— Смотри-ка, эти странные создания тоже сражаются с нежитью! — отметил Фурион.

— От тебя ничего не укроется, — отвечала жрица. — Но это люди. Они агрессивные и вульгарные твари. Бросали камнями в мою сову. А орки еще хуже.

— Но в борьбе с Пылающим Легионом нам понадобится любая помощь. Может, нам с ними объединиться?

— С антропоцентристами дискутировать не желаю.

Фурион понял, что возражать бесполезно.

Делайте что хотите, но чтобы через полчаса в лесу было сухо, светло и медведи!

На пути к берлогам спящих друидов Птичьего когтя Тиранда и Фурион наткнулись на сторожевой пост, где дежурили рогатые сатиры.

— Стоять! — поднял косматую лапу сатир, заступая дорогу. — Без пропуска пущать не велено. А если у кого есть пропуск, того вязать и доставлять к Тихондрию, потому как шпион.

— А ты что за козел? — нахмурился Фурион. — Тебе не кажется, что твое место — в стойле?

— Эй! — раздался голос из сторожки, и на свет выбрался другой сатир. — Это не козел. Это наш сотрудник. Канайте-ка вы оба отсюда, а то рога поотшибаю! Что-нибудь недоступно?

Фурион и Тиранда переглянулись и обнажили оружие. Сатиры слишком поздно сообразили, кого они пытались не пустить к берлогам. Когда в ответ на зов рога Кенария с деревьев спустились вороны и обернулись друидами Птичьего когтя, Тиранда воспряла духом.

— Теперь нам осталось найти лишь друидов Звериного когтя, — сказала она. — Они приняли облик медведей и поселились в лесу.

— Исключено, — вмешался один из разбуженных друидов. — Медведи у нас в лесу давно не водятся.

— Тогда отправляйтесь на воздушную разведку, — приказал Фурион. — Не зря же мы вас тут будили. Делайте что хотите, но чтобы через полчаса в лесу было сухо, светло и медведи!

Вернувшись с разведки, друиды-вороны объявили, что нашли старую пещеру, где, предположительно, и устроили свои берлоги друиды Звериного когтя.

Маленький отряд продвигался по широким сырым туннелям, слабо освещенными зеленоватым сиянием грибов и плесени. Медведей не было видно, но, когда на пути начали попадаться чадящие факелы, Фурион объявил, что берлоги должны быть уже недалеко.

За одной из развилок Тиранда обнаружила странное сооружение — каменные стены и ворота, увитые поверху колючими лианами. Надпись на табличке гласила на древнем наречии: «Не приближаться. Стреляют без предупреждения».

— Что это? — спросила жрица.

Подойдя к воротам, Малфурион некоторое время смотрел на них, помахивая рогами и задумчиво шевеля губами. Потом хлопнул себя по лбу:

— Как я мог забыть! Это же тюрьма Иллидана, твоего неудачливого ухажера. Пойдем отсюда, нам тут делать нечего.

Но вспомнившая события десятитысячелетней давности Тиранда и не думала уходить.

— Так он жив? Иллидан — охотник на демонов! Надо его освободить. Он станет сильным союзником против нежити и их хозяев! Ты сам говорил, что нам нужна любая помощь.

— Глупости! — ответил, тряся бородой, Фурион. — Нельзя освобождать это чудовище! Он предал нас всех.

— Он твой брат, — напомнила жрица.

— Неважно! Он слишком опасен. Я запрещаю тебе соваться туда.

Это была ошибка.

— Никто не может мне ничего запретить! — вскинулась жрица. — Иди и целуйся со своими медведями, а я верну Иллидана. Первая, вторая, третья пары — за мной!

Она выбила ворота и в сопровождении шести охотниц помчалась во мрак тюремных коридоров.

— Ох уж эти женщины! — вздохнул архидруид. Он выставил у ворот дозор и с остатками отряда углубился в пещеру.

Зеленым пламенем горели жертвенные очаги, выхватывая из темноты каменные колонны огромной клетки, черные металлические решетки и бледные груды черепов. Тиранда подошла к прутьям.

— Иллидан. Ты здесь?

Татуированный с ног до головы эльф в расклешенных штанах и с черной повязкой на глазах поднялся с заплесневелого пола и подошел к прутьям с другой стороны.

— Тиранда. Это твой голос. Неужели впервые за десять тысяч лет они разрешили свидания?

— Не совсем так, — смутилась жрица. — Они возражали, так что мне пришлось убить их всех. Кроме Мэв. Ее не было.

— Она в командировке, — сказал Иллидан. — Когда она вернется, то будет несколько расстроена. Но я все равно безмерно счастлив твоему приходу. Тут у меня было много времени, чтобы думать о разных серьезных вещах.

— Звериный аспект победил в тебе разум, — произнес Мальфу– рион, доставая рог. — Сон стал для тебя реальностью.

— Я всегда была против того приговора!

— Знаю, — ответил Иллидан. — Замуровали, демоны. Я не видел женщин десять тысяч лет. Мэв не в счет. Но, в конце концов, грех жаловаться. У меня есть мои тюремщики. Только вчера кто-то проходил мимо камеры. А на прошлой неделе или неделей раньше Мэв наткнулась на меня и сказала: «Тьфу, это опять ты». Это и есть дружеское общение. Вокруг меня всегда что-то да происходит.

— Иллидан, у нас беда. Архимонд воскрес. Будут неприятности! Ночные эльфы вновь нуждаются в тебе.

— Охотники на демонов бывшими не бывают, ты же знаешь, — сказал Иллидан. — Я выбыл из строя, но место мое в строю. Впрочем, мне плевать на эльфов после того, что они со мной сделали. Только ради тебя я готов сделать что смогу.

— Я не нашла ключей, а мое оружие бессильно против этих решеток. Но мы что-нибудь придумаем.

— Забудь, — сказал Иллидан.

Он покопался в куче соломы и вынул две огромные призрачно светящиеся зеленым глефы. Их клинки были выгнуты полумесяцем, а гарды выполнены в виде улыбающейся медвежьей морды.

— Особая заточка этого клинка позволяет без труда резать даже металл и камень, — гордо сказал эльф. — Два меча — один рубит чисто, другой — еще чище.

Одним взмахом Иллидан разбил решетки и вышел из своей клетки. Тиранда собралась было спросить его, почему тюремщики оставили ему глефы и почему он до сих пор не попытался бежать, — но передумала.

— Нам надо спешить, — сказала она. — Демоническая порча распространяется быстро.

Малфурион выбрался на уступ и, вглядевшись в полумрак большого зала пещеры, обнаружил медвежьи силуэты.

— Ага, так вы уже проснулись? — крикнул он. — Отлично-отлично! Очень вовремя. Сюда, мои братья! У нас много дел.

Ответом ему был лишь медвежий рык. Когда в зал начали спускаться друиды из ордена Птичьего когтя, мишки набросились на них. Завязалась потасовка.

— Они на нас напали! — вопили друиды, отбиваясь посохами. — Эти друиды обезумели! У них лохматость повысилась! Разрешите открыть лунный огонь на поражение!

— Ни в коем случае! — кричал сверху Фурион. — Держите их за лапы! Они не смогут сосать лапу и ослабнут!

Но медведи продолжали напирать, выбираясь из вихрей, куда с криками «Во имя Ворона, чтоб вас перевернуло да подбросило!» засаживали мишек от греха подальше их вменяемые коллеги.

— Звериный аспект победил в тебе разум, — произнес Мальфурион, доставая рог. — Сон стал для тебя реальностью. Медведи. Ты думаешь, что ты стал одним из них. Пора проснуться!

Рог загудел, оглушая эльфов и сотрясая пещеру. Это помогло. Медведи перестали размахивать лапами — один за другим друиды возвращались в человеческое обличье.

— Как вам не стыдно? — пристыдил их Фурион.

— Есть хочется, — смущенно пробормотал один из друидов Звериного когтя. — Что-то накатило.

— Пошли, — сказал архидруид. — Нам надо выбираться из пещеры.

Вернувшись к развилке, где его покинула Тиранда и где он оставил часовых, Малфурион получил доклад о том, что никаких происшествий не было — разве что из тюрьмы время от времени доносились жуткие вопли и звон оружия.

Архидруид призадумался.

— Вообще-то жуткие и леденящие душу вопли из темноты еще не означают, что обязательно произошло что-то плохое, — наконец сказал он. — Но надо сходить и посмотреть, что там вообще происходит. Вот ты — отправляйся на разведку. Если встретишь Тиранду или Иллидана — спроси, как там у них дела. Вперед.