В другой раз я планировала вести рукописный дневник и не бросать его ни от скуки, ни по забывчивости. Каким-то чудом я довела его до полугодовой отметки, подбадриваемая одновременным чтением дневников Кеннета Тайнана[27] и Пеписа[28]. От них мой дневник невыгодно отличался отсутствием историй о том, как из моего парика вычесывали вшей, или описания пьяных загулов на всю ночь напролет в компании Теннесси Уильямса.

Тем не менее раз в год и палка стреляет: я уделила некоторое количество времени размышлениям о том, какие добрые дела и благие намерения могла бы поставить себе целью в следующие двенадцать месяцев.

С этого момента решено, что я больше никогда не стану покупать лубрикант неизвестных марок. Никогда! Полагаю, есть некоторые шансы сдержать этот зарок.

Ах, родной домашний круг! Такой утешительный! Такой дружелюбный!

Такой удушающе однообразный каждый год! Снова отправляюсь на юг, пока мамуля не заметила вмятину на крыле машины.

Звонит телефон.

Я:

– Алло?

Мадам (ибо это она):

– Дорогая, ты не спишь?

– Э-э… нет, а что?

– Ой, ка-а-ак хорошо! Просто у тебя голос такой расслабленный. Я про себя думаю, что я такая спокойная, но ты всегда еще спокойнее, чем я. Ты много читаешь?

– Ну… да…

– Так вот, наверное, почему! Читающие люди всегда такие спокойные… Кстати, у меня для тебя есть заказ, прямо сейчас. Не понимаю, что такое вдруг внезапно приключилось, но все просто с ума по тебе сходят.

Говорят, содержательницы публичных домов практикуют покровительство девушкам, продвигая некоторых более активно, чем других, в соответствии с личной прихотью, но я пока этого не заметила. Кажется, в нашем бизнесе неделя на неделю не приходится: бывают «верхние недели», когда заказов столько, что приходится отказываться, и «нижние», когда я гадаю, объявится ли кто-нибудь вообще. Но голос менеджера всегда звучит одинаково по-деловому.

– М-м-м, хорошо…

– О-о-очень хорошо, дорогая! Я пришлю тебе подробности эсэмэской. Наслаждайся своей книжкой.

Мне пришлось заказать мини-кэб из другой конторы, а не из той, куда я звоню обычно. Новый водила не вызывал к себе симпатии: сначала поехал на восток, потом сделал очень хитрую петлю, охватившую большую часть Излингтона. Я разговаривала по телефону с А4 и поглядывала на дорогу только мельком. Еще через двадцать минут, когда мы повернули на улицу в трех кварталах к югу от моего дома, я взорвалась:

– Да я бы быстрее сюда пешком дошла!

– Ну, пробки же, такое время, – промямлил он.

Я посмотрела направо, потом налево. Ни в одном направлении машин не было.

– Да ну?!

При таких скоростях, прикинула я, опоздаю минут на десять – и позвонила в агентство.

К югу от Гайд-парка он ввинтился в растянувшуюся на милю пробку, которую даже я сумела бы объехать.

– Слушайте, вы вообще-то сами знаете, куда едете?

– Конечно.

– Ха! Непохоже! Я опаздываю на встречу.

Ну, вы же понимаете, на такую встречу, куда ходят среди ночи в кружевном поясе для чулок и бра с трусиками в комплекте под легким платьицем!

– Вы знаете дорогу лучше? – высокомерно фыркнул он.

– Нет, но это не моя работа – ее знать.

– Пробки, самое время для них – я ничего не могу поделать.

– Чушь! Вы могли выбрать любой из десятка других маршрутов. Во́зите меня по моему собственному району целых двадцать минут! И выворачиваете прямо в затор! Не морочьте мне голову, я не вчера родилась!

Он глянул в зеркальце заднего вида: удостовериться, что не вчера.

– Я же говорю, я ничего не могу сделать.

– Неплохо бы для начала извиниться. – Нет ответа. Мы сидели в молчании еще десять минут, пока пробка медленно ползла вперед. Я кипела, бурлила и вообще клокотала. – А хотя бы высадить меня вы можете?

– Конечно, леди, пожалуйста.

Я вылезла из такси, не заплатив, посреди плотной пробки. Мы как раз миновали стоянку мини-кэбов в конце Нортэнд-роуд. Я направилась прямо к ней. Второй водитель доставил меня к месту встречи за божескую цену в четыре монеты, так что я накинула ему еще шесть.

К счастью, клиент проявил понимание и предложил мне выпить. Люблю английский архетип: выпускник частной школы для мальчиков, лет тридцати с хвостиком, директор по маркетингу в папиной компании.

Из тех, кто говорит «чин-чин» перед тем, как выпить. Фанат Бориса Джонсона[29]. Я разделась до белья у подножия лестницы, и он смотрел, как я медленно поднимаюсь по ступеням.

Наверху я остановилась, обернулась через плечо.

– Так чем же ты хочешь заняться?

– Хочу заняться с тобой любовью.

– В полнометражном стиле Барри Уайта?[30]

– О да! – И мы большую часть часа предавались вольной борьбе в простынях. Волосы у него были мягкие и густые, слегка припахивали металлом. – Что мне сделать, чтобы ты кончила?

– Это очень сложно. Нам бы потребовалась вся ночь.

Я не кончаю с клиентами. Некоторые не целуются, что, по моему мнению, чушь собачья. В конце концов, губы – это же просто губы. Но оргазмы я приберегаю для кое-кого другого. Это несложно, мне никогда не удавалось с легкостью достичь оргазма.

– Отличная идея!

– Да, но есть ли у тебя перфоратор и шесть козлов? А еще и планеты сегодня не в том узле…

– О-о-о, респект и уважуха! В другой раз буду знать. – Провожая меня к двери, сунул свою карточку, сказал, что хотел бы как-нибудь со мной встретиться, просто выпить по стаканчику. – Ну, теперь твоя подача, – сказал он с надеждой мне вслед, пока я сбегала по лестнице к ждущему меня такси. В прерывистых лучах уличных фонарей, падавших через окна машины, я рассмотрела визитку. Розовое и зеленое, с гравировкой, модный шрифт… было бы соблазнительно, не будь у меня другого. Хотя и с трудом себе представляю, как пара, познакомившаяся в такой ситуации, объясняла бы это своим друзьям.

– Не люблю такой тип, – сказала мне менеджер, когда я звонила ей на пути домой. – Наверняка отзыв напишет.

Существуют вебсайты, посвященные клиентам, пишущим критические статьи о достоинствах разных поставщиц эскорт-услуг. Ты можешь думать, что провела встречу по высшему разряду, но это вовсе не гарантирует тебе положительного отзыва. Ах, если бы только мы могли обернуться и сказать: чем кумушек считать трудиться!..

Кэбмен завершал третий круг вокруг случайного квартала в Кенсингтоне. Должно быть, они думают, что я слепая.

– Ну, и как он тебе?

– На самом деле, истинный джентльмен. – На том конце – недоверчивое фырканье в ответ. – Он у меня просто из рук ел.

Я довольно быстро взяла привычку так говорить, правда это или нет. Не хочу, чтобы она волновалась… и не хочу впасть в немилость.

– Есть клиент, он хочет на тебя пописать, – объявила менеджер.

Клянусь, если бы кто-то наложил лапу на расшифровки моих телефонных разговоров, он бы, вероятно, подумал, что я ш…ха, погодите, ведь так и есть!

– Он хочет – что? – переспросила я, прекрасно понимая, что она сказала.

– Пописать. На тебя. Не волнуйся, дорогая, не в твоей одежде! Ты будешь в ванне.

– В ванне – с чем? С мочой?

– Нет, просто в нормальной ванне.

Я тихонько вздохнула.

– Ты знаешь, что я не занимаюсь извращениями.