Через два часа его разбудила тряска и тормошение чьих-то мощных рук. С трудом разлепил глаза. Над ним стоял, уже одетый в какую-то немыслимую маскировочную форму, рослый и уверенный капрал Душан Брегович.

— Ну, что художник, готов? — он с удивлением оглядывал распластанного, как лягушка на препараторском столе Сергей. — Давай, вставай, не задерживай движение. Я уже созвонился с Бизонсоном, нас там ждут. Дыра конечно страшная, но там наш учебно-подготовительный центр. И чтобы успеть засветло, нам следует поторопиться. Ночью дорога может простреливаться бунтовщиками и забастовщиками, а нам неприятности не нужны.

Сергей недовольно поморщился.

— Ну что ты говоришь? Какие в центре Франции бунтовщики. И вообще… Не поеду, не хочу.

Но к таким аргументам преобразившийся капрал был готов. Уверенно потянул Сергейа за рукав, заставил его подняться. Пока Сергей приходил в себе, он продолжал что-то недовольно бубнить себе под нос, обращаясь и к нему в том числе.

— Пошли… Одевайся… Сопьемся мы тут с тобой, погибнем в неравном алкогольном бою… Давай, не тяни гондон — порвется… Не понравиться, пошлешь всех на х… расторгнешь контракт и все дела… Но французом тебе тогда — не быть… Я уже больше пить не могу. Поедем… Был бы военным, за неподчинение в два счета получил бы сейчас в зубы… Давай дезертир… Одевайся… Вплоть до расстрела…

Сергей, большим усилием воли, чтобы не огорчать добродушного собутыльника, слушая его то угрожающие, то просящие нотки в голосе, поднялся и поплелся принимать контрастный душ.

Через полчаса, предварительно покидав свое барахло в сумку и сдав консьержу на хранение картины, папки с набросками и пару ящиков со своими вещами, он был готов тронуться в путь.

Под неусыпным контролем воителя Бреговича, они разместились в его необъятном армейском джипе, чтобы через два с небольшим часа, прибыть к черту на рога и появиться у ворот учебно-подготовительного центра Иностранного легиона в Бизонсоне.

По дороге они останавливались несколько раз у арабских кофеен, где пили крепчайшее кофе. К моменту, когда автомобиль остановился у ворот «Legion Etrangere», оба, на их взгляд, были уже вполне вменяемыми и нормальными людьми.

Дежурный капрал, узнав Бреговича, тем не менее, сдержанно поприветствовал их и указав на стоящего невдалеке высокого плечистого молодого мужчину.

— Вот ведь фафель, ничего не понимает, — с возмущением горячился он. — Что-то говорит, а откуда сам, имя свое — не говорит. Подвези его, а, Душан… Мне кажется это русский… Посылал его куда подальше, так тоже не понимает… Довези до канцелярии… Там разберутся… Объяснял ему, как пройти, не понимает.

Тот, на которого указывали, стоял чуть поодаль в старой, потрепанной куртке, которую, несмотря на довольно жаркую погоду не снимал. У незнакомца было открытое, несколько уставшее и осунувшееся лицо. В руках прозрачный пакет, с выглядывающим из него длинным батоном, бутылкой воды и другой снедью.

Дежурный, вкратце рассказав Бреговичу последние новости легиона, еще раз попросив его подвезти новичка к месту оформления документов.

Брегович махнул рукой, подзывая спокойно стоящего мужчину, и когда он подошел, что-то сказал ему на сербском языке. Тот сдержанно кивнул головой и забрался в машину. Усевшись на заднее сидение, он не торопясь и деловито достал из своего пакета бутылку с водой, пшикнул ею. И когда машина опять заурчала готовясь к движению, он протянул бутылку с прохладной и манящей жидкостью, наполненной огненными пузырьками углекислоты, сперва Сергею, тот блаженствуя сделал пару глотков, после Бреговичу. Оба удивленно поблагодарили. После этого странный незнакомец из того же пакета достал длинный батон, переломил его наполовину и большую часть хрустящего и вкусно пахнущего хлеба протянул Сергею, а вторую Душану. Те опять, почти хором поблагодарили этого удивительного путника, встреченного ими на своем пути. И молча стали жевать этот вкусный и свежий белый хлеб.

Ворота медленно открылись и они втроем въехали на территорию части. Сергей оглянулся как будто попытался запечатлеть тот отрезок гражданской жизни, которую он оставлял у себя за спиной. Но сзади ворота бесшумно закрылись, не оставляя места сомнениям о принятом при странных обстоятельствах решении.

Кулибин, тот самый Славка Попов, которого в свое время Рысак вытащил из петли, зря воровской хлеб не ел, он его достойно отрабатывал. Прямо на месте, в промзоне, из подручного материала он смастерил некое подобие аэросаней.

Приспособление было вполне оригинальной сборно-разборной конструкцией. И состояло из двух пар широкополозных лыж, на которые крепился каркас, на него — обычный промышленный вентилятор с увеличенными лопастями и небольшой бензиновый двигатель, с канистрой на двадцать литров.

Конечно, передвигаться на таком аппарате было небезопасно, но когда снега намело по грудь, выбирать особо не приходилось. Правда, в качестве альтернативы, Кулибин предложил — полет на специальном агрегате… Когда объяснял принцип его действия, очень гордился за техническое совершенствование всего человечества.

Тот же бензин, еще более увеличенные лопасти, одевается на спину в виде рюкзака… Первый, пробный полет Кулибин даже намеревался сделать сам. Однако в дальнейшем, никаких гарантий сохранения жизни и здоровья покорителей стратосферы, не давал. Потому, что воздушный океан, это такая же дикая стихия, как и все остальные, а как она себя поведет в самый неподходящий момент, он прогнозировать не мог.

Только проверенные урки знали о готовящемся побеге. И было их, всего несколько человек. Поэтому вероятность утечки информации и связанного с ним шухера, была сведена к минимуму.

Когда все окончательно приготовили. Рысак по обледеневшей канализационной трубе выбрался за охраняемую территорию промзоны. Чтобы иметь преимущество во времени и оторваться от будущей погони, предстояло выйти из первого кольца поиска в течение трех часов.

В комплект любителя антилагерного ориентирования, входило и оружие подготовленное стараниями с воли, все того же Байкала. Имелся старый, но безотказный наган — образца 1895 года.

Наличие револьвертика, серьезно озадачило Рысака. Как-то в молодые годы, ему довелось услышать от одного авторитетного убийцы, следующие слова, что если… Деталей к сожалению сегодня он не помнил. Но, если, то ли в первом акте, то ли по первому году «отдыха на кичи», на стене… вернее, в тайнике барака висит ружье, то потом оно обязательно бабахнет. Дальше он в деталях не помнил. Запомнилось только, что жертвы будут обязательно.

К оружейному комплекту, согласно описи прилагалась горсть непроверенных патронов. Это хорошо, что их никто не догадался проверять. Из проверенных в случае чего, уже не пульнешь. Имелся универсальный набор ножей, которыми можно было и резать, и пилить, и рубить все, что попадет под руку.

Еще комплектом предусматривалось наличие двух пары запасных лыж. Мешок сухарей, чай и пару килограммов сала. А главное — это специальный комбинезон, выпускаемый только для полярников, годами сидящих на Северном полюсе. На удивление легкий и очень теплый.