Нед видел, как напряглась Арья в руках Джори, и тот быстро проговорил:

– Ваша светлость, мы не нашли даже следа лютоволка.

Роберт не обнаружил ни малейших признаков расстройства.

– Нет? Ну, ладно.

Королева возвысила голос:

– Даю сотню золотых драконов тому, кто принесет мне его шкуру!

– Дорогая будет шкура, – пробормотал Роберт. – Я в этом не участвую, женщина. Можешь покупать себе меха на деньги Ланнистеров.

Королева холодно на него посмотрела.

– Не думала я, что ты так скуп. Король, за которого, как мне кажется, я выходила замуж, положил бы волчью шкуру на мою постель до захода солнца.

Лицо Роберта потемнело от гнева.

– Сущие пустяки, если волка нет.

– Волк у нас есть, – проговорила Серсея Ланнистер. Ее голос был очень спокойным, но зеленые глаза победно сверкнули.

Все какое-то мгновение осознавали ее слова, но потом король раздраженно повел плечами.

– Как угодно. Пусть сир Илин займется им!

– Роберт, ты же несерьезно, – возразил Нед.

Король более не желал спорить.

– Довольно, Нед. Не желаю ничего больше слушать. Лютоволк – свирепый зверь. Рано или поздно он напал бы на твою дочь так же, как напал на моего сына. Заведи ей собаку, с ней ей будет лучше.

Санса только тут наконец поняла, что происходит. Ее испуганные глаза обратились к отцу.

– Но ведь он говорит не про Леди, так ведь? – Она увидела правду на отцовском лице. – Нет, – сказала она. – Нет, не Леди, Леди никого не кусала, она хорошая…

– Леди там не было! – гневно крикнула Арья. – Оставьте ее в покое.

– Останови их, – молила Санса. – Не дай им сделать это, пожалуйста, пожалуйста, это была не Леди, а Нимерия, Арья сделала это, это была не Леди, не дай им убить Леди, я заставлю ее вести себя хорошо, я обещаю, я обещаю… – Санса заплакала.

Неду оставалось только покрепче обнять плачущую дочь. Он глядел через комнату на Роберта, старинного друга, более близкого ему, чем любой брат.

– Прошу тебя, Роберт. Ради любви, что ты питаешь ко мне. Ради любви, что питал к моей сестре. Прошу тебя.

Король долго глядел на них, а потом обратил взгляд к жене.

– Проклятье на твою голову, Серсея, – сказал он с ненавистью.

Нед встал, мягко высвободившись из объятий Сансы. Вся усталость минувших четырех дней возвратилась к нему.

– Тогда сделай это сам, Роберт, – произнес он голосом холодным и острым, как сталь. – По крайней мере, имей смелость сделать это своей рукой.

Король поглядел на Неда мертвыми глазами и вышел, не говоря ни слова, шаги его были тяжелы, как свинец. Молчание наполнило зал.

– Где лютоволк? – спросила Серсея Ланнистер, когда муж ее вышел. Принц Джоффри стоял возле нее и улыбался…

– Зверь на цепи возле воротной сторожки, ваша светлость, – не без колебаний ответил сир Барристан Селми.

– Пошлите за Илином Пейном.

– Нет, – возразил Нед. – Джори, отведи девочек в их комнаты и принеси мне Лед. – Слова отдавали желчью, но все-таки он их произнес. – Если это нужно сделать, я сам сделаю это.

Серсея Ланнистер с подозрением поглядела на него.

– Ты, Старк? Здесь какой-то подвох? Почему ты хочешь это сделать?

Все уставились на него, но взгляд Сансы резал.

– Волчица эта родом с севера и заслуживает лучшей участи, чем смерть от руки мясника.

Он вышел из комнаты – глаза ело, рыдания дочери отдавались в ушах – и нашел волчицу там, где ее привязали. Нед посидел возле нее немного.

– Леди, – проговорил он, пробуя имя на вкус. Он никогда не уделял особого внимания тем именам, которые выбрали дети, но, поглядев на волчицу, понял теперь, что Санса дала ей подходящую кличку. Леди была самой маленькой и самой симпатичной во всем помете, самой доброй и доверчивой. Волчица глядела на него ясными золотыми глазами, и он взлохматил густой серый мех.

Вскоре Джори принес ему Лед.

Когда все было закончено, он сказал:

– Выбери четверых людей и отправь их вместе с телом на север. Похороните ее в Винтерфелле.

– Так далеко? – спросил удивленный Джори.

– Так далеко, – подтвердил Нед. – Ланнистерша никогда не получит этой шкуры.

Он направился к башне, чтобы наконец отоспаться, когда Сандор Клигейн и его всадники прогрохотали сквозь ворота замка, возвращаясь со своей охоты.

Что-то тяжелое, обернутое в окровавленный плащ, было переброшено через круп коня Сандора.

– Ни следа вашей дочери, десница, – скрежетнул Пес. – Но день не потрачен напрасно. Мы нашли ее маленького питомца. – Протянув руку назад, он сбросил свою ношу, упавшую прямо перед Недом. Согнувшись, тот отвернул плащ, страшась тех слов, которые придется искать для Арьи, но перед ним оказалась не Нимерия, а сын мясника, Мика. Тело его, покрытое запекшейся кровью, было перерублено почти пополам – от плеча до поясницы – тяжелым, нанесенным сверху ударом.

– Значит, загнал его, – сказал Нед.

Глаза Пса как будто блеснули сквозь сталь жуткого шлема в виде собачьей головы.

– Он бежал. – Сандор поглядел Неду в глаза и расхохотался. – Но недостаточно быстро.

Казалось, что он падал годы и годы.

– Лети, – шептал ему голос во тьме.

Бран летать не умел, поэтому оставалось лишь падать. Мэйстер Лювин слепил из глины мальчишку и обжег его, чтобы тело сделалось твердым и хрупким. Одел в одежды Брана и сбросил с крыши. Бран вспомнил, как разбилась фигурка.

– Но я никогда не упаду, – сказал он падая.

Земля была так далеко, что Бран едва мог разглядеть ее сквозь туман, кружившийся вокруг, но он чувствовал, насколько быстро летит, и знал, что его ждет внизу. Даже во сне нельзя падать вечно. Он знал, что проснется за миг до того, как ударится о землю. Всегда просыпаешься за мгновенье до того, как удариться о землю.

– А если нет? – спросил голос.

Земля приближалась, оставаясь еще далеко, – в тысяче миль, но уже ближе, чем раньше. Здесь, во тьме, было холодно. Здесь не было звезд, не было солнца, лишь земля надвигалась, чтобы разбить его тело, и серый туман, и шепчущий голос. Ему захотелось плакать.

– Не плачь. Лети.

– Я не могу летать, – сказал Бран. – Не могу, не могу…

– Откуда ты знаешь? Разве ты пытался?

Голос был высоким и тонким. Бран огляделся, чтобы понять, откуда он доносится. Сопровождая его падение, кругами опускалась ворона, но Бран не мог до нее дотянуться.

– Помоги мне, – сказал Бран.

– Я пытаюсь, – отвечала ворона. – Скажи, а зерно у тебя есть?

Бран полез в карман, а тьма закружилась вокруг него. Он извлек руку, и золотые зернышки посыпались между пальцами в воздух. Они падали вместе с ним. Ворона уселась на его руку и начал есть.

– А ты и в самом деле ворона? – спросил Бран.

– А ты и в самом деле падаешь? – ответила она вопросом на вопрос.

– Это просто сон, – сказал Бран.

– Разве? – спросила ворона.

– Я проснусь, когда ударюсь о землю, – сказал Бран птице.

– Ты умрешь, когда ударишься о землю, – поправила его ворона, продолжая клевать зерно.

Бран поглядел вниз. Он теперь видел горы, белые снеговые вершины и серебряные нити рек в темных лесах. Он закрыл глаза и заплакал.

– А вот это не поможет, – сказала ворона. – Я же объяснила тебе: надо лететь, а не плакать. Ты считаешь, что это трудно? Но ведь я летаю. – Поднявшись в воздух, ворона облетела вокруг руки Брана.

– Но у тебя есть крылья, – возразил Бран.

– Возможно, они есть и у тебя.

Бран ощупал свои плечи в поисках перьев.

– Крылья бывают разными, – заметила ворона.

Бран поглядел на свои руки, на свои ноги. Он был таким тощим – лишь кожа, туго натянутая на кости. Неужели он всегда был таким? Он попытался вспомнить. Из серого тумана к нему выплыло, сияя, золотое лицо.