— Это всегда серьезно, если я не ошибаюсь? Сколько раз говорила ему, что он кончит свои дни в тюрьме, если не возьмется за ум. Но последняя отсидка его совсем изменила, это нельзя отрицать.

В службе обеспечения мне тоже так говорили. Они даже получили для меня от него содержание с первой работы после освобождения. Всего несколько шиллингов, но это было событие, скажу я тебе. Я в жизни никогда так не удивлялась.

— Миссис Льюис, когда здесь последний раз появлялся Берт?

Она молча посмотрела на него. Митчел заметил беспокойство в ее глубоко посаженных голубых глазах и решил поставить вопрос по-другому.

— Что тебя так мучит?

— Он был не такой, как всегда. Уверяю тебя, это был все тот же старина Берт. Полон замечательных планов. Присмотрел себе шикарную работейку, два компаньона, настоящий класс. И все остальное в том же духе. Он знает, что я не верю ни одному его слову и никогда не верила. Ну разве что в молодости. Но так уж у него голова устроена, несет все подряд. Так он кажется значительнее в собственных глазах.

— Так что же на этот раз с ним было не так?

— Он был напуган, — бесхитростно ответила миссис Льюис.

Некоторое время они молчали.

— Если ты скажешь мне, когда это было, я смогу тебе объяснить, почему он был напуган, — спокойно возобновил беседу Митчел.

— В прошлую среду, — ответила она, внимательно вглядываясь ему в лицо. — Он заявился около девяти. Я смотрела телик со своей соседкой из восьмого номера, Глэд еще работала в кафе. Мы услышали стук, и она спросила, не жду ли я кого-нибудь к себе. Мне показалось, что это был его стук. Даже после всех этих лет я не забыла и сказала, что жду Берта. Она испугалась, стала собираться домой и выскочила через переднюю. Берт спросил, чего это меня так смех разбирает? Я объяснила, а он даже не улыбнулся.

— А потом?

— Зашел в комнату и сел. Я хотела выключить телик, а он не разрешил. Так мы и сидели в темноте. Берт был очень расстроен, я не могла понять, в чем дело, а телик орал на всю комнату. Показывали оперу или что-то в этом роде.

— Долго он оставался? — спросил полицейский.

— Одну ночь.

— Как он объяснил свой приход?

— Можно подумать, что он когда-нибудь удосужился объяснить. Правда, он сказал, что у него все в порядке, но обычно в таких случаях все бывает наоборот.

— Ты не знаешь, куда он отправился?

— Нет.

— У него с собой что-нибудь было?

— Только комбинезон, который он, как обычно, запихал в карман своего пальто.

— А что было на нем?

— Синий шерстяной костюм, который он купил, когда последний раз вышел на волю.

— А было похоже, что он был в тот день на работе? Правда, в костюме на работу не ходят, тогда зачем комбинезон?

Миссис Льюис покачала головой.

— Я уже давно перестала искать смысл в его действиях. Он просто ненормальный, уж поверьте мне. У него с головой не все в порядке. Ему как-то давали лекарство, да что толку.

Суперинтендант Митчел устоял против этой слабой попытки направить беседу в другое русло.

— В карманах больше ничего не было, только этот комбинезон?

Они обменялись взглядами. Похоже, что ей нечего было скрывать.

— Меня это не касается. Я уже говорила это ему и тебе повторю. Мое дело сторона. Я умыла руки много лет назад. У меня своя жизнь, дети на руках, я за него не отвечаю. Прошло то время. А ему так и сказала, что вопросов задавать не буду, ведь в первую очередь они придут ко мне. Так что думай сам. Но бедолага был так напуган, что ничего не понял. Или мне так показалось.

Митчел направился к двери.

— Не возражаешь, если я посмотрю немного? — спросил он.

— Уж будь любезен.

Это была рутина. Им никогда не удавалось ничего обнаружить, но дотошная и аккуратная натура суперинтенданта не позволяла нарушить привычный порядок действий. Тем более что Берт был напуган и у него была с собой рабочая одежда.

Так что, когда он пошарил под матрацем в спальне Глэдис Льюис, то сразу же наткнулся на продолговатый плоский предмет. А уже через пару секунд суперинтендант вертел в руках золотой портсигар с монограммой, но сигарет в нем не было.

Митчел забрал его с собой и показал миссис Льюис. Выражение ее лица не изменилось.

— Я знала, что это не может продолжаться вечно, — со вздохом сказала она. — Он не способен удержаться, обязательно во что-нибудь вляпается. У него просто болезнь. Что ему за это будет?

Суперинтендант медлил с ответом. Он положил портсигар на стол и стал его рассматривать.

— Когда-нибудь слышала про Освальда Берка? — наконец нарушил молчание Митчел.

Это вывело миссис Льюис из равновесия. Было ясно, что ей приходилось читать об этом происшествии в газетах. Ее лицо побледнело.

— Посмотри на монограмму, — не унимался полицейский. — Вот инициалы О.Р.Б., видишь? Освальд Ридхэм Берк.

— Нет, — заявила она, отстраняясь от стола. — Мой Берт не мог этого сделать! Не надо приплетать сюда моего Берта!

— Где он сейчас, миссис Льюис?

— Я уже говорила, что не знаю. Но даже если бы мне было известно, все равно не сказала бы. А теперь убирайся из моего дома, тебе прекрасно известно, что он на это не способен.

— Одну минуту, — сказал полицейский, на всякий случай убирая портсигар во внутренний карман. — Тебе будет интересно узнать, что твой муж за неделю до убийства работал в Вестминстерской галерее. К тому же его или удивительно похожего на него человека видели там в среду вечером. Он был в рабочей одежде, хотя рассчитался еще в субботу накануне. А ты, должно быть, читала, что в среду вечером там обчистили сейф. И тебе не отвертеться от того, что ты мне здесь рассказала.

Миссис Льюис разрыдалась, может быть, впервые в жизни, признавая свое поражение.

— Это ошибка, — выдавила она. — Он на это не способен, уверяю тебя. Берт плохо относился ко мне, но никогда не поднимал на меня руку. Не мог он этого сделать.

Митчел подумал, что любой мужчина должен дважды подумать, прежде чем поднять руку на миссис Льюис, но не стал ничего говорить и отвернулся. Ему было жаль ее. Берт оказался гораздо большим идиотом, чем он мог предположить. Она предупреждала его не оставлять в доме никаких улик, и ему было хорошо известно, что это первое место, куда нагрянет полиция. Таких глупостей он раньше не совершал. Но Берт всегда попадал в передряги из-за своего неуравновешенного характера. Обыкновенный скупщик краденного и не посмотрит в его сторону. На него никогда нельзя было положиться. Жадность часто понуждала его брать вещи, которые невозможно продать. Вот как сейчас. Но в этот раз он был сильно напуган и подбросил улику своей жене. Скрытный и нечистоплотный как всегда, Берт хотел каким-то образом свалить ответственность за свое преступление на жену.

Она проводила его до двери.

— Но ведь об этом не писали в газетах, разве не так? — сказала миссис Льюис охрипшим голосом. — Это не повредит моей дочери? Она примерная девочка. Столько работает! Ты бы только видел! Из-за этого Глэд не сможет получить работу. Стоит ли говорить об этом? Это разобьет мое сердце, в самом деле, я этого не переживу.

Женщина снова начала плакать, и Митчел почувствовал себя неуютно. Ему хотелось похлопать ее по плечу и заверить, что никто не узнает, откуда появился этот золотой портсигар. Ни суд, ни пресса, никто. Но он взял себя в руки.

— Его нашли под матрацем, — заметил суперинтендант. — Чей это матрац, никого не волнует. До его ареста пресса ни о чем не узнает.

— Сначала его надо найти, — несколько приободряясь, сказала она.

— Найдем, — заверил ее Митчел.

Это случилось за неделю до того, как они нашли Берта Льюиса. Но его нашли, арестовали и обвинили в убийстве. Он предстал перед судьей и был заключен в камеру.

Дэвид Уинтринхэм был в курсе дела и не считал неоспоримыми улики против Льюиса. Тот мог ограбить труп, но его характер и прошлое поведение говорили против причастности к главному преступлению.