– Из Барнсли…

Сборщик номер два:

– Как вас зовут?

Я:

– Линда (естественно, это не мое настоящее имя).

– Потрясающе, Люси! Вы когда-нибудь задумывались о том, сколько людей в течение своей жизни страдают психическим расстройством?

– Нет, но, по-моему, короткая память – это постоянно растущая проблема.

Сборщик номер три:

– Вы можете себе представить, какой процент населения Соединенного Королевства в тот или иной момент жизни страдает от психического расстройства?

Я:

– Один из трех. Я только что выслушала все это, секунд тридцать назад, благодарю вас!

Есть один клиент, который знает мое настоящее имя и номер телефона. Он позвонил, чтобы спросить, почему я ни с кем не встречаюсь. Уж поскольку он постоянный клиент, разве не должен был он первым узнать, что я вышла из бизнеса?

– А я и не выходила, – ответила я. – А что, у вас другая информация?

Он рассказал, что звонил пару недель назад, и менеджер сказала, что я в отпуске. Ах, да, потому что так оно и было, сказала я и извинилась. Потом я позвонил вчера, сказал он. И она сказала, что неизвестно, когда ты объявишься, и предложила мне другую девушку.

Это что, меня так вот, не слишком мягко, отшили? Я проверила вебсайт, и мой файл был по-прежнему там, хотя и гораздо ниже по списку, чем раньше. Неважно! Он предложил мне личный заказ – попозже на этой неделе. Я сказала, что подумаю.

То, что вам не обязательно, хотя, возможно, и любопытно узнать о Бель:

Когда я одна, я обычно слушаю музыку или напеваю. Мои друзья постоянно подвергаются этому жестокому издевательству. Я всегда пою в душе. Однажды забылась и начала петь в ванной у клиента: когда я оттуда вышла, как же он хохотал! Я люблю петь, но – увы! – до хорошей певицы мне далеко.

Особенно с цитрусовой или лавандовой ноткой. Я также люблю ощущать эти запахи (в небольших дозах) на других людях.

Сырые шампиньоны, помидоры-черри, маринованные соленья и сливочная помадка – все это приятно ощущается на языке. Макароны, арахисовое масло и тушеная морковь – нет.

Допускаю, что это не тот навык, который часто находит себе применение. Я также могу идентифицировать большинство дикорастущих видов вероники (род Veronica). Это навык, который не пригодится ни человеку, ни зверю.

Сверхъестественно!

Уильяма Стайрона, Кэтрин Хэпберн, сандалии, Ноэля Кауарда, Иман, орешки кешью, Алана Тюринга, Маргарет Мед, фруктовые коктейли, Райана Филиппа и подземелье.

Вне зависимости от того, что сейчас происходит. Агентство тщательно изучает клиентов, и многие (большинство) никогда не получают даже мой номер телефона. Я сама много времени вишу на телефоне и пару раз видела, как мадам приходилось проводить открытые расследования. У меня на самом деле есть и другие увлечения, помимо упомянутых здесь. Занятия собственным трудоустройством означали бы, что времени на них не останется.

Спасибо и на том, что она не вспомнила обо мне в эти солнечные выходные.

Если верить учебникам, то это делает меня психопаткой. Если верить глянцевым журналам, это делает меня независимой современной женщиной.

Мы с мадам по-прежнему явно на ножах. Она мне не звонила, и я ей не пыталась звонить. Хоть я и понимаю, что такого рода обращение – главное средство воздействия в арсенале всех мадам, я ничуть не жажду звонить ей и лепетать: «Прошу прощения, но вы еще помните, кто я такая?»

Однако надо сопротивляться побуждению сесть в лужу. Я-то еще гадала, почему наши профили на вебсайте время от времени перетасовываются и одни девушки оказываются выше других. Полагаю, теперь я это знаю.

Ах, свобода (относительная)! Никакого особенного желания делать или поддерживать маникюр, эпиляцию, любые другие процедуры. Хотя, осмелюсь сказать, если будет солнце и я выйду в сад в бикини, того, кто ринется ко мне с газонокосилкой, можно будет и простить.

Идя вчера пешком от дома А3 к станции метро, миновала магазинчик, декорированный самыми чудовищными из когда-либо попадавшихся мне на глаза украшений: гипсовыми младенческими ступнями. Раскрашенными в пастельные тона. Торчащими из стены. Кто-нибудь, пожалуйста, уверьте меня, что биологический инстинкт воспроизведения рода не возвещает о кончине всего и всяческого вкуса! Этого же достаточно, чтобы любую девушку снять с вибратора из страха забеременеть желатиновым младенцем!

И по-прежнему ни словечка.

– Я не хочу сидеть дома! – простонала я в ухо Н.

Враждебность со стороны менеджера начинает на мне сказываться. Вокруг полным-полно других агентств, но мысль о том, чтобы обратиться в какое-то из них, кажется мне тупиком. Я даже дошла до того, чтобы вытащить свое древнее резюме и приняться размышлять о том, как можно его откорректировать, чтобы пробел в занятости не выглядел таким же широким, как Большой Каньон в Аризоне.

– Ладно, только не опускайся до того, чтобы потерять себя и продаться.

Я закатила глаза. Разве мы не миновали тот возраст, когда аутентичность значит больше, чем платежеспособность? У всех, кого я знаю, есть карьера, супруг или супруга, собственность или пенсионные сбережения. Или сразу несколько вышеперечисленных пунктов. Я засомневалась, что правильно поняла его слова.

– Помнишь, каково определение непродажности? – спросил он. – Никогда не делай за деньги ничего, что не стала бы делать бесплатно.

– Я провожу достаточно времени, ковыряя под ногтями! – Это получилось резче, чем я рассчитывала. – Не думаю, что на этом можно сделать карьеру.

– Не язви, – отозвался Н. – Тебе это никогда не шло.

В конце концов, есть только один выход, к которому женщина может прибегнуть в минуту отчаяния. Когда со всем остальным ничего не вышло, когда банковские счета мигрируют из черного поля в красное, потом к предельному овердрафту и – наконец – приходит тщательно сформулированное письмо из банка, она должна собрать все свои силы и укрепиться духом перед неизбежностью.

Объявления о вакансиях.

Я начала с административных позиций. Общее знание компьютера? Есть. Организаторские навыки? Полно. С высокой мотивировкой и трудолюбивая? Типа того. Преданная делу? Какому – выстраивать встречи в расписании и отправлять факсом письма? Что, способность заклеивать конверты и перенаправлять входящие звонки нынче требует преданности?!

Возможно, это не для меня. Я принялась просматривать научные вакансии.

Удручающе! Может показаться, что чем выше степень, тем ниже соответствующая стартовая зарплата. А2 и А4 оба занимаются научной деятельностью и подтверждают мое подозрение, что гранты на исследования – это коварный план власть имущих по удерживанию умных людей от мыслей о вещах, подобных мировой политике. К чему обращать внимание на политику и прочие посторонние предметы, когда есть стипендия в 5000 фунтов, за которую нужно драться зубами и когтями?