" в прошлое Никиты и Макса и завершился. А я скрылся в шатре "массажисток".

На следующее утро позвонил Борисов. Телефон мне подала одна из девушек, Клеопатра, понимаешь, хе-хе.

- Борн, мы тут вчера банду гоняли, мля, - озадачил Николаевич. - Представляешь, двадцать гавриков с калашами, одвуконь, припожаловали к твоей таможне. Если бы не мой "слонобой" и М60 американцев, они бы тут делов натворили, мля. А так, мля, ой, мы их, ой, к лощине у залива выдавили, а парни с катера эту лощину из гранатомёта накрыли, мля. Ой, они потом, на прорыв пошли к заливу, представляешь. Десять чертей, с двумя калашами в руках, мля, ой, пробились, и в воду, бросились.

- Не понял, ты, что ойкаешь?

- В залив ушли, бесследно! - договаривал новины Борисов. В трубке раздалось пыхтенье, а потом раздался плачущий голос Эльзы:

- Рома, они Ванечку ранили, в руку, и Шатрова ранили, серьёзно. Твой врач сейчас его будет оперировать. А Ванечку наградят? Ты, там шепни начальству, чтобы наградили. Ну, пока, пойду атаманшу успокаивать. И, берегите себя там!

Пришлось начальству шепнуть. Начальство, как и я, сначала встревожилось, а потом и смягчилось. И опять встревожилось, когда узнало, что нападения были на все города по левую сторону залива от Ясной. Албанцы выбивали агрессоров из предместья, потеряли сорок человек ранеными. И ушли бандиты в воды залива.

- Кто нападал, а, пан Борн?

- Местные черти, милорд. 'Какой такой мой врач оперировал атамана?' - терзался.

- А, пи-пи-пи, что б им пусто было, а наших героев надо наградить. Есаул, пиши наградные листы...

Отзвонился домой. Атаману уже сделали операцию, пулю от АК-74 вынули, стабильно тяжёлый, пуля попала в кость левого предплечья. Помолился за Шатрова, и пошёл на офицерское стрельбище. Настрелялся до одури и зашёл в штаб.

- Борн, я вас ищу. Сударь, я тут подумал, а, что, если комбригам и комполка дать ваши мобильники, для лучшей координации действий соединений, - идея, которая пришла в голову начальника Макса, профессора Новых, была очень даже ничего.

- Блеск и трепет, профессор! Мрак для неприятеля!..

- Жуть, парниша. Ой, простите. Как трудно с вами разговаривать, господин Борн. И с Максом, чего уж там!..

Мобильники изъяли, наши попаданцы поехали объяснять, как ими пользоваться. Шарпу отвезли спутниковый телефон Макса. На Ан-3 Аресова.

А потом наступил день пред-Че. Неприятель, в шести вёрстах от моста, разбил, как всегда свой лагерь, и выслал вперёд сотню разведки. На расстоянии с километр, от этой сотни конных в красном, отделилась дюжина верховых. Их и встретил пулемётчик тачанки, казак Антипов. Тачанка отъехала от моста метров на сто, развернулась, тррр; пулемёт, на тридцать седьмом патроне, заел. Разведка неприятеля, взъерошенная пулями, ускакала в лагерь, потеряв одного бойца. Это его же коник сбросил. А от таможни выехала "шишига" со спецназовцами. Никита привёз сомлевшего пленного. Он даже два раза стрелял из пистолей. С двадцати метров не попал в Газ-66, а потом Макаров ушёл от выстрела перекатом, три раза выстрелил из Глока в землю у головы разведчика, и всадник ушёл в нирвану от изумления.