– Зачем ты летел в Лондон?

– Понятия не имею. Мне сказали, что я получу инструкции, когда мы прибудем, так же, как и тебе.

– Где мы находимся?

– Клянусь, я не имею ни малейшего представления!

– Ты можешь с ними связаться?

– Возможно…

– Попытайся, Юл. Ты должен.

– Ты сошла с ума?!

– У нас закончились еда и лекарства.

– А если катастрофу устроили они?

– В таком случае мы находимся в их власти. Свяжись с ними. Это наш единственный шанс.

В этот момент дверь распахнулась, и я оказалась лицом к лицу с Сабриной и молодым азиатом.

Докторша прошла мимо меня по правому проходу, словно ничего особенного не произошло, и начала лихорадочно оказывать помощь раненым пассажирам, пришедшим с озера.

Я же осталась стоять на месте, будто превратилась в каменную статую. Юл – видимо, так звали азиата – осторожно вышел из кабины и встал передо мною, точно ждал, что я скажу.

Я уже собралась пробормотать: «Я ничего не слышала!», но, слава богу, успела вовремя прикусить язык. Это было бы равносильно признанию, громкому и четкому: «Я слышала каждое слово». С таким же успехом я могла спросить этого парня прямо в лоб: «Эй, как я поняла, вы имеете отношение к тому, что вызвало катастрофу, и являетесь участником какого-то действующего заговора. Не хотите объяснить, что происходит?»

Но я удержалась и, напустив на себя виноватый вид, едва слышно сказала:

– Приветик.

Юл, не говоря ни слова, зашагал по левому проходу. Когда он добрался до своего места в бизнес-классе, то, прежде чем сесть, оглянулся и немного дольше, чем следовало, смотрел на меня.

Я без сил прислонилась к стене кабины, чтобы дать отдых больной ноге, и прижалась горячим лбом к металлической поверхности, чувствуя, как она холодит кожу. Да и ветер, который проникал внутрь сквозь дверь, заставил жар немного отступить. Последние несколько дней меня то знобило, то жгло, как в огне, но теперь осталась только лихорадка, которая безжалостно сжигала меня изнутри. Я знала, какое решение должна принять, если хотела жить. А я очень хотела жить.

Когда я подняла голову, потрясение от того, что я увидела, поглотило все мое существо. В первый момент я решила, что у меня начались галлюцинации. Сабрина промыла раны первых пассажиров, пришедших с озера.

Это были… старики. Я узнала несколько человек, но они, казалось, за один день постарели на пару десятков лет. Их изможденные лица избороздили морщины, но дело было не только в этом. Они стали по-настоящему старыми, а не просто измученными и голодными.

Это зрелище произвело пугающее впечатление не только на меня. Шредер тоже начала терять контроль над собой: я видела ее обезумевшие глаза, да и движения доктора стали какими-то слишком резкими и неуверенными. Я поняла: происходит нечто очень, очень странное. «Интересно, – подумала я, – знает ли она, в чем дело? Или просто не выдержала напряжения? В любом случае это плохо для всех нас».

Оттолкнувшись от стены, я шагнула вперед, в кухонный отсек первого класса, приготовившись сесть на свое место в первом ряду. Краем глаза я заметила справа какое-то движение и увидела, как внутрь вбежал мужчина, который держал на руках женщину. Он налетел на меня, прежде чем я успела повернуться, и уронил свою ношу на мою правую ногу.

Я пришла в себя от жуткой боли и обнаружила, что снова лежу на своем кресле. Снаружи по-прежнему шел дождь и царил непроглядный мрак – видимо, наступила ночь.

Незнакомая женщина сидела на полу передо мной, прислонившись спиной к стене. Увидев, что я очнулась, она поднялась и протянула мне на ладони большую белую таблетку:

– Сабрина сказала, чтобы вы это приняли.

Я взяла таблетку и попыталась ее проглотить, но у меня так пересохло в горле, что я выпила полбутылки воды, чтобы таблетка проскользнула внутрь.

Затем я откинулась на спинку кресла, опираясь мокрой от пота головой на подголовник, и стала наблюдать за тем, как мимо меня тащат к выходу безвольные, мертвые тела.

Я попыталась рассмотреть их лица, но среди них не было ни Нейта, ни девочки-индианки в футболке с надписью «Мир Диснея». Эти были люди, только что пришедшие с озера. Мимо пронесли еще двоих. «Сколько же человек умерли? – спросила я себя. – И что тут происходит?»

У себя за спиной я услышала голос Сабрины, но теперь тягучие, монотонные интонации в нем уступили место резким и нетерпеливым, отрывистым окрикам и вопросам. Она задавала их, но явно не ждала ответов: «Где вы живете? Вы когда-нибудь посещали одну из этих клиник: «Кинг-стрит медикал» в Нью-Йорке, «Бейсайд праймер кэар» в Сан-Франциско или «Виктория-стейшн клиник» в Лондоне? Вам делали прививку от гриппа в какой-нибудь из них? Вы принимаете мультивитамины? Какие? У вас дома есть освежитель воздуха? Вы страдаете хроническими заболеваниями?»

В следующее мгновение докторша оказалась рядом со мною и тоже забросала меня вопросами, не дожидаясь ответов. Я сказала ей, что единственный доктор, к которому я за последние несколько лет ходила – это мой гинеколог, что в этом году мне не делали прививку от гриппа и что я принимаю витамины для женщин. Когда я попыталась вспомнить их название, Сабрина наклонилась надо мною с таким видом, будто я совершила убийство и оказалась в Скотленд-Ярде, где меня с пристрастием допрашивает злобный полисмен. Когда же я вспомнила название, докторша кивнула и записала его, точно получила улику и теперь сможет прижать Джека-потрошителя. А потом она ушла.

Я села и огляделась по сторонам. Еще двоих людей выбросили наружу.

Боль немного притихла и стала терпимой. Ощущение было знакомым, и я поняла, что Сабрина дала мне болеутоляющее.

Через несколько секунд я заснула.

И снова я проснулась и обнаружила, что вокруг царили тишина и мрак. Боль вернулась. Я повернулась, чтобы посмотреть вдоль прохода, но ничего не сумела разглядеть. Сквозь маленькие окошки внутрь почти не проникал лунный свет. Дождь не прекратился, но стал уже не таким сильным.

Я лежала, дожидаясь, когда глаза привыкнут к темноте, и вдруг заметила, как мимо, справа от меня, скользнула чья-то худая фигура. В следующее мгновение я сообразила, что это Юл.

Потом у меня за спиною послышались шаги, и я увидела женщину с черными волосами, примерно одного со мной роста, с механической походкой – Сабрину.

Через три секунды со щелчком закрылась толстая металлическая дверь.

Я вытянула в проход здоровую ногу, а потом проверила, как двигается больная. Она действовала не слишком хорошо, но я все равно, не обращая внимания на боль и стараясь не шуметь, похромала через кухонный отсек в сторону кабины пилотов.

На этот раз они вели себя осторожнее, и мне пришлось встать совсем близко к двери, чтобы хоть что-то услышать.

– Это сделали мы, – настаивала докторша.

– Ты не можешь знать наверняка, – возражал Юл.

– Я уверена.

– Корреляция – еще не причина, Сабрина. Если ты станешь задавать правильные вопросы всем пассажирам подряд, то рано или поздно выяснишь, что они знают человека по имени Кевин Бейкон.

– Кто такой Кевин Бейкон? – напряженным голосом спросила медичка. – Еще один агент? Пассажир?

– Нет…

– Какое он имеет отношение к происходящему?

– Господи, Сабрина, забудь про Кевина Бейкона!

– Я хочу знать обо всем, что они заставили тебя сделать, каждый твой шаг перед тем, как мы сели в самолет.

– Хорошо, – в голосе Юла прозвучало отчаяние. – От чего умирают люди?

– От старости.

– Что?

– Они умирают от разных болезней, которые, как я предполагаю, развились бы у них к старости, – пояснила Шредер. – Только очень быстро.

– Почему этого не случилось с нами?

– Я не знаю. Похоже, оно не подействовало на половину пассажиров.

Голоса стали еще тише, и я практически прилипла к двери, пытаясь их расслышать. Но их заглушил новый низкий звук, который доносился не из кабины, а снаружи.