Оставаться в крепости орку было опасно для жизни. Через несколько дней, как только раны Тралла зажили и его начали выпускать во двор, он написал Тарете очередную записку с кодовым словом «Гром» и оставил ее под камнем. Ответная записка с отзывом «Ренд» означала, что орочьи бараки будут заминированы ночью и подожжены в обед следующего дня.

Но, несмотря на хитроумный план, дела с самого начала пошли наперекосяк.

Все утро Тралл сидел в подвале крепости и обгрызал ногти, не зная, чем занимается Тарета и удалось ли ей заложить в бараки адскую смесь. Время шло, а известий все не было. Тщетно орк прислушивался, надеясь услышать звон набата, и принюхивался, стараясь ощутить запах гари.

Ближе к вечеру, когда ожидание стало просто невыносимым и орк уже решил было, что их с Таретой заговор раскрыт, со двора донеслись отдаленные вопли и лязг металла. Изумленный орк прислушивался, прижав к стене металлическую кружку. Меньше всего он ожидал нападения на Дарнхолд или бунта орков, но на улице кто-то определенно истреблял гарнизон крепости. Потом в подвале потянуло горелыми бараками, раздался крик капитана: «Несите воду! Не дайте пленникам сбежать!» — и по лестницам крепости шумно забегали солдаты.

«Интересно, что же все это значит? — размышлял озадаченный орк. — Не могла же одна Тарета наделать столько шума?»

Однако ждать ему оставалось уже недолго. Когда смолкли вопли капитана, бой переместился в крепость и шел, судя по всему, прямо над головой Тралла. От магических заклинаний, которые кто-то бросал наверху, потолок в тесной камере засветился нежно-октариновым цветом.

А потом в подвал ввалилась такая пестрая компания, что орк сразу понял: это они устроили на улице тарарам и блины. Пятеро храбрецов скатились по лестнице и уставились на Тралла. Приземистый паладин был одет в дикой расцветки броню неизвестной модели. Охотник держал на поводке странную многоногую тварь, похожую на гигантского клопа. Карлик с безумной прической смахивал на мага, но совсем не походил на чопорных профессоров Даларана. А девушка в фиолетовой робе была самой странной из всех — она то и дело ощупывала мочки своих ушей и глупо хихикала.

Пока Тралл размышлял, не снится ли ему сон, отягощенный некачественной баландой, паладин отпер железную дверь-решетку и сказал:

— Нас послала Тарета. Сама она прийти не сможет, и вообще, надо ее выручать. Если хочешь жить, пойдем с нами.

Ору не поверил ни единому слову, но выбора у него особого не было. Вдобавок он понял, что прямо сейчас его никто убивать не собирается.

— Друзья Тареты — мои друзья, — вскричал он. — Вперед — один за всех, и все за одного!

По пути к выходу из башни Тралл заскочил в оружейную комнату и не смог удержаться от того, чтобы не двинуть локтем часового, который бегал и кричал: «Где там наш зеленый и плоский?»

— Не шуми, человек. Я зеленый и плоский.

Выбрав себе подходящую секиру и деревянный круглый щит, орк выскочил во двор и тут же наткнулся на целый отряд. Солдаты набросились на него, а отбиваться от них секирой было совсем не с руки.

— Плохи дела, — пробормотал Тралл и оглянулся. Его спасители застряли где-то в крепости и не спешили на помощь. — Но я буду драться до конца! Прощай, Тарета...

Реальность расплывалась, словно ее затянуло пленкой текущей воды. Под ударами мечей орк рухнул на колени, и все заверте...

«Все-таки это был сон... Но какой странный сон!»

Тралл открыл глаза и вздохнул. Вокруг него вновь сомкнулись стены его камеры в подвале крепости Дарнхолда. Визит неизвестных друзей Тареты, похоже, был лишь порождением разыгравшегося воображения усталого и избитого орка. Но что-то не давало Траллу покоя... Он медленно вдыхал воздух — с ним что-то было не так, какое-то химическое изменение, настолько незначительное, неуловимое, что лишь слабый голос подсознания говорил орку о перемене. По зеленой коже бегали мурашки. Лапы дергались, словно еще пару секунд назад они сжимали оружие. Потом орка словно пронзило молнией — он понял, что было не так: в воздухе ощущался слабый запах дыма от горящих бараков.

И грянул гром вышибаемой двери. По лестнице вновь скатился паладин в клоунском доспехе и весь сопровождающий его цирк.

— Нас послала Тарета, — провозгласил паладин. — Сама она прийти не сможет, и вообще...

— Постой, цветастый... э-э, пенек, — перебил его Тралл. — У тебя не бывает иногда ощущения, будто что-то, происходящее с тобой, уже когда-то случалось раньше?

— Бывает, зелененький. Не поверишь, но такое ощущение у меня постоянно, — и гном оглянулся на своих товарищей с непередаваемым выражением лица.

— Тогда чего мы ждем? — вскричал орк, чей дневной запас удивления был исчерпан. — Вперед! Один за всех, и все за одного. И, чур, на этот раз не отставать!

Потом Тралл бегал. Много бегал. Потом дрался. Много дрался. Команда посланцев доверяла орку одного солдата, а сама разбиралась с оставшимися. С ужасом беглец взирал на усыпанный телами двор. Совсем не так он представлял свое спасение.

— Простите! — с этими словами Тралл пробивался сквозь защитников замка к долгожданной свободе. — Извините! Я не нарочно! Я не хотел, чтобы доходило до этого! И вообще, вы сами напросились! Я все правильно говорю, товарищ паладин?

— Ты на лошади ездить умеешь? — спросили у Тралла, когда на выходе из крепости их подстерег капитан стражи и бездарно полег, сраженный толпой клоунов из будущего.

— На лошадях — свободно, — ответил орк, хлопая по крупу коня в бело-голубой паладинской попоне. — Только они иногда подо мной дохнут. И не надо на меня вот так смотреть!

Тралл воздел секиру:

— Вперед, дикие варвары из далекого будущего, посетившие наши края, чтобы похитить наших женщин и ценные металлы! Вперед, к Таррен Миллу, ибо время не ждет!

Тралл хлестнул коня и поскакал по дороге к Таррен Миллу. Только за рекой у холма оскорбленный конь сумел догнать орка. Однако знакомство их было недолгим — орк так страшно рыкнул на несчастное животное, что конь ускакал прочь так, что подковы засверкали.

Как оказалось, капитанского коня прогнали зря. Попытки подобрать для орка и Тареты лошадь в ближайшей конюшне окончилась неудачей. Ржание перепуганных коней разнеслось по всей деревне, и, когда орк с товарищами выглянули наружу, их встретили вилами и топорами крестьяне и местное ополчение.

— Э-э... Мы тут просто, знаете, нечаянно проходили мимо, — начал было орк. — Я и мои... хозяева. Они хотели купить лошадь. Почем у вас лошадь? А, ладно, все равно глупый разговор получается. Ар-р-р! Вы сами напросились!

И орк сотоварищи снова начал планомерно раскидывать селян по грядкам. Обыскав всю деревню и пару раз наткнувшись на засаду перепуганных пейзан, Тралл вбежал в дом Тареты и обнаружил сводную сестру. Она стояла неподвижно, словно статуя, и вокруг нее по миниатюрной орбите летал черный пушистый шарик.

— Что это за отвратительная магия? — зарычал орк.

— Это черная чернушка, — ответил паладин. — Они в целом безвредны. Если ты улыбнешься, они тебя не тронут, а если начнешь смеяться, то улетят прочь. Пошли на улицу спасать девушку. Только сначала ответь мне на один вопрос, который меня всегда очень волновал. Почему все орки в лагере Дарнхолда такие квелые, а ты — настоящий бойцовый орк?

— Я впитал тягу к сражениям с молоком матери, — ответил Тралл, пожав плечами.

Паладина ответ вполне устроил.

На площади перед церковью Тралла ждал огромный пепельный дракон. Вообще орк всегда относился к животным хорошо и старался их не обижать, но дракон неосторожно объявил вслух, что его зовут Охотник Эпох, что это он заколдовал Тарету и поставил ее на грань жизни и смерти, чтобы нарушить причинно-следственную связь и уничтожить Вселенную при помощи «эффекта орка».

Заумные слова всегда огорчали орка. Их он пропустил мимо ушей, но только не слово «Тарета»...