Мысли роились, ускользали, иногда казалось, что кто-то пытается влиять на них, и чужой смутный голос раздавался в мозгу. Она беспокойно ворочалась, и голос утихал, с тем, чтобы через некоторое время зазвучать снова.
Однажды на рассвете ей удалось забыться сном. И тут же в мозгу зазвучал знакомый голос.
— Не сердись на меня.
— Кто ты? — спросила она.
— Я не желаю тебе зла.
— Я не знаю тебя.
— Знаешь.
— Арнольд?! — Сильвине почудилось, что она закричала. На самом деле она только пошевелила запекшимися губами.
— Нет, я не Арнольд. — Голос был настолько тих, что нельзя было определить, мужчине или женщине он принадлежит.
— Что тебе надо?
— От тебя мне нужно немного. Мне необходима информация об Арнольде Заваре.
— Возьми любой справочник.
— Того, что я ищу, нет ни в одном справочнике. Ее может сообщить только человек, проживший с Заварой бок о бок долгие годы.
— Неплохая осведомленность.
— Меня интересуют мельчайшие привычки Арнольда, — продолжал голос. — Как и когда он любил работать, когда ел, отдыхал, какие книжки читал…
— Кому это надо?
— Возможно, от твоего ответа будет зависеть его дальнейшее существование.
— Так он жив? — она рывком села на постели.
— Не знаю, — ответил голос после мучительно долгой паузы.
— Ты сам себе противоречишь, — рассердилась Сильвина.
— Твои речи темны и непонятны.
— Верь мне.
— Почему я должна тебе верить, если ты не хочешь открыться?
— У тебя нет другого выхода.
— Ты химера! Сгинь, пропади.
— Отвечай на мои вопросы.
— Скажи хотя бы, где ты находишься? — взмолилась Сильвина.
— Рядом с тобой, Сильвина. Неужели ты не поняла? — В стороннем голосе ей почудились еще более знакомые нотки, но разгадка ускользала, как шелковая нитка из рук.
— Это ты бродишь по дому?
— Я.
— И ты можешь свободно проникать сюда?
— Да.
— Если ты такой могущественный, к чему расспрашивать меня? Разве не можешь просто прочитать мои мысли?
— Не нужно преувеличивать мое могущество. Чужие мысли, к сожалению, я читать не умею.
— Назовись.
— Нет. Я надеюсь участвовать в эксперименте, там, в Ядерном, и это может нарушить его чистоту. Я должна во всех деталях представить себе внутренний облик Арнольда Завары, потому что, проникнув в параллельное пространство…
— Должна? — перебила Сильвина. — Так ты — женщина?
Голос замолчал.
— Я схвачу тебя! От меня не уйдешь! — выкрикнула — так ей показалось — Сильвина.
С неимоверным усилием она выпростала руку из-под пледа, в котором сидела, Закутавшись. Открыла глаза и увидела вертикальную тень, склонившуюся над ней. Она попыталась ухватить ее — рука прошла сквозь пустоту. Ей показалось, что это было нечто более плотное, чем воздух, хотя столь же эфемерное. Контур тени напоминал ей кого-то, но кого?
Все это длилось несколько мгновений. Издав непонятный возглас, привидение — так его Сильвина мысленно назвала — сорвалось с места и двинулось в сторону, тут же растворившись в серых предутренних сумерках.
Звон упавшего стакана окончательно привел Сильвину в себя. Она опустила босые ноги на холодный пол. Мутный рассвет сочился в окна комнаты.
Странный сон. До жути реальный. Сильвина оглядела комнату, словно попала сюда впервые. На ночь она ставила на тумбочку у изголовья стакан воды. Теперь стакан, разбитый, валялся на полу, вокруг осколков растеклась темная лужица. Надо же, рукой во сне столкнула. Да нет, не во сне, а только что, когда пыталась схватить привидение. Тут Сильвине пришла в голову новая мысль: может, не она, а привидение столкнуло стакан? Необходимо ответить на этот вопрос. Спит она у стенки, это вошло в привычку. Запросто дотянуться отсюда до стакана с водой она никак не могла…
Первые лучи солнца, заглянувшие в комнату, застали хозяйку виллы за странным занятием. Вытащив поясок из своего халата, она тщательно промеривала расстояние от стенки, близ которой спала, до тумбочки, на которую ставила стакан. Как ни крути, выходило, что дотянуться до стакана она с места, где лежала, никак не могла. Кто же в таком случае сбросил стакан? В доме сейчас она одна: Мишель два дня, как уехал. Попугай смахнул?
Сильвина не поленилась, проверила — он сидел в запертой клетке. Белковый смахнул, когда она спала? Но серворобот не может без разрешения войти в комнату, в которой находится человек.
* * *
Разговор на рассвете не оказался единственным. Спустя ровно сутки таинственный голос зазвучал снова. Сильвина весь день ждала разговора с каким-то болезненным любопытством.
Она воспитана была материалисткой. Но привидение, которое можно было наблюдать воочию и которое упорно не желало исчезать, пошатнуло прежние представления, казавшиеся незыблемыми.
И вместо категорического неприятия в голову пришло робкое: а может, в этом что-то есть?..
В этот раз, приготовив на ночь воду, она поставила стакан на дальний край тумбочки — уж до него при всем старании не дотянешься, если лежишь у стенки.
Ночью она несколько раз вставала, беспокойно кружила по комнате, снова и снова проверяла, заперта ли дверь, делала глоток из стакана.
Днем Сильвина звонила в Ядерный, хотелось переговорить с Эребро, и она набрала подземную лабораторию, где он чаще всего находился. Но из глубины экрана выплыло лицо Даниель, и она с досадой отключила аппарат.
Где же это привидение? Оно заявило, что может проникать сквозь стены. Или не оно, а она? Сильвина окончательно запуталась. Долго лежала без сна, широко раскрыв глаза. Ей хотелось уловить момент, когда от одной из стенок отделится серая тень я скользнет в ее сторону…
Незаметно Сильвина задремала. И совсем не удивилась, когда в мозгу раздался тихий голос:
— Здравствуй. Это я.
— Я ждала тебя.
— Ты должна ответить на мой вопрос, заданный в прошлый раз. Время не терпит.
На этот раз Сильвина не смогла противиться таинственной гостье. Она долго рассказывала о Заваре, отвечая на самые придирчивые и дотошные расспросы. Старалась вспомнить мельчайшие детали, коль скоро от этого, по словам привидения, зависело спасение Арнольда.
Когда любопытство гостьи было насыщено и голос умолк, Сильвина сказала:
— Разреши и мне задать вопрос.
— Спрашивай.
— Ты из расщепленного пространства?
— Нет, я только собираюсь туда.
— Как славно было раньше, — вздохнула Сильвина.
— Это когда же — раньше?
— Когда не было будатора, когда не возникали эти параллельные миры…
— Заблуждаешься, Сильвина. Люди всегда жили рядом с расщепленным пространством, только не догадывались о его существовании. А потом узнали, но не постигли его физической сущности.
— Люди прежде знали эти миры?
— Конечно, с древнейших времен. Отсюда — мифы и легенды о том свете, о рае и аде. Время от времени люди попадали в параллельные миры, а иные и возвращались.
— Есть примеры?
— Сколько угодно. Вспомни Данте Алигьери. Италия, тринадцатый — четырнадцатый век…
— Я читала «Божественную комедию», она у нас в библиотеке есть, — перебила Сильвина. — Значит, ад, чистилище и рай, которые он описал…
— Несомненно, это параллельные пространства.
— А как он вернулся?
— Если бы я знала!
— Но если ты не была в расщепленных пространствах, откуда ты можешь знать, что Данте правильно описал их?
— У меня есть интуиция, — Сильвине показалось, что голос усмехнулся. — Для физика она важнее знания.
— Так ты физик?
— Хочу стать им.
— Но Данте — это средние века. Это было давно… А как обстоит дело сейчас?
— Есть и теперь на Земле места, где пространство расщеплено.
— Ты побывала там?
— Да.
— Где это?
— В горной стране Тибет. Но я многое тогда не поняла. Только теперь, когда начала изучать великую книгу, где все это описано.
— Что за книга?
— «Книга мертвых».
— Утром пойду, разыщу ее и тоже стану изучать, — сказала Сильвина.
