Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Радомилич вспыхнула:

— Я не обязана давать отчет.

— Зачем отчет. У вас есть физическое образование?

— Нет.

— Я так и думала.

— Если вам неизвестно, могу сказать. Я приготовляю для физиков тибетский чай.

— Не маловато ли?

— Не маловато, — вступился за девушку Делион. — Если бы вы, Сильвина, хоть раз отведали этого напитка…

— Воображаю.

— И вообразить не можете, Сильвина, — вступил в разговор Рабидель. — Каждый раз, когда я бываю в Ядерном… Короче, чай Даниель — напиток богов.

— И я берусь это доказать всем присутствующим! — сказала пришедшая в себя Радомилич. Она достала из сумки, перекинутой через плечо, несколько полиэтиленовых пакетиков и, подозвав одного из шарообразных, попросила принести кипятку и несколько чашек — непременно из китайского фарфора.

Вскоре ароматы экзотического разнотравья заполнили гостиную.

В эту минуту отворилась дверь, и на пороге появился Завара. Несколько мгновений он стоял словно в тяжелой раме и молчал, как будто испытывая терпение гостей. Затем втянул ноздрями воздух, подошел к столу, и Даниель протянула ему полупрозрачную чашку с золотистым напитком. Сделав глоток, Завара произнес:

— Будатор действует. Я включил его. Каждый может пойти туда и погрузиться в его тайны. — Он обвел взглядом гостей и продолжал. — Шекспировский герой говорил: порвалась связь времен. Теперь можно сказать: связь времен наладилась! Итак, кто первый?

Делион поднялся. За ним поспешно встала Сильвина, поправляя платье.

— Ждем ваших впечатлений, — произнес Завара и сделал глоток остывшего тибетского чая.

Они шли в молчании.

— Какое большое помещение, — заметил Делион.

— Проект Арнольда, — пожала плечами Сильвина. — Все сам придумал. Хотел, чтобы его кабинет был на отшибе. Прилетает, улетает — мы не видим и не слышим.

— Сильвина, трудно жить с гением?

— Не просто.

— Сочувствую.

— Арни — человек непредсказуемых решений. С ним общаться — все равно что с тигром.

Они вошли в кабинет и остановились, завороженные. Посреди помещения’на полу стоял полупрозрачный огромный шар, похожий на хрустальный. От него волнообразно струилось слабое сияние, так что шар напоминал пульсирующее сердце. Голубой свет, свет вечности, напоминал людям о неземном, о межзвездных просторах, со всех сторон охватывающих крохотный, с таким трудом обжитый человечий мирок.

— Этот свет я уже видела, — сказала Сильвина.

— Когда?

— Вечером, когда заходила сюда к Арнольду. Шар был еще упакован.

— И свет пробивался сквозь упаковку?

— Да.

— Странно. Очень странно, — пробормотал Александр. — Это наводит на размышления.

Они подошли поближе, разглядывая будатор.

— Похоже на елочное украшение, только раздутое до невероятных размеров, — заметила Сильвина.

На столе продолжала гореть настольная лампа, которую Завара забыл выключить. В круге света, отбрасываемом ею, лежали бумаги, испещренные математическими символами, обрывки перфоленты…

Делион бросил взгляд на бумаги, покосился на револьвер, лежащий немного поодаль.

— Я жду пояснений, — напомнила Сильвина.

Округлый корпус будатора был истыкан изнутри многочисленными датчиками и измерительными приборами. Делион наскоро разъяснил спутнице их назначение.

— А что там, внутри, плавает? — спросила Сильвина. — Вот эти облачка, сгустки, островки…

— Перед вами — фантастический сгусток, в котором время, материя и пространство сплавились воедино. Для этого их предварительно пришлось получить из рабочего вещества, измельчив его, искрошив в космическую пыль…

— А смысл?

— Посмотрите, от каждого прибора в глубину шара, к определенному его участку, ведет датчик. Вот эти тоненькие, как нитки, жилки… Дело в том, что каждый такой участок автономен, и время в нем течет по-своему, независимо от соседних участков шара.

Сильвина наморщила лоб:

— Это и есть параллельные пространства?

— В известном смысле.

Аппарат продолжал работать. Казалось, шар жил какой-то своей внутренней жизнью. Внутренний объем сферы напоминал калейдоскоп, узор которого непрерывно менялся.

— Выходит, поток времени внутри шара разбился на отдельные ручейки?

— Да.

Приборы, показывающие течение времени, благодаря круглому старомодному циферблату напоминали обыкновенные часы, только вот стрелок на них было целых пять.

— В глазах рябит, — произнесла Сильвина, разглядывая пляшущие стрелки на одном из циферблатов. — Зачем их так много?

— Как я понимаю, это дань нашему, человеческому, восприятию времени. Вот эти, самые подвижные, показывают привычные для нас единицы времени: секунды, минуты и часы.

— А оранжевая?

— Годы.

— Выходит, каждое такое крохотное деление обозначает целый год… — задумчиво произнесла Сильвина. — Понятно. А вон та, зеленая, с серебристым наконечником?

— Века.

— Она показывает столетия? Выходит, десяток таких делений составляют тысячу лет?

Делион кивнул.

— С ума сойти!

— С ума сходить не надо. — Атамаль взял ее под локоть. — Предоставьте это другим.

— А на этом циферблате стрелка поползла назад.

— Значит, время потекло в обратную сторону.

— Разве так бывает?.

— Как видите.

Несколько минут Сильвина пристально рассматривала аппарат. Затем неожиданно спросила:

— Как вы думаете, Атамаль. Чем его очаровала эта… чаёвница?

— Не верьте слухам.

— Послушайте, но я же не слепая! — воскликнула Сильвина. — Зачем-то на юбилей притащил… А как он смотрит на нее!

— Даниель — секс-бомба. Такая любого мужчину взорвет на тысячу осколков. Как будатор — атомы вещества.

— Я серьезно.

— А если серьезно, советую не обращать внимания на слухи.

— И вы ничего не знаете? — Сильвина испытующе посмотрела на него.

— Ньютон сказал: гипотез не измышляю. Я стою на той же точке зрения.

— Ладно, сменим тему. Мужская солидарность… Что это за красная черта на циферблате? Глядите, стрелка к ней приближается. — Она схватила Александра за руку. — Шар может взорваться?!

— Красная линия не означает какого-либо критического состояния, — успокоил ее Делион. — Скорее, это символ, имеющий исключительное значение в истории человечества, если обратиться к его хронологии. Видите, рядом с красной чертой две буквы — «Р.Х.».

Она всмотрелась:

— Неужели это…

— Вот именно. Я помогал Заваре размечать циферблаты. Буквы «Р.Х.» означают — Рождество Христово. Две тысячи двести лет назад. Начало той самой эры, в которой мы с вами и по сей день существуем.

Стрелка, немного помедлив, остановилась перед красной чертой, затем пересекла ее, продолжая вращаться в обратную сторону.

Сильвина вглядывалась в таинственную глубину шара, на мгновение представив себе, что превратилась в крохотное незримое существо и нырнула туда, в искореженные пучины пространства — времени…

— А теперь сосредоточьтесь. Выберем там, внутри определенную точку и сконцентрируем на ней все свое внимание.

В глубине шара то собирались, то таяли эфемерные колышущиеся туманности. Одна из них привлекла ее внимание, и женщина начала всматриваться в нее до боли в глазах. Словно под влиянием ее взгляда туманность начала уплотняться, границы ее отвердели, приобрели незыблемость, оставаясь прозрачными. Внутри, на площадке, окруженной строениями, показались юркие фигурки. От площади веером расходились улицы, кривые и узкие.

— Похоже на детскую игрушку… — прошептала Сильвина.

Делион приложил палец к губам. Картины продолжали сменять друг друга. По мостовой, выложенной грубо обтесанным камнем, двигалась вереница подвод, запряженных мохнатыми лошадьми. Из окон высовывались люди, махали руками, переговаривались с возчиками — об этом можно было судить по движению губ.

— Как в немом фильме…

— Это не фильм, — покачал готовой Атамаль. — Это пробужденная память материи.

…Перед ними там, в глубине шара, вырос дом, богатый, с мраморными колоннами. Это была часть виденной ими ранее улицы, только взятая крупным планом. Перед домом — или, скорее, дворцом — была разбросана солома, закрывавшая проезжую часть.

6
{"b":"539090","o":1}