Когда с переводом было закончено, Наль предложил товарищу съездить к профессору Таками, чтобы окончательно договориться об организуемом им кооперативном издательстве, куда Наль тоже хотел перейти из «Общества изучения Запада».
Эрна осталась одна.
«Да, надо устроиться на работу. Так нельзя жить», — подумала она с грустью. Взгляд ее упал на оставленную на скамейке газету с целыми страницами объявлений. Она взяла ее, пробежала глазами по надоевшим назойливым рекламам японских оптических магазинов и патефонной фирмы «Колумбия» и вдруг с надеждой остановилась на прописных крупных буквах в отдельном квадрате:
С оттенком смутной тревоги она прочитала последнюю фразу вслух.
Откуда ей взять рекомендации?… Тогда бы она могла попытаться сходить к этому японскому джентльмену!.. То, что она не русская, а полу-японка, полу-яванка, вряд ли смутит его, раз она знает русский язык. Ему будет даже удобнее: она всегда сможет объяснить трудные фразы на его родном языке. Настолько-то она знает язык своей матери.
Она задумалась. Работа казалась ей подходящей.
— Почему же не попробовать? Кандидаток, наверное, не так много!..
Эрна вырвала аккуратно объявление и пошла в комнату переодеться. Она решила сейчас же ехать по адресу.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Джентльмен, поместивший в газете объявление, судя по адресу, жил в одном из аристократических отдаленных районов Токио, но Эрну это не смущало. Она согласна была ездить хоть на край города, лишь бы ее приняли на работу.
Вагон был набит до отказа. Некоторые пассажиры оставили деревянные сандалии под скамьями и сидели, подобрав ноги, одетые в белые и черные полу-чулочки, сосредоточенно шелестя газетами. Сойдя в нужном районе с трамвая, но совершенно не зная расположения улиц, Эрна подозвала рикшу и села в его лакированную колясочку. Худой широкоплечий парень, одетый в синюю с красными иероглифами на спине, куртку и короткие трусики, уныло повторил сказанный ему адрес и побежал крупным размеренным шагом по извилистым улицам и переулкам.
Люди в цветных кимоно и европейских костюмах шли по тротуарам, стуча деревянными сандалиями на высоких подставках. Весна была в самом разгаре. Звонкоголосые дети с косичками и чубами бегали дружно по скверу, напоминая своими движениями и пестротой стайку тропических птиц в привлекательном радужном оперении. В садах и на авеню цвели вишни. Блестящие черные волосы женщин сияли на солнце молочно-розовыми брызгами лепестков. Нежный и легкий запах вишневых цветов, мешаясь с дыханием морского ветра, проникал в грудь сладкими струйками.
Рикша свернул в тихий прямой переулок. Колясочка ©становилась у двухэтажного дома, блестевшего лаком и позолотой. Эрна расплатилась с возницей и смело пошла через решетчатую калитку, мимо цветущих кустов и миниатюрного храма с рощицей крошечных кипарисов, к резному парадному крыльцу. Но прежде чем она дошла до дверей, они торопливо раздвинулись, и на пороге показалась молоденькая японка, упавшая в приветствии на колени. Эрна достала газетную вырезку и подала девушке вместо визитной карточки, коротко пояснив причину визита. Японка, заученно улыбнувшись, провела ее по крутой деревянной лестнице на второй этаж в просторную, по-европейски обставленную комнату с портьерами у дверей, с двумя зеркальными книжными шкафами и светлыми занавесками на окнах. Пол был застлан большим шелковистым ковром с причудливыми узорами зеленой, синей и белой расцветки. На маленьком письменном столе с лиловым сукном лежали японские и русские газеты утренней почты. Около стола висела карта Советского Союза и Северного Китая с Маньчжурией и Монголией. На круглом венском столе, покрытом шелковой скатертью, стоял великолепный букет пионов и ирисов.
Служанка с повторным земным поклоном бесшумно исчезла. Эрна с любопытством подошла к книжному шкафу. Несколько полок были сплошь заставлены русскими книгами, между которыми виднелись отдельные разрозненные тома Ленина, Сталина, Горького, Плеханова и Кропоткина. Второй шкаф был заполнен японскими книгами. Эрна села на стул. Минут через пять в комнату вошел широкоплечий плотный мужчина с тугими полными щеками, с пронзительным властным взглядом и медлительными движениями/ Он был в темном кимоно, распахнутом на груди, слегка покрытой короткими волосами, в простых соломенных сандалиях на босу ногу. На макушке в густых волосах просвечивала круглая медная лысина.
Не протягивая руки, японец вежливо поклонился. Эрна ответила учтивым кивком.
— Простите, — сказал он. — Вы русская учительница?… По объявлению?… У вас есть бумаги?
— Нет, — ответила Эрна спокойно, — я голландская подданная, но я знаю русский язык и могу быть учительницей. Кроме того, я говорю по-японски, так как мать у меня японка.
— Она живет здесь, в Токио?
— Нет, она умерла. Я здесь живу с братом.
— Где он работает?
— Переводчиком. В «Обществе изучения Запада».
— Ага… Хорошо.
Японец на минуту задумался, рассматривая исподлобья девушку, и потом быстро спросил:
— Откуда вы знаете русский язык? Вы кончили курсы иностранных языков?
— Да, — твердо солгала Эрна. — В Батавии… на Яве.
— Есть у вас в Токио знакомые, которые могут рекомендовать вас?
Эр и а невольно покраснела.
— Я здесь недавно… И потом я болела, — ответила она смущенно.
Она встала со стула, как будто считая вопрос о рекомендациях вежливой формой отказа. Японец быстро ее оглядел и вдруг улыбнулся мягкой улыбкой.
— Ничего, ничего, садитесь… Я уже вижу… Я думаю, я возьму вас, — пробормотал он, тоже садясь на стул, расставив широко ноги. — Вы когда-нибудь занимались политикой? Принадлежите к какой-нибудь партии?
Эрна невольно взглянула на книжный шкаф, заполненный коммунистической литературой.
— А это имеет значение? — ответила она встречным вопросом.
— О нет, это совершенно безразлично… Но я хочу знать…
— Нет, я плохой политик… и ни в какой партии не состою.
— Кто был ваш отец?
— Служил в нефтяной компании.
Японец перебрал на столе газеты и письма, не переставая искоса незаметно следить за девушкой. Она сидела в нетерпеливом ожидании. Японец внезапно спросил:
— Вы замужем?
Лицо ее залилось густой краской.
— К чему такая анкета? — подняла она гордо голову.
Он мягко ответил:
— Вы будете моей учительницей. Мне интересно узнать о вас все. В Японии так принято… Вы не замужем?
— Н-нет.
Он показал в улыбке крупные, немного кривые зубы и подошел к карте.
— Очень, очень хорошо. Я думаю, вы подходите… Но пока немного побеседуем, — сказал он по-прежнему лаконично и властно.
— Если вы знаете русский язык, вы, конечно, следите за русскими газетами и событиями в Советском Союзе?
— Да, брат мне иногда приносит газеты и книги из «Общества изучения Запада».
— Вы, конечно, знакомы и с географией Советского Союза?… Знаете, где Сибирь и Камчатка?…
Эрна рассмеялась.
— Это, я думаю, известно каждому школьнику. Если хотите…
Она с готовностью шагнула к карте. Он вежливо перебил:
— Нет, нет… Не теперь… Мы начнем заниматься завтра. Ежедневно по два часа. Вам это удобно?
Эрна с некоторым замешательством ответила:
— Но я не совсем понимаю характер работы.
Японец показал на свежие русские газеты.
— Мы будем читать вместе советские газеты «Известия» и «Правду», — сказал он просто, — иногда беседовать. Мне нужна практика языка. И вы объясните все, что мне трудно.
Он отодвинул ящик письменного стола, достал оттуда пачку бумажных денег, вложил все в конверт и с поклоном протянул Эрне.
— Прошу… Это вам за урок.
Она смущенно попятилась.
— Но мы же еще не занимались. Можем и не сработаться.
— Нет, нет… Пожалуйста. Это мой принцип. Я всегда оплачиваю вперед.
Тогда, поколебленная его тоном и думая о не выплаченных Ярцеву деньгах, которые брат занимал во время ее болезни, она пошутила радостно:
