Мы смотрели на Юла и не знали, что сказать. Песчинки на квантовом берегу? Все это было выше моего понимания, а потому я задал вопрос, который считал самым важным в данный момент:

– Чего хотел тот, кто отправил послание?

– Помочь нам. Они сообщили, что нас ждет глобальная катастрофа, что она практически положит конец существованию человеческой расы – событие, которое они чудом пережили и теперь пытаются предотвратить. Они попросили меня связаться с Сабриной – до того момента я не был с нею знаком – и передать ей серию инструкций. Мне они показались совершенно бессмысленными.

– Мне тоже… сначала, – вмешалась Шредер. – А потом я поняла, что это такое: прорыв в моей исследовательской работе, новый способ лечения.

– Лечения чего?

– Синдрома Хатчинсона-Гилфорда[10].

Ее слова сильно меня удивили. С того самого момента, как мы попали в Лондон, я считал, что человечество погибло из-за грандиозной эпидемии. Мне она представлялась единственным логичным объяснением того, почему люди так быстро исчезли с лица земли. И я подозревал, что Сабрина имела к случившемуся гораздо больше отношения, чем Юл. Но то, что она сказала, не укладывалось в мои выводы.

– Синдром прогерии, – прошептал я, пытаясь подогнать новую информацию под свою теорию.

– Это очень редкое генетическое заболевание, которое вызывает преждевременное старение. Такой человек умирает от старости в подростковом возрасте, – рассказала медичка.

– Я думал, ты работала с инфекционными болезнями, – сказал я ей, будучи не в силах скрыть подозрительность.

– Нет, я никогда не занималась инфекционными заболеваниями. – Врач помолчала немного, пытаясь подобрать правильные слова, и продолжила: – Однако это весьма логичное объяснение, учитывая то, что мы видели. В послании от меня требовали предпринять несколько шагов, которые, по моим представлениям, являлись превентивными мерами против какого-то биологического события: глобальной эпидемии или массовой мутации. Я думала, что создала вакцину и при широком применении она спасет людей в пятнадцатом году. Однако складывается впечатление, что я лишь сделала прививки некоторым пассажирам нашего самолета.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать то, что она сказала. Все остальные смотрели в темный пол, пытаясь переварить ее слова. Наконец, Юл нарушил молчание:

– Я также получил инструкции. В виде схем. Я использовал их, чтобы построить устройство, которое должно было усовершенствовать систему связи. Нам обоим… – он кивком показал на Сабрину, – было приказано отправиться в Лондон, где нас будут ждать дальнейшие указания.

– Вот почему вы хотели попасть в Лондон даже после катастрофы? – сообразил я.

– Да, – ответил Тан. – Так нам велели. Это были последние инструкции, больше они с нами не связывались.

– Устройство, которое ты создал… как ты думаешь, оно стало причиной падения самолета или привело нас сюда?

– Я рассматривал такие варианты. Самолет развалился на части примерно в том месте, где находилась моя сумка. Однако устройство совершенно не пострадало.

– И ты работал над ним после того, как самолет упал? – спросил я.

– Нет. Я пытался подсоединиться к К-сети, чтобы связаться с ними.

– И?..

– К-сеть стала другой. Изменился протокол связи. Будто я вернулся в девяностые годы: всякий раз, когда я пытался установить соединение, меня тут же отключали. Мой компьютер в полном порядке, просто складывается впечатление, что у меня нет нужного программного обеспечения. Пакет передаваемых данных неверно отформатирован, но я не знаю, как это исправить.

Я на мгновение задумался над его словами, и у меня появилась другая идея:

– Или они отформатированы правильно, но кто-то совершенно сознательно не дает тебе выйти на связь. Возможно, этим ты выдашь свое местоположение и подвергнешь себя опасности.

– Верно, – согласился со мною Юл.

– Как давно ты знаешь, что мы в будущем? – спросил я.

На самом деле это не имело особого значения, но было важно для меня. Я чувствовал, что, если б этот парень поделился хотя бы с некоторыми из нас своим знанием, это могло бы сэкономить нам время и, возможно, спасти жизни, а также раньше получить помощь.

– В первую ночь, – продолжал Тан, – меня удивили звезды. Сначала я подумал, что катастрофа вызвала обширный блэкаут[11], который блокировал свет. Первой подсказкой стал тот факт, что исчезла международная космическая станция. Там, где она должна была находиться, я увидел на орбите большое светящееся кольцо. Вот тогда я и понял, что мы оказались совершенно в другом времени.

– И ты никому не сказал? – нахмурился я.

– А кто бы мне поверил? – пожав плечами, ответил Тан. – Как бы ты, например, отнесся к такому заявлению?

Я понял, что он имел в виду. Сейчас нам нужно было сосредоточиться и решить, что делать дальше. Мы слишком долго находились в «Зале Титанов»… но информационные панели могли рассказать нам подробности, в которых мы так нуждались. Я показал на разбитые и расписанные панели:

– Ты считаешь, что послания отправили Титаны?

– Я не знаю, – признался Юл. – Они имели отношение к К-сети и, как мне кажется, к катастрофе, случившейся с самолетом. В пятнадцатом году. Те, кто отправлял мне сообщения, называли себя Друзья Человечества. Вполне возможно, это враги Титанов. У меня сложилось впечатление, что между ними идет война.

– А у меня возник вот какой вопрос, – начала Сабрина, – как так получилось, что спасательные команды добрались до нас только через четыре дня?

– Да, это непонятно и очень интересно, – кивнул я. – Когда я вернулся от Стоунхенджа, то увидел две воюющие фракции. И что представляли собою палатки? Это какой-то медицинский эксперимент?

– Возможно. Я уверена только в одном: они лечили раненых пассажиров. – Врач посмотрела на Харпер. – И великолепно справились.

В этот момент я услышал шаги за дверью и подумал, что, видимо, снова началась вступительная экскурсия.

Я открыл рот, собираясь задать вопрос, и тут увидел в дверях фигуры в скафандрах – такие же, как на месте падения самолета. Они остановились в десяти футах от нас и замерли. Мы тоже не шевелились. Я в отчаянии оглянулся, надеясь, что кто-то активировал симулятор из меню. Самая ближняя фигура подняла руку и наставила ее на нас.

Нет, это была не симуляция.

Время в комнате со стеклянными панелями, в самом сердце «Зала Титанов», остановилось. Никто не двигался. Мы с Юлом оказались ближе остальных к существам в скафандрах. Харпер, Грейсон и Сабрина замерли позади нас, но рядом с панелями, по которым мы изучали историю Титанов.

С близкого расстояния казалось, что костюмы наших незваных гостей сделаны из маленьких, перекрывающих друг друга пластинок, похожих на чешую рептилии. Эти чешуйки слегка сияли, словно молочно-белое стекло, но я решил, что они сделаны из какого-то полимера, который мы еще не изобрели. Каждый дюйм шлемов тоже покрывали такие молочно-белые чешуйки – и никаких отверстий для глаз, рта или носа. Полная несхожесть с человеческим лицом делала этих существ еще более чуждыми.

Я понял, что у нас есть только одна возможность, и потянулся за пистолетом.

– Не делай этого. – Голос, прозвучавший из одного костюма, лишенный интонаций и эмоций, был компьютерной версией человеческого, но не мужского и не женского. Когда я услышал его, у меня по спине побежали мурашки. Но странное существо продолжало, не дав нам возможности хоть как-то отреагировать: – Мы здесь не для того, чтобы причинить вам вред.

– И для чего вы здесь? – спросил я.

– Чтобы помочь, – прозвучал спокойный ответ.

– Именно по этой причине вы привели сюда наш самолет?

– Да.

Итак, это сделали они. Последние пять дней мы были вроде крыс в их постапокалиптическом лабиринте, мы метались туда-сюда, царапались, сражались за выживание… Я вдруг почувствовал, как меня охватывает ярость.