– Начинались они одинаково, но тебе выпала лучшая судьба, чем сестре. Вспомни, ведь у нее двое мертворожденных, в два раза больше выкидышей, смерть лорда Аррена… Кэтлин, боги дали Лизе единственное дитя, и твоя сестра живет ради бедного мальчика. Нечего удивляться тому, что она скрылась, лишь бы не выдать его Ланнистерам. Сестра твоя боится, дитя, и более всего она боится Ланнистеров. Она тайком бежала в долину из Красного замка, подобно ночному воришке, лишь для того, чтобы выхватить своего сына из львиной пасти… а теперь ты привозишь льва прямо к ее порогу.

– В цепях, – проговорила Кэтлин. Справа разверзалось ущелье, исчезавшее во мраке. Кэтлин осадила коня и поехала дальше осторожно, следя за каждым шагом.

– О? – Дядя ее оглянулся назад, где Тирион Ланнистер неторопливо спускался, следуя за ними. – Я вижу топор на седле, кинжал за поясом и наемника, который жмется к нему, как голодная тень. Где же ты увидела цепь, моя милая?

Кэтлин неловко пошевелилась в седле.

– Карлик здесь, и не по собственной воле. В цепях или нет, но он мой пленник, и Лизе не меньше, чем мне, нужно, чтобы он ответил за свои преступления. Ланнистеры убили ее лорда-мужа, и ее собственное письмо предупредило нас об этом.

Бринден Черная Рыба оделил ее усталой улыбкой.

– Надеюсь, что ты права, дитя, – вздохнул дядя. Но в голосе его звучало сомнение.

Солнце было далеко на западе, когда склон под копытами их коней начал переходить в равнину. Дорога сделалась шире и выпрямилась, Кэтлин впервые заметила по бокам ее дикие цветы и травы. Как только они спустились в Долину, кони пошли быстрее, и теперь они ехали через пышные зеленые рощи, сонные деревеньки, мимо садов и полей золотой пшеницы, вброд перешли дюжину озаренных солнцем ручьев. Дядя послал вперед воина со штандартом. К древку были прикреплены два знамени: луна и сокол дома Аррена, а под ним его собственная черная рыба. Фургоны селян, тележки торговцев и всадники из меньших домов жались к обочине, чтобы пропустить их.

Тем не менее, когда они добрались до укрепленного замка у подножия Копья великана, наступила полная тьма. На стенах горели факелы, рогатый полумесяц выплясывал в темных водах, наполнявших ров. Подъемный мост уже подняли и опустили решетку, но Кэтлин видела свет, горящий в караульне и выплескивающийся из окон стоящей за ней квадратной башни.

– Лунные Врата, – проговорил дядя, когда отряд остановился. Латник со штандартом отправился ко рву, чтобы позвать караульных. – Владения лорда Нестора. Он должен ожидать нас. Погляди!

Кэтлин подняла взор к небу – вверх, вверх и вверх. Сначала перед ее глазами проплывали лишь деревья и скалы, колоссальная туша огромной горы, прячущейся в черной, как беззвездное небо, ночи. А потом она заметила и те далекие огоньки наверху – башню, вырастающую из крутого склона; окна ее оранжевыми глазами глядели сверху. Над ней виднелась вторая, более высокая и далекая, еще выше маячила третья – мерцающей искоркой в небе. Ну а вверху, где кружили орлы, лунный свет озарял белые стены. У нее невольно закружилась голова, так высоко были эти бледные башни.

– Орлиное Гнездо, – услышала она потрясенный шепот Мариллиона.

Раздался резкий голос Тириона Ланнистера:

– Должно быть, Аррены не очень любят гостей. Если вы намереваетесь заставить нас подниматься на эту гору во тьме, я предпочту быть убитым на месте.

– Мы проведем ночь здесь и отправимся наверх утром, – сказал ему Бринден.

– Жду не дождусь, – ответил карлик. – А как мы туда попадем? Я не умею ездить на козах.

– На мулах, – ответил ему Бринден с улыбкой.

– В склон горы врезаны ступени, – сказала Кэтлин. Нед рассказывал ей о них, когда вспоминал о своей юности, проведенной здесь в обществе Роберта Баратеона и Джона Аррена.

Дядя кивнул:

– Сейчас слишком темно, чтобы заметить их, но ступени там есть. Они чересчур круты и узки для лошадей, но мулы осилят большую часть пути. Тропу охраняют три замка – Каменный, Снежный и Небесный. Мулы доставят нас до Небесного.

Тирион Ланнистер с сомнением посмотрел вверх:

– Ну а дальше?

Бринден улыбнулся:

– А дальше дорога становится слишком крутой даже для мулов. Оставшийся путь мы проделаем пешком, но желающий может подняться туда в корзине. Орлиное Гнездо находится на горе прямо над Небесным замком, и в его погребах устроены шесть воротов с длинными железными цепями, которые поднимают припасы наверх. Если милорду Ланнистеру будет так угодно, я могу распорядиться, чтобы его подняли вместе с хлебом, пивом и яблоками.

Карлик коротко хохотнул.

– Только в том случае, если бы я был тыквой, – отвечал он. – Но мой лорд-родитель, увы, будет самым горестным образом уязвлен, если его сын, истинный Ланнистер, отправится навстречу судьбе вместе с репкой. Если вы продолжите подъем на ногах, боюсь, мне придется составить вам компанию. Мы, Ланнистеры, люди гордые.

– Гордые? – переспросила Кэтлин. Насмешливая непринужденность пленника разгневала ее. – Наглые, по мнению многих. Наглые, жадные и рвущиеся к власти.

– Брат мой, вне сомнения, человек наглый, – заметил Тирион Ланнистер. – Отец мой – воплощенная жадность, а моя милая сестра Серсея рвется к власти всем своим существом. Я же невинен, словно маленький ягненок. Поблеять для вас? – он ухмыльнулся.

Подъемный мост заскрипел, опускаясь, и Кэтлин не успела ответить. Потом загремели смазанные цепи, потянувшие вверх решетку. Из ворот вышли вооруженные люди, чтобы факелами осветить им дорогу, и дядя повел их через ров. Нестор Ройс, верховный стюард Долины и Хранитель Лунных Врат, ожидал гостей во главе своих рыцарей во дворе, чтобы поприветствовать.

– Леди Старк, – проговорил он, кланяясь неловко, поскольку был слишком толст.

Кэтлин слезла с коня, чтобы стать перед ним. Она знала этого человека лишь понаслышке; двоюродный брат Бронзового Йона, из младшей ветви дома Ройсов, но все же, по праву, значительный лорд.

– Лорд Нестор, – сказала она, – мы проделали долгое, утомительное путешествие. Молю вас оказать нам гостеприимство на сегодняшнюю ночь, если это возможно.

– Мой кров принадлежит вам, миледи, – ответил лорд Нестор ворчливым тоном. – Но ваша сестра леди Лиза прислала сообщение из Орлиного Гнезда. Она хочет немедленно увидеть вас. Все остальные разместятся здесь, их пошлют наверх на рассвете.

Дядя Кэтлин соскочил с коня.

– Что за безумие? – резко спросил он. Бринден Талли никогда не сглаживал резкость своих слов. – Ночной подъем, и до полнолуния далеко, даже Лиза должна понимать, что так можно и шею сломать.

– Мулы знают дорогу, сир Бринден. – Возле лорда Нестора появилась сухощавая девица лет семнадцати или восемнадцати. Темноволосая и коротко стриженная, она была одета в кожаный костюм для верховой езды и легкую посеребренную кольчугу. Девчонка поклонилась Кэтлин с бо́льшим изяществом, чем ее господин. – Даю слово, миледи, с вами ничего не случится. Сопровождать вас наверх – честь для меня. Я поднималась ночью сотню раз. Майкел даже говорит, что отец мой, наверное, был горным козлом.

Самоуверенный голосок заставил Кэтлин улыбнуться.

– Как тебя зовут, дитя?

– Мия Стоун, если вам это угодно, миледи. – ответила девушка.

Кэтлин особой радости не испытывала и с трудом сохранила улыбку на своем лице. Стоунами звали бастардов в Долине, на севере их именовали Сноу, в Хайгардене они носили фамилию Флауэрс; в каждом из Семи Королевств обычай предусматривал особую фамилию для детей, рожденных без оной. Кэтлин не имела ничего против этой девушки, но Мия вдруг напомнила ей о бастарде Неда, отосланном на Стену, и мысль эта заставила ее почувствовать одновременно и гнев, и вину. Она попыталась найти слова для ответа.

Молчание заполнил лорд Нестор.

– Мия – девушка умная, и раз она клянется в том, что доставит вас к леди Лизе целой и невредимой, я ей верю. Она ни разу не подводила меня.

– Ну что ж, отдаюсь в твои руки, Мия Стоун, – улыбнулась наконец Кэтлин. – Лорд Нестор, прошу вас приглядеть за моим пленником.