- Удивили вы нас, господин Борн. Сначала газеты о вас много интересного написали. А ночью, сами, задержали четверых грабителей. Но...
Зазвонили телефоны - у меня, и у полковника на столе.
- Да, - сказали вместе.
- Что! - Борисов сообщил, что взорвали царя. - Когда? - спросил, а у самого замелькали картинки какие-то перед глазами.
- Только что! - кричал Николаич. Муравьёв кого-то отчитывал...
- С кем вы разговаривали, господин Борн? - спросил полковник и заёрзал на кресле. Объяснил, коротко, ибо понимал, что Муравьёв сейчас побежит выяснять всё о несчастье. - Значит, эта коробочка - телефон?
- Угу. И расписывал плюсы мобильного телефона. Секунд за десять.
- А у вас ещё есть?
- Есть.
- Поделитесь?
- Да.
- Чудненько! Да, чуть не запамятовал, вот взгляните, - полковник протянул мне листок бумаги и стал собираться.
Пришлось читать стоя. 'Мы, берём на себя ответственность прекратить существование кровавых тиранов русского народа...' Бла, бла, бла... И дивная подпись - БОРН.
- Как вы можете это объяснить? - полковник внимательно смотрел на меня и натягивал перчатки.
- Эту подпись можно перевести так. БОРН - Боевая Организация Русского Народа.
- Лихо, - Муравьёв крякнул. - Извините, господин Борн, мне пора...
- ... техники с "М-фона" помогут вам разобраться...
Это я принёс четыре Нокии 112, и отдал их садившемуся в пролётку Муравьёву. Последовал короткий взмах ресниц полковника, и я не ожидал такого, кивок с одновременным приложением правой руки к сердцу.
'Прогиб засчитан. Фух'. Чмоки-чмоки и поехал, насвистывая, завтракать. Заказал немало и всё умял. Завтракал в "Астории" и дожидался Николаича. 'И это завтрак? Семь блюд заглотил. Не считая салатов. Фух'. Возвратившийся Борисов, повлёк меня в номер. Там огорошил:
- Борн, горожане говорят, что это не их царь! - И Николаич уставился сомом на меня.
- Как не их?
Оказывается, убиенный был небольшого роста и имел наследника - шестнадцати лет, который тоже погиб.
- Вот это номер! Он наследника до коронации заделал, что ли? Запиликал мой сотовый. Меня и Борисова вызывали к мэру.
- Ну, поехали, - сказал компаньону. И сунул Иж-71 за ремень над пятой точкой.
- Борн, ты сдурел? Куда ты Иж засунул? - зашипел Николаевич. А у меня возник чудный план. Шёпотом его озвучил. - Борн, ты сдурел!
- Оно покажет. Поехали.
Полиции по дороге увидели много, но нам была "зелёная улица". В фойе повстречали Перегудова, управляющего Центробанка, он уже уходил.
- Слышали новость? Ах-ах. И сердечное спасибо, Роман Михалыч, спасли, право слово, спасли! (ночью прообраз Центробанка пытались ограбить), ... и через десять минут их всех взяли, голубчиков. Жду сегодня вас у себя, господин Борн!
Раскланялись. Я удивился такому лукаво-потеряному восторгу Перегудова и двинулся к приёмной. В коридорах городской власти народ был удивлённо-пришибленный. Люди беседовали придушенно. В приёмной, кроме помощника мэра, находился молодой бравый офицер с погонами капитана артиллерии. Лицо капитана было сумрачным.
- Заходите, господа, - от офицера.
'И всё?' Без помех зашли. Мэр, к моему удивлению, отсутствовал. В кабинете находились: градоначальник Ростова, генерал-полковник Зворыкин Иван Николаевич, три генерал-майора и полковник с аксельбантом Генерального штаба. И последовал короткий ввод в тему:
- ... мы тут решили подобрать для вас место будущей работы.
'Отдел кадров а ля милитари. Или по-быстрому спихнуть нас хотят', - подумал.
- Удивили вы нас, господин Борн, - Зворыкин, мужчина чуть за пятьдесят, оценивающе оглядел меня и Борисова. С интересом посмотрел на мой чемоданчик. - Как вам удалось задержать этих громил-эсеров?
'А почему генерал не торопиться на место преступления? И нас, почему не прошманали, а?' - раздрай в голове.
- Э, показать, Иван Николаевич? - спросил. О чинопочитании я как-то запамятовал, головной кавардак-с помешал.
- Покажите, э, Роман Михалыч, - Зворыкин на этом тоже не замарачивался, хотя у генералов Свиты глаза повылазили от удивления.
Чемоданчик переложил в правую руку. Посмотрел на Борисова. Тот играл роль "Каменного гостя". Щёлк, и МП 38 у меня в руках. Повёл стволом над головами остолбеневших членов HR-службы Донского края и, отсоединив магазин, положил пистолет-пулемёт перед Зворыкиным.
- Да-а-а, удивили вы нас, Борн, - голос генерала подсел, а подбородок уехал к плечу.
- Это ещё не всё! - Борисов, выхватил Глок и нацелил в лоб сразу всем генералам. Выходку Борисова я поддержал, достал Иж-71, и навёл его в колено полковника. Полковник чуть побледнел, но колено не убрал. Генерал Зворыкин потянулся за МП-38. - Не успеете, господа. У нас двадцать пять патронов в магазинах пистолетов.
- Так много? - полковник опешил. И пистолеты, разряженные, мы положили на стол перед генералами.
- Лоханулись вы господа. У вас царей взрывают, а нас даже никто не спросил, есть ли у нас оружие, - Борисов цинично ухмылялся. - А вообще-то мы вас и голыми руками... И Николаич провёл рукой по горлу.
'Кто ещё больше сдурел!' Пришлось отдавать свой ИЖ как презент, за такой вот "моветон" Борисова. Столбняк после этого у генералов прошёл.
- Господин полковник, хе-хе, не желаете побоксировать с господином Борном? - нашёл младшего генерал.
- Увольте, Иван Николаевич. Тут один князь уже попробовал. И лоханулся.
"Отдел кадров' сдержанно засмеялся.
- Да, удивили вы нас господа потомки. И мы вас удивим, - глаза у Зворыкина стали лукавыми. - Совет управляющих назначает вас, Роман Михайлолич, начальником Южной таможни. Тудух! Подобного совершенно не ожидал! - А вас, Иван Николаевич, старшим егерем Южного кордона.
- Премного благодарны за оказанное доверие, ваше превосходительство, - Борисов гаркнул так, что уши заложило.
Я сглотнул и заторможено кивнул. Типа, отблагодарил. Оружие, с большой неохотой, нам вернули. Далее нам были названы наши начальники и 'валите на службу, господа'. Из кабинета мы вышли пораженными, и попали в толпу людей, складирующие шинели, пальто и шубы. И в этой толпе стоял Макс, растерянный, и почему то в летней полевой форме армии ФРГ. Раздрая в голове добавилось.
- Макс, тебя на службу взяли? Оба-на, блин, ещё один!
В дверях стоял настоящий Макс. Все вновь прибывшие, как зачарованные, смотрели на двух похожих парней, стоящих друг против друга. Сходство было - 100%. Ближе всех к парням протолкался Шатров.
- Солдатик, кто таков? - спросил.
- Обер-капрал 3-го отдельного охранного батальона СС Восточно-Прусской республики Любомир Штыць, панове полковник, - ответствовал двойник Шувалова.
- Поразил. Эсэсовец? - соорентировался Борисов.
- Так есть.
- А из какого года? - спросил Николаевич, а на его лице хитрое выражение нарисовалось.
- Из 2010-го. Охранял склады житомирского военторга...
Но затем вопросы закончились, ибо всех вновь прибывших пригласили в кабинет.
- А эти в шубах, откуда? - спросил Шатров у капитана. Тот смолчал. 'Пистон-то от Зворыкина получил-с!'
- Из 1916-го, с Луганского патронного завода, господин атаман. За Степной улицей появился, - пояснил помощник мэра. И стал сдержанно поздравлять меня и Борисова, и душевнее - Шатрова. Оказалось, что Николай II Шатрову погоны "обнулил" до полковника.
- Ну, полкан, с тебя простава, - бестактно шепнул Шатрову Николаич.
-Есстесственно...
Атаман исчез вместе с Борисовым. А я поехал к Перегудову, своему прямому начальнику. Отобедали, сдержанно, в его кабинете. Я только поковырялся в блюдах. Мышление темно тормозило. На обеде узнал, что начальником таможни меня назначили по протекции Перегудова, Бучкова, Шатрова и Тарапуньки. Того тоже назначили начальником таможни. Потом получил первичный инструктаж. Приказ и письменные инструкции ждали меня завтра.
Вернулся в "Асторию". В дверях номера торчал газетный листок. Развернул. Сверху было написано: "Голос разума". Короткий абзац сообщал, что на казачьей территории находятся 315178 человек. И дата - 1 августа 20 года освоения.
